Мертвые молчат - Чейз Джеймс Хедли - Страница 34

• Предыдущая
• 34/52
• Следующая

Нагнувшись, я дотронулся до его руки – она была еще теплой. Я нащупал артерию – пульса не было. Он не мог лежать здесь мертвым более десяти минут.

Первым моим порывом было выбраться из этого дома смерти: если меня тут застанет полиция, оправдаться мне не удастся.

Выпрямившись, я заметил, что дверцы шкафа, где Хартли хранил папки с набросками, были отворены. Одна открытая папка валялась на полу. Несколько набросков выпали на ковер.

Слева от шкафа находился небольшой стенной сейф. В его замке торчал ключ, и дверца была приоткрыта.

Я подошел к сейфу и заглянул внутрь. На стопке бумаг, аккуратно перевязанная белой ленточкой, лежала толстая пачка полсотенных купюр. Я вынул пачку денег, желая ознакомиться с содержанием бумаг.

– Не двигаться! – скомандовал от двери сержант Ласситер.

Я застыл как парализованный, судорожно сжав в правой руке пачку долларов. Плечи у меня безвольно поникли, сердце бешено забилось в груди.

– Ладно, поворачивайся, держи руки спокойно.

Я повернулся крайне медленно.

Ласситер стоял в дверях гостиной, специальный полицейский пистолет 38-го калибра казался крошечным в его огромной лапе. Черная дырка ствола смотрела мне в грудь.

Мы разглядывали друг друга. Его маленькие жесткие глазки чуть приоткрылись, когда он узнал меня, и тонкие губы искривились в хищной усмешке.

– Здорово, шпик. На этот раз ты вроде нашел для своей писанины немного материала. – Он не спеша вошел в гостиную, по-прежнему держа меня на прицеле. – Два убийства и ограбление – для начала неплохо.

Я проклинал себя за то, что прикоснулся к деньгам. Я разжал пальцы, и пачка с легким стуком упала на ковер. Я попал в такую передрягу, что хуже не придумаешь, и знал, что словами тут не отделаешься.

– Понимаю, конечно, что все это выглядит неважно, – начал я, стараясь, чтобы голос не дрожал, – но я их не убивал. Хартли позвонил мне в гостиницу. Он хотел меня видеть. Я приехал, а он уже мертв.

– Так ли? Я знаю, что он тебе звонил. Я засек номер и прибыл поглядеть, что тут делается, – сказал Ласситер, ухмыляясь. – Вроде бы я не зря старался. Где у тебя пистолет?

– У меня нет пистолета. Я их не убивал.

– Кто тебе поверит? – рассмеялся Ласситер. – Легче дела у меня и не было. А ну, повернись к стене.

Я исполнил приказание, так и не опуская рук.

Он подошел к телефону и нагнулся над ним, не спуская с меня глаз. Трубку он поднял левой рукой.

– Управление полиции, – потребовал он, – и поживее!

Ботинком я нащупал штепсельную розетку в стене. Невинно глядя полицейскому прямо в глаза, я незаметно приподнял правую пятку, пока каблук не встал на розетку.

– Ласситер говорит, – рявкнул сержант в трубку. – Отправьте в темпе патрульную машину на Кэннон-авеню, двести сорок шесть. Передайте лейтенанту, что я здесь с парнишкой, который только что пристрелил Леннокса Хартли и его слугу. Я поймал его с поличным.

Я всем весом навалился на розетку и почувствовал, как она выдирается из стены. Я чуть нажал в сторону – что-то вспыхнуло, и свет погас.

Я успел шлепнуться на четвереньки, прежде чем загрохотал пистолет Ласситера, круша стекла в окнах. Когда пуля угодила в стену, у которой я скорчился, штукатурка посыпалась мне на спину.

К счастью, в вестибюле свет тоже погас. Кромешная тьма только было зародила во мне ощущение безопасности, как Ласситер снова выпалил наугад. Пуля едва не украсила мою прическу идеально прямым пробором.

Я бросился в сторону, где, как я помнил, стоял диванчик. Когда сержант еще раз выстрелил, я уже спрятался за ним. При вспышке я увидел, что он совсем рядом со мной. Я приподнялся и выбросил кулак в сторону, где только что была его голова. Удар получился неплохой. Я попал в ухо, и Ласситер пошатнулся. Я опять бросился на четвереньки, когда он выстрелил. Пуля высадила одно из больших окон.

