Проект "Плеяда" 2.0 (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 61

— Удачно же мы место для ночлега выбрали, — передернул плечами Мирских, — нарочно не придумаешь. Даже не знаю, благодарить ли бога или нет, за эту случайность.

Илта горько усмехнулась про себя — нет, случайностью тут и не пахло. Эрлэн-хан бережет свою Гончую, но за все берет свою плату. Сегодня была взята очередная жертва — девушка очень надеялась, что последняя.

— Что дальше-то будет, Илта? — спросил Мирских, оглянувшись на темные стволы деревьев, вокруг которых уже сгустилась ночь. — Нас ведь только трое осталось?

Илта подняла голову и улыбнулась — словно оскалилась лисица.

— Дальше? — тихо сказал она, — дальше мы пойдем на Север.

* * *

Наташа не могла заснуть, вновь и вновь переживая увиденный кошмар. Сегодня в подземелье на растерзанье чудовищам швырнули еще парочку девушек — русскую и китаянку. Обе выглядели настолько изможденными, что не кричали, даже когда их разрывали на куски — из их уст вырывался только предсмертный хрип. Эти две ни в чем не провинились: просто, как любезно объяснил доктор Иванов на обходе, они уже были настолько измучены адским конвеером, что уже чисто физически неспособны вынашивать звероподобных ублюдков. Они бы и так умерли, самое большее, через неделю, однако местное руководство решило не дожидаться смерти женщин. По какому-то очередному изуверскому правилу, черным тварям должна доставляться еще живая человечина.

— Для них это было актом милосердия, — заверил Наташу Иванов, переходя к другой пациентке. Тогда Наташа ничего не ответила — новая доза лекарственного препарата в притупила ее чувства и эмоции. Однако ночью воспоминания ожили в ней неожиданно ярко, словно кадры кинофильма. Как только Наташа смыкала глаза перед ее глазами вставали жуткие твари, разрывающие на части несчастных девушкек, в ушах стояли их предсмертный хрип и урчание насыщающихся тварей. В этот момент она чувствовала, как ее чрево наливается свинцовой тяжестью, как в нем пробуждается чуждая, враждебная жизнь, готовясь к тому, чтобы вырваться из окровавленного лона и влиться в недочеловеческую орду на службе Коминтерна.

В очередной раз отчаявшись заснуть Наташа лежала на спине с открытыми глазами. Тупо глядя в потолок она вновь и вновь перебирала все свои шансы — и понимала, что шансов у нет. Вообще. Ее участь сдохнуть тут, свиноматкой рожающей чудовищ, без всякой надежды на спасение. Она сама испугалась своим мыслям — куда это отступила сонная апатия овладевшая ею все это время? Неужели созерцание жуткой казни заставило ее как-то встряхнуться, прогнать охватившее ее оцепенение. Но как это может ей помочь?

Ее невеселые мысли нарушил неожиданный лязг внизу — точно такой же она уже слышала сегодня. Вновь вспыхнул свет — но не тот, что был днем, призрачно-синий — тьму рассеивали лучи нескольких фонарей. Послышался недовольный ропот и урчаниепросыпающихся чудовищ, отлеживающихся по углам после кровавой трапезы.

Черные великаны пятились в темные углы, когда вперед, освещая перед собой все фонариками, ступило несколько человек. Впрочем, Наташа поняла, что людьми этих существ можно было назвать только условно: в свете фонарей мелькнули уже знакомые хари обезьянолюдей — тех, разумных. Направляя свет в глаза своим черным собратьям, они, не полагались на одни фонари — через плечо у каждого был перекинут карабин. Один из нелюдей даже снял его с плеча, направляя в сторону тварей и те, явно знакомые с оружием, не рисковали приближаться.

