Судебная петля. Секретная история политических процессов на Западе - Черняк Ефим Борисович - Страница 42

Елизавета теперь позволила обнародовать в Англии обвинения, выдвигаемые против Марии Стюарт ее врагами. Английское правительство прервало все переговоры о реставрации Марии Стюарт. Используя раскрывшуюся связь Марии с Испанией, британская дипломатия добилась заключения англо-французского договора в Блуа (апрель 1572 г.), в котором не содержались упоминания о Марии Стюарт. Однако Варфоломеевская ночь в августе того же года помешала развитию этих планов. Внешнеполитическое положение Англии как раз в эти годы заметно ухудшилось. Аннексия Филиппом II Португалии не только умножила его финансовые ресурсы, но и передала в его распоряжение, португальский флот и португальские гавани. Во Франции усилились позиции партии крайних католиков и ее руководителя герцога Гиза, кузена Марии Стюарт. Весьма угрожающий поворот произошел с точки зрения правительства Елизаветы и в ходе дел в Шотландии.

С помощью английского отряда и артиллерии войска Мортона в мае 1573 г. захватили Эдинбургский замок — последний оплот сторонников Марии Стюарт. Мейтленд умер через несколько дней после этого, а комендант замка Киркелди оф Грендж был повешен по приказу Мортона, за всеми действиями которого внимательно наблюдал Киллигрю. На долгие годы это сняло вопрос о реставрации власти Марии Стюарт в Шотландии. Елизавета пыталась с помощью секретных переговоров добиться того, чтобы шотландские власти попросили о выдаче Марин Стюарт, сами судили и казнили ее, избавив англичан от опасной пленницы.

Мортон пользовался в стране всей полнотой власти, твердо ориентируясь на союз с Англией и утверждение протестантизма Это не помешало ему, впрочем, вступить в спор с протестантским духовенством о распределении доходов от церковных владений. А многочисленные недруги Мортона успели настроить юного короля Якова против регента. В марте 1578 г. Яков, которому еще не исполнилось и двенадцати лет, был провозглашен совершеннолетним. Мортон был устранен от кормила правления, но вскоре собрал армию, которая двинулась навстречу войскам лордов, действовавших от имени короля. В июне, когда обе армии готовились к сражению, новому английскому послу Роберту Боуэсу с трудом удалось примирить враждующие стороны. Постепенно Мортон вернул себе прежнее влияние, но его торжество оказалось непрочным. В Шотландию прибыл по приглашению короля его дальний родственник Стюарт Эсм, лорд д’Обиньи. Этот агент иезуитов, совершенно очаровавший Якова, вскоре, впрочем, начал собственную игру. Король наградил своего любимца титулом графа Леннокса. Чтобы укрепить свои позиции, новый фаворит перешел в протестантство.

И во Франции, и в Англии этот шаг рассматривали просто как ловкий политический ход. Весной 1580 г. Елизавета снова направила Роберта Боуэса в Шотландию с инструкцией воспрепятствовать падению Мортона и подорвать влияние Леннокса. Однако Боуэсу было предписано не предлагать Мортону материальную помощь, а ограничиваться лишь обещанием дипломатической поддержки. Поэтому Боуэс занялся распространением слуха, будто Леннокс предполагает похитить короля, увезти его во Францию. Сторонники Леннокса ответили на маневр Боуэса «встречным» слухом, что Мортон собирается отправить короля в Англию. Яков отказался выслушать в отсутствие Леинокса обвинения против фаворита, выдвигаемые Боуэсом, и в конце октября английский посол покинул Шотландию[180].

30 декабря Яков, с лицемерием не по возрасту, заявил Мортону, прощаясь с ним после охоты: «Отец, вы воспитали меня, и я буду защищать вас от ваших врагов». А на следующий день на заседании Тайного совета некий капитан Джеймс Стюарт обвинил Мортона в участии в заговоре против Дарнлея. Бывший регент был арестован и заключен сначала в Эдинбургский, а потом Думбартонский замок. Елизавета была разгневана и проклинала «лживого шотландского мальчишку». В действие вступила английская секретная служба. В Шотландию был послан уже знакомый нам Томас Рэндолф, чтобы потребовать освобождения Мортона или по крайней мере добиться справедливого суда над ним, угрожая в противном случае войной. Рэндолфу предписывалось публично изобличить Леннокса как католического агента. Однако английское заступничество лишь способствовало непопулярности Мортона. Посол обратился тогда к другим средствам — рьяно организуя с помощью графов Мара и Ангуса заговор для освобождения Мортона и убийства Леннокса. Заговор был раскрыт. Ангус бежал в Англию, а вслед за ним пришлось спешно отправиться домой и британскому разведчику.

Мортон был предоставлен своей судьбе. В мае состоялась комедия суда. Состав судей был подобран из злейших врагов бывшего регента, а главным свидетелем выступал наш старый знакомец сэр Джеймс Балфур. Он не смог, правда, продемонстрировать документ, в котором заговорщики клятвенно обязались исполнить свой замысел, — возможно, потому, что на бумаге стояла и подпись самого Джеймса Балфура. Как бы то ни было, Мортон признал, что ему было заранее известно о заговоре — одно это было сочтено виной, достойной смерти. 2 июня 1581 г. нож «Девы» (так называли в Шотландии разновидность гильотины, при посредстве которой с 1567 г. производились казни) окончательно избавил Леннокса от опасного соперника.

