Город для хранящего (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 6

Да. А вот протестовать против ритуала призыва никто не посмел. Было бы слишком подозрительно. И мешать не стали. Или не смогли. Атана сильный маг и семейные артефакты не снимает ни днем, ни ночью. Потому что научена горьким опытом и не верит в благородство тех, кого называют благородными. Умная девочка. Жалко что упрямая. И рука у нее тяжелая.

— А ведь она обидится, — сказал Таладат своему отражению. — Похоже, мне снимать щиты тоже не стоит. Обиженная Атана страшнее урагана. Ладно, подождем мальчика, поговорим и будем думать, что делать дальше. Интересно, у Каита получилось то, что он задумал?

Лучше бы получилось, хотя бы частично. С домами ведь когда-то давно получалось. Почему не должно было получиться с городом? И тогда некоторых слишком самоуверенных личностей будет ждать большой сюрприз. Очень большой. Потому что поставить на полку стакан и кошку, это не одно и то же. Кошка на той полке будет сидеть, только если сама захочет.

— Мяу? — словно в подтверждение прозвучало вверху и по ступеням стала спускаться тощая черная кошка, недовольно шевеля хвостом.

— Они еще и животных заводят, — проворчал Таладат. — Люди, которых целыми днями нет дома. Хорошо хоть собаку не притащили.

Мужчина вздохнул, сел в кресло и похлопал ладонью по подлокотнику, приглашая замершую на нижней ступеньке кошку разделить его с человеком. Животное предложение гордо проигнорировало. Кошка села, обвила передние лапы хвостом и стала гипнотизировать Таладата взглядом. Словно охраняла. Стерегла дом от пробравшегося вора. Или пойманного вора от побега. Таладата это веселило и он улыбался. Так и заснул в кресле, улыбаясь кошке.

Дила хлопотала вокруг брата, пыталась одновременно его накормить, расспросить, уговорить и обругать. Получалось у нее уютно и по-домашнему. Ладай хмуро наблюдал за этим действом. В его семье так себя вести было не принято, особенно при свидетелях. Вообще, там мало выявляли свои чувства, да и чувства эти были большей частью негативные. И теперь Ладаю было неуютно, словно он подсматривал за чем-то очень интимным.

Хията и Дорану такое поведение ни капельки не смущало. Парень периодически подходил к столу и утаскивал с тарелки опекуна мясо, объяснив этот поступок тем, что есть он вообще-то не хочет, поэтому за стол не сядет, но мясо очень уж аппетитно пахнет. Девушка любовалась семейной идиллией и что-то рисовала на салфетке, тоже отобранной Хиятом у Таладата.

Потом Диле надоело хлопотать, она осмотрелась и велела садиться за стол всем. Вспомнила, что не представила брату Ладая и Дорану. Да и Хият не поприветствовал опекуна как следует.

Хият на это почему-то улыбнулся и разразился явно заученной тирадой о том, как радуется возвращению Таладата солнце, что поют ему птички и почему соседский пес теперь не посмеет метить деревья в саду. Дила прервала воспитанника на самом интересном месте, попросту дав ему подзатыльник, перезнакомила всех и шумно выдохнув села рядом с братом. Он покачал головой и посмотрел на Хията.

— Я так понимаю, ты нашел свои крылья? — спросил мужчина.

— Что? — удивился Хият.

— Крылья. У человека два крыла. Одно крыло чувства, на которых легко играть, особенно если их до начала игры не было. Второе — понимание. Нет ничего хуже человека, который ищет тех, кто его поймет. Потому что на понимании сыграть еще легче, чем на чувствах, и затягивает эта игра сильнее.

Хият кивнул, а Дорана и Ладай переглянулись.

— Я хотел спросить, — сказал водник.

— Я догадался, — улыбнулся Таладат. — Ну что же, давайте поговорим. Только сначала я возьму с вас клятву. Эти сведения никакой угрозы городу не несут, так что даже под камнем вы сможете ничего и никому не рассказывать, сославшись на нее.

— Какую клятву? — насторожился Хият.

— На крови. О том, что вы никому не расскажете то, что я расскажу вам. Есть вещи, которые лучше никому не знать.