Вот только ночные гости, были явно заинтересованы в сближении. Один из обезьянолюдей, держал веревку с петлей, ловко набросив ее на шею черного великана. Тот дернулся, стараясь вырваться, но тут верёвка, брошенная другим обезьяночеловеком, оплела его ноги. В считанные минуты, чудовище опрокинули на землю и связали. Однако Наташа заметила, что черная тварь не особо сопротивлялась такому обращению — видя с какой яростью первенцы Иванова разрывали несчастных девушек, она не сомневалась, что в случае чего чудовище доставило бы немало хлопот своим пленителям. Здесь же все напоминало какую-то странную игру, привычную для всех ее участников.

За спинами чудищ в форме НКВД что-то зашевелилось и вперед шагнула тонкая фигура — Наташа с удивлением увидела, что это женщина, причем совершенно обнаженная. Свет фонарей осветил нос с горбинкой, тонкие губы, короткие черные волосы и темные глаза Алисы Барвазон, большевистской фурии проекта «Плеяда».

Наташа со злорадством отметила, что возраст дает о себя знать — груди Алисы обвисли, на животе виднелась не одна дряблая складка, на ногах просматривались вены. Лицо тоже странным образом выглядело старше — и от этого еще более мерзкой выгляделачитавшаяся на нем животная похоть. Единственный раз девушка видела такой взгляд комиссарши там, на берегу Гилюя, когда она, вместе с Сун пытала Наташу. Сейчас Алиса, только что, не пуская слюни, смотрела на обнаженное тело черного великана.

Округлившимися глазами Наташа смотрела, как Алиса опускается на четвереньки, подползая к зверочеловеку. Пальцы ее пробежались по черной дубине из плоти, поглаживая по всей длине. Когда огромный ствол, покрытый мелкими чешуйками, поднялся в ее руках, Алиса, поддалась вперед и ее губы сомкнулись на черном члене. Массивная головка была столь велика, что Алиса даже не смогла взять ее полностью в рот, покрывая ее сладострастными поцелуями. Протяжный вдох вырвался из пасти плененного великана и ему отозвались взволнованные рыки из углов — остальные твари тоже возбудились от увиденного. Наташа бросила быстрый взгляд в темноту — во мраке угадывались характерные движения черных тел — собратья великана начали свою оргию.

Оторвавшись от могучего органа, Алиса приподнялась на ноги и, широко расставив ноги, принялась гладить промежность, сопровождая все это похотливыми стонами. Им вторили приглушенные звуки с пола, больше всего напоминающие хрюканье матерого борова. Насладившись дразнением чудовища, Алиса опустилась на черный ствол. Протяжный стон сорвался с ее губ, когда она приняла в себя восставшую плоть и она принялась неистово скакать на черном чудовище. Уродливая харя твари скалилась в довольной ухмылке, обнажавшей огромные, как у кабана, клыки, достававшие почти до мясистого носа. И Барвазон и ее пленник-любовник, наслаждались соитием, но комиссарше этого было мало — не сбавляя темпа, она поманила двух провожатых. Те подошли, расстегивая штаны и доставая свои, не столь огромные, как у чернокожего, но все равно внушительные органы. Алиса ухватилась за один из них, направив себе в рот, в то же время энергично онанируя второму. Попеременно она меняла партнеров, пока те, закатив глаза и утробно ухая, не излились ей на лицо и грудь. Их тут же сменили другие стражи.

Наташа не могла сказать, сколько времени продолжалась эта мерзкая оргия: Алиса словно сорвавшаяся с цепи течная сука, неутомимо скакала на уродливой твари, одновременно ублажая руками и ртом менявшихся возле нее обезьянолюдей. Но вот она закатила глаза, вскинув голову вверх, с ее губ сорвался протяжный крик, заглушенный оглушительный ревом лежащего под ней черного гиганта. Пошатываясь, Алиса встала, с блуждающей расслабленной улыбкой, на искусанных в кровь губах. Небрежно утерев лицо и грудь поданной тряпкой, она развернулась и, пошатываясь, ушла во тьму. Наташа заметила, что она шла широко расставив ноги, с явным трудом. Один из обезьянолюдей, перерезал веревки на связанном обезьяночеловеке и отошел назад вместе с остальными. Лязгнул засов, погасли фонари и все внизу вновь погрузилось во тьму.