Поражением, которое потерпели английская дипломатия и разведка, сразу же попытался воспользоваться Иезуитский орден. Глава английских иезуитов Роберт Парсонс писал в октябре 1581 г. генералу ордена, что «величайшая наша надежда связана с Шотландией, поскольку от этой страны зависит обращение (в католицизм. — Е. Ч.) не только Англии, но и всех территорий на Севере. Ведь право на владение королевством Англии принадлежит королеве Шотландии и ее сыну (после смерти ныне правящей женщины) (т. е. Елизаветы. — Е. Ч.), и некоторые надежды можно возлагать на ее сына теперь, когда казнен граф Мортон»[181]. Заручившись обещанием помощи со стороны Филиппа II и папы, Парсонс направил в начале 1582 г. в Шотландию своего собрата по ордену Уильяма Холта. К нему вскоре присоединились еще два иезуита — Уильям Кричтон и Уильям Уотс, который даже получил тайную аудиенцию у Якова. Иезуиты обещали Ленноксу, что 20 тысяч испанских, итальянских и французских солдат высадятся в Англии, чтобы низвергнуть Елизавету и возвести на престол Марию Стюарт. Яков же останется королем Шотландии, а потом, естественно, унаследует и английский трон[182]. В конечном счете из плана ничего не вышло: Филипп II не пожелал рисковать деньгами и войсками, чтобы передать трон кому-либо, кроме самого себя. А Леннокс постепенно стал предметом подозрения и ненависти со стороны протестантских лордов и духовенства. Через графа Ангуса они установили контакты с Елизаветой — та снова отказала в субсидии, но обещала политическую поддержку. Этого не хватило, чтобы спасти Мортона, но оказалось достаточным, чтобы в изменившейся обстановке обеспечить падение Леннокса. Участники нового заговора называли себя лордами-инициаторами. 23 августа 1582 г. в замке Рэтвен, принадлежавшем лорду Гоури, они захватили Якова. «Лорды-инициаторы» добились поддержки парламента — последовал быстрый распад партии сторонников Леннокса.

Фаворит попытался организовать контрзаговор с целью вырвать короля из рук похитителей. Яков поддерживал связи с заговорщиками. Однако один из них предал своих сообщников, и в декабре 1582 г. Леннокс покинул Шотландию, отправившись через Англию во Фракцию. К изгнанию Леннокса, разумеется, приложил руку и вернувшийся в Шотландию елизаветинский посол Роберт Боуэс. Чтобы облегчить его действия, английское правительство задержало на целый месяц в Лондоне французского посла Ламот-Фенелона, спешившего в Шотландию на помощь Ленноксу. Посол встретил Леннокса уже в Англии, около Йорка. Французский дипломат, не сходя с лошади, под дождем, постарался переговорить с изгнанным любимцем Якова. Рядом маячила фигура Уильяма Дависона, представителя английского Тайного совета, который любезно взялся сопровождать Ламот-Фенелона в пути (и постараться свести на нет его усилия в Шотландии). Впрочем, порывы ветра, к великому сожалению Дависона, заглушали голоса собеседников. Ламот-Фенелон, к которому присоединился прибывший морем второй посол, маркиз де Мэнвиль, стремился расколоть группировку «лордов-инициаторов», причем не без успеха, несмотря на отчаянное противодействие Боуэса и Дависона, французы не жалели золота, которого не хватало английским дипломатам. Что касается Елизаветы, то она при этом поставила во главу угла трезвый расчет. Даже в случае освобождения Якова из-под контроля «лордов-инициаторов» он вряд ли мог следовать антианглийскому курсу, на который его пытались толкнуть французы. Он ведь сам заслал послов к Елизавете, предлагая взамен субсидии и передачи ему земель, которыми владел в Англии его дед, заключить наступательный и оборонительный союз. Однако королева очень не любила расставаться с деньгами и землями в обмен на мало что стоящие обещания. Она сообразила, что Яков чем дальше, тем все меньше желал освобождения своей матери, которое неизбежно поставило бы под вопрос его право занимать шотландский престол. Одно это, а также надежды со временем унаследовать британский трон гарантировали, что Яков не зайдет далеко в антианглийской политике. Вдобавок даже Леннокс, находясь в Лондоне, попытался убедить Елизавету, что он вовсе не является противником союза с Англией. Поэт Уильям Фаулер, шпионивший за Ленноксом, писал: «Герцог имеет две линии поведения. Одна — направленная в сторону Англии, другая — Франции. Если Франция не откликнется, он обратится к Англии»[183]. Впрочем, у Леннокса осталось для этого мало времени: в мае 1583 г. он скоропостижно скончался. Зато Яков вскоре освободился из-под опеки «лордов-инициаторов»; некоторые из них, включая Гоури, в последующем были отправлены на эшафот.