Ладай кивнул. Дорана пожала плечами. Никому ничего она рассказывать не собиралась, но если подумать… Дед может начать расспрашивать. Братья. Даже если будут спрашивать совсем не о том, она может случайно проговориться. А клятва не даст этого сделать. Так что пускай будет, хотя клясться на крови и не хочется.

Дила принесла глубокую миску с водой и свечу. Таладат прямо на столе нарисовал немного кособокую фигуру из множества треугольников, что-то пошептал, поджег свечу, покапал воском в центр рисунка и приклеил свечу туда.

— Пусть огонь будет нашим свидетелем, — сказал громко. Потом положил перед свечой миску с водой и добавил: — Пусть вода хранит наши слова.

Ладони Таладат резал обыкновенным ножом, которые почти у каждого есть на кухне. Подождал пока все опустят ладони в миску с водой, опять что-то пошептал и разрешил Доране залечить раны. Девушка фыркнула, но залечила.

— Так, теперь клятва, — задумчиво произнес мужчина. — Наверное так. Клянусь, что все сказанное сегодня в этой комнате останется со мной и не будет передано тем, кого сейчас здесь нет.

Хият, Ладай и Дорана послушно поклялись. Свеча ярко вспыхнула и тут же погасла, а по воде в миске пошли круги.

— Хорошо, — сказал Таладат. — Значит так. Сначала я расскажу, а потом вы будете задавать вопросы. Меня не перебивать. Иначе этот разговор затянется надолго.

Ребята дружно кивнули. Перебивать они никого не собирались. Потом, может, захочется, но они постараются сдержаться.

Таладат вздохнул, устроился удобнее и начал рассказ. Издалека начал, точно так же, как когда-то слышал сам.

— Все началось с того, что однажды Каит Еинэ влюбился. И понял, что эту девушку совет не одобрит, ни при каких условиях. Он даже спрашивать не стал, и так это знал. Тем более, как только ему исполнилось пятнадцать лет, его стали активно знакомить с дочерьми, внучками, племянницами и прочими родственницами мудрых мужей и женщин из совета. Он был мальчиком умным и знал для чего его знакомят, поэтому так ни в одну ловушку и не попался, хотя временами хотел. Даже о случайных знакомых Каит старался выяснить как можно больше и в большинстве случаев узнавал, что эти девушки тоже имеют какое-то отношение к совету, старым семьям и прочим имеющим вес людям. Попадаться на поводок из чувств Каит никогда не хотел. Считал их лишними. Поэтому и не заметил, как влюбился. В совершенно неподходящую девушку.

Встретил он ее на базаре, куда как раз привезли травы и свежие овощи. Ни то ни другое Каиту было не нужно, но базар показался ему подходящим местом, чтобы сбежать от очередной навязчивой знакомой. Он петлял по рядам. Настойчивая девица его преследовала, делая вид, что просто гуляет, совершенно случайно там, где только что прошел хранящий города. Пришлось беглецу думать, а потом, когда девица решила ускориться и догнать, нырять под стол с длинной цветастой скатертью. Чтобы спрятаться и переждать.

Под столом пахло горьковатыми травами, было довольно темно, после яркого солнечного дня. А еще там его ждала судьба. Большеглазая девчонка, которая тоже от кого-то пряталась. На Каита она посмотрела отстраненно и равнодушно, только какой-то амулет висящий на шнурке в ладони сжала.

Навязчивая девица оказалась упорной и довольно умной. Она ходила кругами вокруг места где загадочно исчез хранящий. Расспрашивала продавцов и покупателей. Хорошо хоть под столы не заглядывала, наверное это не пришло ей в голову.

Каита девице не выдали. То ли не заметили как он прятался. То ли она не только ему не понравилась с первого взгляда. Но под столом пришлось сидеть долго, в неудобной позе, упираясь головой в столешницу. Чтобы отвлечься хранящий стал рассматривать девушку. Вроде бы обычную девушку, в обтрепанной снизу юбке и невзрачной темной кофте с рукавами по локоть. Волосы заплетены в тугую косу. Обычная девушка, ничего особенного. Только глаза большие и уставшие. Молодые девушки так смотреть не должны.

Тогда Каит с ней даже не заговорил. Сбежал с базара как только ушла преследовательница, подозревая, что ушла она за следопытом.