Братство Трилистника (СИ) - Козырев Виктор Алексеевич - Страница 3

Душа моя жаждала вестерна. Чтобы было начало XIX века... Пистолеты, шпаги, погони, дуэли. В общем, в духе Зорро, но только чтобы вся эта прелесть была на русском языке. Честно говоря, думал, озадачу я эти сущности, но не вышло: махнули рукой в направлении некоей светящейся двери и сказали, чтобы шёл, не сомневался: всё будет.

И действительно, не обманули ведь, сволочи! Всё было в комплекте: Дикий Запад, но пока говорящий на русском языке и немного на испанском. В этом мире просто процесс колонизации Северной Америки русскими начался гораздо раньше, чем у нас, ещё во времена заката Новгородской Республики. Часть новгородцев, не приемлющих власть Московии, ушла через некий "тёплый" проход в Северном Ледовитом океане в поисках новой земли, подальше от недружелюбного соседа. Впоследствии народ бежал в Смуту, бежали старообрядцы, а потом проход взял и закрылся. И именно в поисках этого прохода и кружил между двумя материками Витус Беринг, когда наткнулся на корабли поселенцев. Впрочем, я не буду вас утомлять подробностями, благо здесь их знает каждый, кому это интересно. Скажу только, что русские к началу XIX века плотно освоили Северную Америку: Аляску, само собой, часть того, что у нас называлось Британской Колумбией, Орегон и немного Калифорнию. Но, как это обычно в России случается, все народные достижения правительство проваливает с большим удовольствием. Так и сложилось в этом мире, когда я сюда прибыл. Российская Империя потеряла все свои североамериканские владения, кроме Аляски. Очень быстро, шустро и лихо. Мы же ещё и виноваты оказались. Отобрали, как ты должен помнить из уроков истории, мой любознательный читатель, естественно, британцы. Так только они могут, да больше и некому было в то время. Потом ещё у Испании прихватили кусок Верхней Калифорнии. В общем, мутная это история, кто хочет, пускай копается в архивах. Я же рассказываю свою историю войны за независимость Калифорнийской республики.

***

Итак, я оказался в Калифорнии в 1819 году. Была ранняя весна, и было жарко, а я находился на территории испанского поселения, которое называли Анхелес. Вернее, у него было длинное, строчки на две, имя, но англичане -- народ практичный, они посчитали, что одного слова достаточно. Поэтому город и получил такое название. И значение этого города самое что ни на есть стратегическое. Здесь базируется тихоокеанский военный флот Британской империи.

Да и британцы уже несколько лет ведут партизанскую войну с русскими, испанцами и индейцами до кучи. Змеиный клубок противоречий, в котором запутались даже сами англичане. Но было два чётких правила: русские не могли появляться в Анхелесе иначе как в кандалах и, соответственно, испанцы не могли того же в Ясеневом Перевале - самом крупном русском городе на Побережье. Естественно, неофициально. Британцы в этих вопросах очень щепетильны.

Тогда ещё это не было одной страной, это была оккупированная территория, на которой британцы пытались натравить на русских испанцев и наоборот. В этом они не преуспели. Их ненавидело даже местное дворянство, хотя и тщательно скрывало это. Но, к сожалению, я всё это узнал позже. А пока я, ещё безымянный, стою на улице небольшого городка Анхелес, без оружия, хотя и в одежде, что утешение слабое. И самая главная глупость, которую я сделал, -- обратился к первым попавшимся людям по-русски. Правда, поняв, что это англичане, перешёл на их язык, но было уже поздно, да и ярко выраженный акцент говорил сам за себя.

Да и кто мне мог попасться из англичан, кроме солдат Его Величества? Чисто теоретически, ещё офицеры. Но мне и этих хватило. Особенно того здоровяка, что сразу достал саблю и, приставив к горлу, приказал следовать за ним.

