Судебная петля. Секретная история политических процессов на Западе - Черняк Ефим Борисович - Страница 44

В Париже Парри продолжал свою работу агента английского правительства: наблюдал за эмигрантами, рекомендовал подходящих людей для тайной службы, в частности шпиона, который мог бы точно информировать о положении дел в Венеции; чтобы повысить себе цену в глазах начальства, неоднократно сообщал о подготовлявшемся на севере новом католическом восстании. Одновременно Парри завязал тесные связи с главными представителями Марии Стюарт в Париже Томасом Морганом и Чарлзом Пейджетом. Оба эти лица были в весьма натянутых отношениях с отцом Парсонсом и кардиналом Алленом. Это особенно устраивало Парри, поскольку и Аллен, и Парсонс считали доктора шпионом и не давали себе труда скрывать это свое мнение. В разговорах с Морганом Парри обсуждал вопрос об убийстве Елизаветы, причем уже невозможно установить, кому принадлежала инициатива в возбуждении этого вопроса.

Ночью 10 декабря 1583 г. две закутанные в плащи фигуры постучали в дом папского нунция в Париже. Это были Морган и переодетый католическим священником Парри. Через нунция Парри переслал новое письмо к кардиналу Комо, в котором извинялся, что не смог приехать в Рим, сообщал, что по просьбе друзей перебрался в Париж, поближе к Англии. В этом же письме подтверждалось живейшее желание доктора достойно послужить делу святой католической веры, а также испрашивалось отпущение грехов. В подтверждение своих слов Парри ссылался на мнение таких почтенных католических джентльменов, как Морган, Пейджет, иезуит Кричтон и наш давний знакомец — епископ Росский, проживавший в это время в Париже. Нунцию Парри показался весьма подозрительным, поэтому доктор так и не дождался ответа на свое письмо. Но это не смутило прожженного авантюриста. Через несколько дней он уже настрочил послание самому папе, сообщая, что собирается предпринять действия, которые принесут великую пользу всему христианству, особенно интересам королевы шотландской, и просил отпущения папой всех грехов.

А пока это письмо двигалось в Рим, английский посол сэр Эдвард Стаффорд дважды писал Уолсингему и самой королеве о заслугах Парри. В письмах помимо всего прочего сообщалось, что доктор собирается вскоре вернуться в Англию, где сообщит ее величеству чрезвычайно важные сведения. Заручившись такими основательными рекомендациями, Парри отправился в Лондон.

В январе 1584 г. Парри был принят Елизаветой во дворце Уайтхолл. Ловкий доктор сообщил ей, что он послан из Франции Томасом Морганом и иезуитами с одобрения папы, чтобы убить королеву. Он, Парри, скоро получит письмо из Рима, одобряющее этот проект. Само собой разумеется, что он — верноподданный королевы — вошел в заговор исключительно с целью разоблачить его перед Елизаветой. А тем временем из Рима пришел в Париж ответ на письмо Парри. Несмотря на уведомление нунция о дурной репутации Парри, Комо направил ему письма папы и свое собственное, которые были пересланы авантюристу в Лондон. В этих письмах, составленных в очень любезном тоне, сообщалось об отпущении всех грехов и содержалось обещание щедрого воздаяния на небесах — тем более что ведь и сам Парри не претендует по скромности на какие-либо земные выгоды.

Письма, как и вся переписка Парри с Римом, были написаны в достаточно осторожных выражениях, которые были понятны при очень малом доверии сторон друг другу и вообще опасении фиксировать на бумаге какие-либо компрометирующие факты. План убийства королевы с Парри обсуждали только устно, да и то доктор так и не добился прямого, вразумительного ответа

Однако трудно сомневаться, что именно этот план имели о виду в Риме, когда папа и кардинал Комо рекомендовали в письме к Парри: «Осуществляйте же свои святые и благородные измерения и позаботьтесь о своем здравии». Поэтому попытки много позднее очистить папу от соучастия в заговоре против Елизаветы (а они не прекращаются вплоть до наших дней) — явно попытки с негодными средствами.

Парри немедленно показал королеве письма, полученные из Рима. Несколько раз Елизавета удостаивала отличившегося разведчика личной аудиенции и, что более важно, пожаловала ему солидную пенсию. А в ноябре 1584 г. Уильям Парри был избран — благодаря влиянию двора — членом парламента от Квинсборо в графстве Кент.

