Уровни Эдема (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 45

- Двое, - чуть осипшим голосом подтвердил Роман.

Он не показывал, что его как-то волнует холод, хоть и губы чуть посинели - здесь было явно холоднее, чем у нас. На пару градусов, но ведь еще сырость и отсутствие одежды...

- Артем, Кузьма, возвращайтесь. - Развернулся он к двум уже основательно продрогшим мужикам старшего возраста, держащимся на одном упрямстве и желании помочь. - Петру Семеновичу расскажете все.

- А вы чего? - Обратился к нему Кузьма.

- Я дальше пройду, - ответил я за него, поднялся на ноги и посмотрел вдоль следов. - Роман тоже вернется. - Распорядился сухим тоном.

- За меня не решай.

- Я убежать всегда сумею, - изображал я решимость. - А этот старый, медленный, пропадет. Вернусь без него - на меня его повесите, так?

- Все вернемся, - строго посмотрел Артем, положив Роману руку на плечо. - Не наше это дело, ФСБ приедет, разберется.

- Мой племянник - мое дело, - хмурился тот, кусая губу и глядя в лес.

Я же просто пошел дальше, не реагируя на оклики и проклятия Романа в адрес друзей, которые не давали ему пойти следом. Досчитал до сорока, обернулся - никого.

Это хорошо, это правильно - прикрыл я глаза. Прислушался к себе, пытаясь ощутить то самое чувство, когда мгновение действия отделяет желание взять копье от ощущения обработанного теплого дерева под пальцами. Положил руку на левое бедро и безо всяких эмоций почувствовал часть трофейного копья ящера в своей ладони. Выудил его целиком, отметив прежнюю целостность - разве что заточить порталом в этот раз не выйдет, но бронза лезвий навершия и без того казалась острой. На землю же с глухим звуком упал синеватый окатыш, а бедро лишилось узора в виде плоской таблетки.

Поднял камешек на руки, решая как быть с ним дальше, но оставить где-то тут не решился. Вместо этого отломил ближайшую ветку и погрузил в камешек - а та и пропала бесследно, при этом расцветив камень белой полоской по кругу. Приложил окатыш к бедру, терпеливо перенес жжение и с довольством увидел прежний рисунок на коже. Теперь - не потеряется. Я перехватил копье поудобнее и двинулся дальше.

Наверное, потом мое поведение покажется мне глупым и рискованным, но в тот миг все эмоции заглушал женский крик в ушах, давным-давно стихший в другом мире, но все еще эхом отдававшийся внутри меня.

'-Саша!' - гремело в ушах, и я упрямо шел вперед, осторожно ставя ногу на тропу и внимательно вглядываясь своим талантом сквозь деревья.

- Саша, - еле слышно шепнул я, глядя на огонек жизни впереди и чуть сбоку, шагов через сорок пути.

А еще - на два огня жизни гораздо крупнее, что были от него метрах в пятнадцати и правее.

Идти по такому лесу - нелегкое дело. Ветви царапают кожу, влажный холод земли пробирает до легкой дрожи в коленях, хворост под прелыми листьями старается уколоть пятки.

Но еще тяжелее оказалось идти тихо, по широкой дуге огибая два огня чужой жизни, приглядывающих за третьим, стараясь зайти в спину и не выдать себя лишним шорохом, хрустом ветви, громким дыханием или настойчивым взглядом. Под ногами не было хоженого пути, чащоба порою смыкалась так плотно, что приходилось возвращаться и огибать сложное место по более широкой дуге.

Неведомо сколько времени прошло - сложно сказать, а верить усталости и напряжению, шептавшему о получасе, не хотелось - но я все-таки вышел за спины двух человеческих силуэтов, видимых теплом жизни через кусты и деревья. Минутой позже, прокравшись чуть ближе, смог разглядеть их обычным взглядом.

Люди. Все-таки люди. Не ящеры - и от этого почему-то стало немного горше.

Двое мужчин со спины выглядели последними бродягами: низкорослыми, в замызганных коричневых накидках; с черными длинными волосами, в которые был вплетен сор веток, они сидели за поваленным стволом дерева, коротая скуку тем, что изредка бросали желуди в обнаженного светловолосого мальчишку, сжавшегося клубком посередине крупной поляны.