Парень был простой, как не знаю кто. Он даже не попытался выманить с меня взятку, хотя всё равно у меня её не было. Его приятель, который отдыхал в кабаке поблизости, ему очень сильно на это намекал. Но тот намёка не понял, как будто вообще по-английски не разговаривал. Впрочем, всё равно с меня взять было нечего, кроме штанов. Так что это парочка меня отконвоировала в комендатуру, сдав на руки офицеру. Тот, естественно, посмотрел на меня как баран на новые ворота, выслушал мои невнятные объяснения в духе "плыли на Аляску, а потом раз -- шторм -- и вот я тут", подумал и приказал отвести меня в гарнизонную тюрьму до выяснения: не его это ума дело, пусть Элфистон или Шербрук с этим разбираются.

Надо сказать, что я вообще ничего не понимал. Но вот в тюрьме мне объяснили, благо сокамерник мне попался правильный и, что самое важное, русский. Сокамерник. Звали его Иван Кусков, и брошен в тюрьму британцами он был как пират, каковым он не являлся, ибо не грабил торговые суда, а просто возил калифорнийским повстанцам оружие и боеприпасы. В один не очень прекрасный день его корабль попал в сильный шторм, сбился с курса, чудом не затонул, но вместо этого вышел прямо на англичан. Достойный бой дать было нереально, поэтому Кусков предпочёл сдаться под обещание, что остальной экипаж не будут задерживать и чинить препятствий для возвращения на Родину. Всё-таки излишне демонизировать британцев не стоит, во флоте служили вполне достойные офицеры, так что, действительно, экипаж был отправлен на Аляску, что лично проконтролировал адмирал Джордж Элфистон, барон Кейт. Однако самого Кускова никто даже и не подумал отпускать. Англичане его регулярно допрашивали, но пока ничего не добились. Да и не добьются. Железный старик, надо вам сказать! Это британцы поняли, а в тюрьме держали его уже из упрямства.

Именно в тюрьме от капитана Ивана Кускова я и узнал всю предысторию этого места. Кстати, в моём мире он тоже оставил свой след, но, увы мне, я не помнил, чем он известен.

Капитан рассказал мне о городе Ясеневе Перевале, неофициальной столице русскоязычного населения Побережья, о Новой Вологде, играющей важную роль, потому как до захвата англичанами именно это поселение, основанное крепостными крестьянами Вологодской губернии, кормило Аляску.

Он мог бы рассказать мне гораздо больше, но капитан не особенно доверял мне, потому что я не мог внятно ему объяснить, кто я такой и откуда здесь взялся.

Отговорился невнятной историей, что я бастард какого-то знатного рода и не могу об этом рассказывать. В принципе это смотрелось правдоподобно, но вот почему я больше вообще ничего не могу рассказать, уже настораживало. И не только его одного.

Кускова в его заключении навещала некая молодая англичанка, утверждавшая, что некогда её отец знал русского капитана и, узнав о его бедственном положении, он, конечно, будучи патриотом, не смел просить Его Величество, а также военного губернатора Побережья об освобождении, но просил облегчить пребывание столь достойного человека в тюремной камере. К просьбе, обращённой, впрочем, не к королю и губернатору, а к начальнику тюрьмы, прилагался увесистый кошель. Так что сухопарый полковник Джон Локхид, на которого были возложены эти обязанности, как джентльмен не посчитал себя вправе отказать в столь пустячной просьбе другому джентльмену. Так что молодая дама навещала старого капитана раз-два в месяц, принося ему еду и новости, которыми Кусков затем делился со мной. Правда, далеко не всеми новостями, но мне была интересна даже та малость, которая проникала сюда сквозь тюремную решётку.

И получилось так, что мечта сбылась весьма оригинальным образом. Да, я был в XIX веке, практически на Диком Западе, но вместо погонь и скачек оказался в тюрьме... Впрочём, всё ведь только начиналось.

Глава 2 (XIX век)

Калифорнийский Лис

Анхелес, 1819 год