Но благополучие длилось недолго. Даже королевская пенсия не спасла Парри от неизменно преследовавших его финансовых затруднений. Он также не получил выгодной государственной должности, на которую явно рассчитывал. И достопочтенный член парламента от Квинсборо снова принялся за работу…

Как раз в это время в Лондон вернулся некто Эдвард Невил, который был, подобно Парри, английским шпионом во Франции, в городе Руане. Невил, так же как и Парри, испытывал острую нужду в деньгах и вдобавок имел зуб на лорда Берли. Невил считал себя наследником лорда Латимера, который был братом его дедушки. Однако все состояние старого лорда досталось его дочери Доротти, бывшей замужем за сыном Берли. Немудрено, что не только Невил был недоволен, но и власти считали Невила подозрительной личностью. И вот Парри разъяснил этому Невилу, с которым он находился в дальнем родстве, что единственный способ повернуть фортуну в свою сторону — убить Елизавету. Доктор не раз возвращался к разговору, но Невил отказался обсуждать это предложение и довольно фантастические средства, с помощью которых Парри предлагал осуществить свой план покушения.

В декабре 1584 г. произошел один малопонятный эпизод. Член палаты общин от Квинсборо резко выступил против обсуждавшегося нового закона против католиков. При существовавшей тогда «свободе слова» сама палата постановила арестовать непокорного депутата. Только после вмешательства королевы и долгих униженных извинений Парри был прощен, и ему разрешили снова занять свое место в парламенте. Остается неясным, в чем был смысл этого выступления Парри. Быть может, он стремился таким путем повысить свои акции в католических кругах. Во всяком случае это выступление труднообъяснимо — считать ли Парри по-прежнему агентом Елизаветы, дурачившим папу, или, напротив, агентом папы, действительно подготовлявшим убийство королевы. Через несколько недель после инцидента в палате Парри снова предложил Невилу план убийства Елизаветы. На этот раз тот не выдержал и… поспешил донести на своего родственника главе королевской полиции Френсису Уолсингему.

Получив донос Невила, и Уолсингем, и сама Елизавета находились как будто в затруднении, не зная еще окончательно, на что решиться. Уолсингем вызвал Парри для дружеской беседы и спросил, заводил ли тот с кем-нибудь разговор о покушении на королеву, конечно, с целью разоблачить подобные планы. Сначала Парри полностью отрицал, что велись разговоры подобного рода, но потом неожиданно вспомнил, что действительно беседовал об этом со своим родственником Невилом. Вопрос обсуждался, разумеется, исключительно в теоретическом плане, речь, мол, шла об оценке доктрины, которая излагалась в новой книге кардинала Аллена, утверждавшего, что позволительно убить монарха, если это в интересах укрепления католической веры. Парри добавлял, что он не вел никаких бесед о покушении на королеву Елизавету. При очной ставке с Невилом Парри объявил, что против него имеется свидетельство лишь одного лица (по закону, принятому в 1552 г., в царствование Эдуарда VI, для обвинения в государственной измене требовались показания не менее двух свидетелей, и Парри, возможно, рассчитывал на это, начиная свою опасную игру с Невилом).

Арестованный после разговора с Уолсингемом, Парри через несколько дней составил письменное «признание» — в нем было много ложных утверждений, в том числе явных наговоров на самого себя. Неизвестно, как лорду Хадсону по поручению Уолсингема удалось вырвать у бывшего шпиона этот документ. Парри, кажется, не пытали, хотя на него было оказано давление угрозой применить пытку.

Достаточно все же было такой угрозы, чтобы заставить столь опытного человека, каким был этот шпион-двойник, сделать признание, которое обрекало его на смерть. Тщетно Парри кричал лорду Хадсону: «Я никогда не собирался убивать ее. Пусть моя кровь падет на королеву Елизавету и на вас перед богом и всем светом!» Тщетно доказывал он, что его вынудили написать признание: ведь формально Парри все же вступил в изменнический заговор с целью убийства королевы! Суд исходил из того, что существовал католический заговор, что Парри по поручению римского папы принял на себя исполнение плана убийства Елизаветы. Для этой цели якобы Парри и приехал в Лондон, сделав вид, что выдает королеве заговор папистов.