Иногда они попадали, и мальчишка вздрагивал. Чаще - промахивались, и рычали явные ругательства на неизвестном мне языке. Присмотревшись, нашел причину, почему Сашка - а видимо, это был он - не мог сбежать. К его ноге шла короткая веревка, прибитая деревянным околышем к земле - но если не приглядываться, в желто-красно-черном покрове осенних листьев ее не разобрать.

Обернулся вокруг - никого. Ни со стороны зла, ни с нашей, доброй стороны портала. Взял копье так, чтобы не тратить время на замах, и медленно покрался вперед. Вопросы морали не волновали - законы не распространяются на нелюдь, ворующую детей. А после виденных ящеров, важно ли как выглядит разумная тварь? Пусть даже человеком.

Несмотря на то, что смотрел я поверх их голов, не давая им почувствовать свое присутствие, а на один шаг тратил не меньше десятка секунд, тот, что был справа, все-таки смог уловить что-то в последний момент и бросился в сторону. Скорректировав движение копья, я вонзил его в спину того, что был слева, извлекая из тела дикий крик, и резко дернул древко назад, но уже не успевал для повторного замаха. Второй рывком кинулся в ноги, своей массой и скоростью снеся меня назад и больно ударив спиной о дерево. Перед глазами на секунду показалась перекошенная рожа с ломанным носом, обдавшая криком и мерзким запахом изо рта, и в тот же миг в нос до яркой вспышки в глазах ударила его лобовая кость, а в бок замолотили быстрые но увесистые удары, от которых хотелось заорать в голос.

Спасло то, что копье я не выпустил. Отчаянным движением, помноженным на ярость, скорость и силу приобретенных талантов, перехвати древко двумя руками над головой, и под собственный крик двинул чужаку по голове. Тело противника основательно качнуло, а из его ударов пропала сила. Повторил еще раз, затем еще, пока туловище врага с покрытой кровью головой не завалилось в сторону и не принялось отползать в сторону.

Коснулся своего лица - нос отозвался болью, рука окрасилась кровью. Все тело ощущалось избитым, начиная от ссадин на спине до простреливающей боли в боках.

Я зажег ладонь светом исцеления, медленно повел рукой над ранами, унимая боль и кровотечения. Резко захотелось есть - даже правильнее будет сказать 'жрать', будто после пары дней вынужденного поста. Пытался лечить дальше - качнуло чуть ли не предвестником будущего голодного обморока.

- Хорош спасатель, - поерничал я, оглядывая себя - всего в ссадинах и потеках от крови - своей и чужой, пытаясь отыскать, чем бы оттереться.

Выходило, что только об дерюгу, из которой была грубо сшита одежда нападавших.

Пнув еще живого противника, добился поскуливающей мольбы на неизвестном языке, и силой стянул с него верхнюю часть одежды. Обнаженная кожа его спины, покрытая рубцами, выдавала не самую легкую судьбу и отсутствие нормальной медицины. Но дело мне до него никакого не было - разве что вопрос, оставлять ли в живых.

Неплохо бы расспросить, но непонятно как. Да еще Сашка на поляне мерзнет - спохватился я. В итоге, добавил бандиту по голове, чтобы надежно отправить в обморок, подхватил дерюгу с его плеч и медленно двинулся к парню на поляне. Ткань, конечно, уже изрядно запачкана кровью, но плевать - тепло она на удивление давала хорошее, а следы крови на коже смоет переход через портал. Двигался медленно, касаясь краем копья земли, потому как ожидал подлянки или ловушки от бандитов - не даром они привязали Сашку, выманивая возможных поисковиков. Предосторожности оказались разумными - под слоем травы обнаружилась ловчая яма, сооруженная из дерна, мха и ветвей. Без кольев на дне, слегка заполненная водой - просто достаточно большая, чтобы человеку ухнуть с головой и не выбраться.

- Саша, - коснулся паренька за плечо.

Тот только дернулся, как от боли, но на голос не отреагировал.

Вырвал кол из земли с веревкой, хозяйственно прижав локтем. Обвернув тканью Сашку, осторожно поднял и направился обратно, думая над некоторыми странностями. Например о том, что лопат для рытья ямы я рядом не видел, как и достаточного запаса провизии. Значит, где-то у этих подонков должно быть логово. Но самое главное - где-то в этом не самом добром мире должны быть клиенты на столь неоднозначный товар, которым людоловы промышляют.