Я отполз на корточках, со свистом дыша сквозь сжатые зубы. Было слышно, как он на ощупь пробирается к двери. Медленно, вытянутой рукой убирая препятствия, я прокладывал себе путь к окну.

Вдалеке я услышал слабый звук сирены, набиравший силу по мере приближения к дому патрульной машины.

Неудачно переступая через низенький столик, я задел его коленом, и он с шумом повалился на ковер. Я бросился влево, врезался в стул, опрокинул вдобавок и его.

Ласситер выстрелил. Пуля просвистела рядом, и он на ощупь двинулся ко мне, оглашая комнату отборной руганью. Он был надо мной, прежде чем я успел убраться с его дороги.

Левой рукой он задел мой рукав. Я вскочил, дернулся в сторону и ударил изо всех сил. Кулак шаркнул ему по зубам в тот момент, когда он спустил курок. Пламя опалило мне лицо, и я едва не рехнулся от страха. От моего удара он покачнулся. Судя по грохоту, он наткнулся на кресло и свалил его.

Я рванулся к окну, отдернул занавеску, и комната наполнилась лунным светом.

Фары мчащейся машины в темноте отбрасывали яркие полосы света. Сирена теперь уже ревела, и я заметил красный огонек мигалки на крыше.

Я высадил ногой стекло. Полицейская машина с визгом затормозила. Двое полицейских с пистолетами наготове выскочили еще на ходу и даже не потрудились захлопнуть дверцы.

Один из них перемахнул через закрытую калитку и побежал по дорожке.

Ласситер сквернословил позади меня, выбираясь из-под кресла. У меня была мысль выскочить из окна, но теперь было уже поздно. Полицейский, несшийся по дорожке, наверняка бы увидел, как я спрыгиваю в сад. Я отступил, спрятался за шторой и замер, прижавшись к стене. Сердце в груди у меня стучало, как молоток.

Ласситер добрался до окна и высунулся. Он был так близко от меня, что я почувствовал застоявшийся табачный запах от его одежды.

– Он тут выскочил! – заорал сержант. – Он не мог далеко уйти.

Затем, к моей искренней радости, он перекинул ноги через подоконник и спрыгнул в сад.

– Не видать его, сержант, – виновато промолвил один из полицейских. Я не стал дожидаться ответных ругательств Ласситера, быстро в темноте пересек комнату и вышел в вестибюль. Поднявшись по лестнице до площадки, я прислушался. Другие сирены завывали в ночи. Новые машины визжали тормозами у подъезда. Слышал я и бычий рев Ласситера, но не мог разобрать его слов.

Я щелкнул зажигалкой. На площадку выходила дверь. Я повернул ручку и вошел в спальню Хартли.

Шторы были задернуты. Я захлопнул дверь и нажал на выключатель. Вспыхнул свет.

На белом ковре запеклась кровь. На голубом покрывале кровати валялся автоматический пистолет 38-го калибра. Увидев кровь, я понял, что именно здесь стреляли в филиппинца, а пистолет на кровати был орудием убийства. Я достал носовой платок, осторожно завернул в него пистолет и поднес отверстие ствола к носу. Пахло сгоревшим порохом. Я почувствовал, что пистолет мне пригодится, и сунул его в карман брюк. Затем, погасив свет, я отдернул занавеску и выглянул в сад.

В лунном свете аккуратно подстриженная лужайка казалась белой. Трое полицейских с пистолетами в руках осторожно двигались цепью в сторону от дома. В этом направлении спасения не было.

Тут я услышал, как хлопнула входная дверь, и в вестибюле затопали.

На цыпочках я пересек комнату и приоткрыл дверь.

– Дайте сюда свет, – распорядился чей-то голос.

Темноту внизу рассекли лучи нескольких фонариков. Спустя мгновение вспыхнул свет.

Над мертвым филиппинцем стоял невысокий плотный человек с кирпично-красным лицом. Черная форменная фуражка крепко сидела на голове.

Ласситер стоял у входной двери, его зверская физиономия лоснилась от пота.

– Ты уверен, что он убежал через окно? – спросил невысокий, не глядя на Ласситера.

– Да. Я видел, как он вылезал. Далеко не уйдет, – огрызнулся Ласситер. – Он разбил розетку и устроил короткое замыкание, лейтенант.

Я понял, что крепкий коротышка – это лейтенант Джо Карсон, о котором упоминал Брэдли.

– Капитану это не понравится, – заметил Карсон. – Если мы этого приятеля не поймаем, ты погорел.

• Предыдущая
• 34/52
• Следующая