Концептуальная кабала Православия или как ему преобразиться (развитие «О текущем моменте» № 6 (127), - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 2

В дополнение «пятая колонна» на всех углах кричит о том, что Россия — часть Запада, и в тоже время: "там на Западе наши враги: католики, протестанты, иеговисты, адвентисты шестого и седьмого дня, да ещё педерасты." Что это как не массовая шизофрения?

— Не лучше. Там тоже господствует шизофрения. Они там точно знают, что Россия на них никогда первой не нападёт, но на всех углах, начиная с олимпийского и заканчивая польским, литовским и английским кричат:

То есть Западу тоже, как и политическому руководству РФ ещё предстоит определиться со стратегией России.

Внешне «стратегия Путина» (декларируемая в публичной политике) после августа 1991 год списана под копирку со стратегии Запада и Конституция РФ 1993 г. это всячески демонстрирует, но им страшна не открытая, а скрытая стратегия, порождающая вопросы вроде: “Who is mister Putin?” и непонимание поведения “these crazy Russians”; идеалы которой хотя и не проявляются в публичной политике на протяжении последних 1000 лет^[2], но свойственны генетическому ядру многонациональной русской цивилизации и не дают на протяжении той же тысячи лет «окончательно решить “русский вопрос”», и которые в конце концов выразились как Русский проект глобализации в Концепции общественной безопасности^[3].

Проблема в том, что эта Концепция страшна не только политическому руководству буржуазно-либерального Запада, но пугает и руководство РФ, а также она страшна и зомбированным Библией толпам с той и с другой стороны этого безумного противостояния.

И что тогда остаётся для этих толп заражённых библейской шизофренией? То, что говорил Портос в фильме «Д’Артаньян и три мушкетёра» (СССР, Одесская киностудия, 1978 г.):

Т.е. в этом случае остаётся только бессмысленная для обеих сторон война на взаимное уничтожение ради целей некой третьей стороны, которая в конфликте не участвует, но управляет им в своих интересах. Нам такая стратегия не нужна.

В условиях, когда никак не признать, что стратегия Запада — это Библия; когда в силу библейских стереотипов не признать Концепцию общественной безопасности (КОБ), куда остаётся податься «элите» и толпе?

23 июля 2016 года на сайте «Русского экономического общества» появилась статья

«Концептуальная кабала»^[4], в которой автор, Александр Игнатенко, пытается выявить проблему и дать ответ — а куда собственно двигаться России?

Текст этот до конца будет понятен не очень широкому кругу людей, но его появление — знаково, поскольку показывает, как информация Концепции общественной безопасности, представляющей альтернативу библейской концепции, просачивается в передовой отряд интеллектуалов-библейцев на территории России — в РПЦ. Можно предположить, что автор знаком с материалами КОБ, поскольку употребляет её термины в целом адекватно, но подневольность библейской концепции заставляет его подгонять полученные знания под библейские стереотипы.

Статья основана на довольно обширной книге самого автора «Критика падшего разума»^[5].

Начинается статья так:

Автор начинает статью с описания подчинённости низших приоритетов средств воздействия средствам высших приоритетов. Так, если на высших приоритетах страна обеспечивает свой суверенитет и безопасность, то и на низших приоритетах постепенно происходят соответствующие изменения, и, наоборот — утрата мировоззренческой безопасности влечёт за собой утрату безопасности и соответственно суверенитета на низших.

Т.е. всё в полном соответствии с иерархией приоритетов обобщённых средств управления / оружия, представленной в КОБ ещё в 1991 г. А словосочетание концептуальная кабала в себе содержит умолчание о том, что есть концептуальная «некабала», то есть свобода — состояние, когда, если говорить в нашей терминологии, есть социальная группа, осуществляющая концептуальную власть в интересах развития цивилизации и способствующая расширению своей социальной базы до границ всего общества. Соответственно, концептуальная кабала — это концептуальное безвластье, или подчинённость чуждой концепции и чужеродной концептуальной власти.

Статья изобилует всевозможными наукообразными терминами, сути которых автор похоже сам не понимает, пересыпая ими как стекляшками в калейдоскопе текст.

В частности в начале статьи он пишет:

Уже с самого начала автор противопоставляет религию, философию и науку, как три разных пути познания. Если рассматривать философию разнородных церквей и светских идеологий, мы видим, что практически везде господствует цитатно-догматический подход, а не методологический. Даже марксизм, принесший с собой обрезанно-диалектическую философию, будучи светской версией библейской концепции, со временем догматизировался. Поэтому говорить о том, что католичество или православие, марксизм, либо другие идеологические системы (третий приоритет обобщённых средств управления / оружия) могут предложить обществу метрологически состоятельную теорию познания (раздел философии), на основе которой будут развиваться науки, не приходится. То есть тезис о разности форм познания практически ничем не подкрепляется.

В книге и статье автор делает вывод о том, что философия, культура и наука Западной цивилизации — есть следствие определённого богословия, то есть мировоззрения:

Но автор не говорит главное, что наука, как таковая, всегда концептуально обусловлена. По умолчанию подразумевается, — католическое догматическое богословие в основе своей имеет Библию, и дальше становится понятно зачем.