Тонкий лёд (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 19

— Я… — неожиданно поняла, что не могу произнести его имени. Это казалось мне кощунством, грубостью. Впрочем, если задуматься, меня больше напугало то, что это окажется следующим шагом к сближению.

— Ну же, Флоретта, — мужчина теперь с интересом следил за мной. — Я не прошу вас сокращать мое имя, или же выдумывать милое домашнее прозвище. Всего лишь имя, данное мне при рождении. Аристан.

— А… Арис…тан, — мои слова мне самой показались блеянием. Сердито нахмурившись, я пророкотала: — Ар-р-ристан.

— Ух, как грозно, — фальшиво испугался диар, вскинув руки. — Да вы опасный зверь, Флор-р-ретта!

Он весело рассмеялся, а я… я, как обычно, поспешила залиться досадливым румянцем.

Волнение? О нет, это совершенно не то, что я испытывала. Трепет, помноженный на священный ужас — вот, что переполняло меня с самого утра. Еще с вечера я ложилась спать полная уверенности в себе и желания пройти это испытание с честью. Однако всю ночь мне снились конфуз за конфузом. То я подворачивала ногу, то, наоборот, наступала на ноги своему кавалеру, то падала посреди танца под всеобщий хохот. То мне снилось, что его сиятельство выгоняет с позором всю нашу семью, и затея со свадьбой оказывается всего лишь злой шуткой. А то на меня вновь неслась карета, прямо по бальному залу. Результатом всех моих кошмаров стало дурное настроение и дрожь в руках, как только я думала о том, как на меня будет смотреть множество чужих людей, для которых я, как и для агнары Керстан, всего лишь выскочка.

На завтрак я вышла бледной, мрачной и молчаливой. Его сиятельство с утра отсутствовал, занимаясь каким-то своими делами, и в столовой находились только мои родные. Без диара за столом повисла неловкая тишина. То, что мы в гостях, почти забылось, пока хозяин дома был с нами, умело создавая приятную атмосферу, сейчас же мы все чувствовали себя бедными родственниками у роскошного стола. Даже лакеи, кажется, поглядывали на нас с превосходством. Впрочем, это могло мне только казаться. Лица прислуги могли поспорить своей невозмутимостью с выражением лица их хозяина. И все-таки без д’агнара Альдиса исчезло чувство домашнего уюта. И я исподволь ожидала его возвращения.

К тому же он придавал мне уверенности, став тем стержнем, который поддерживал в минуты слабости и сомнений.

— Флоретта, переживать не о чем. Я рядом с вами. А когда мне придется уделить внимание гостям, с вами останутся ваш папенька и Артиан. К тому же все ваши танцы так же заняты мною за исключением нескольких, парой в которых вам станут ваши родные. Никто посторонний на этом балу не пригласит вас, а если пригласят, вы будете отвечать, что танец занят. Никто вас не обидит и не унизит, тем более в моем доме. Даже завистники на это не осмелятся. Держитесь с достоинством, этого будет достаточно.

Это мой жених говорил еще вечером, и я согласно кивала, уверенная в том, что все так и будет. Но вот прошла ночь, диара не было, и я начала придумывать всяческие ужасы. Завтрак я закончила первой, несмотря на то, что явилась последней. За мной вышел брат, после отец с близнецами. Не сговариваясь, мы дружно спустились вниз и покинули дворец. До приезда первых гостей оставалось еще несколько часов, и мне хотелось это время провести на воздухе, чтобы успокоиться и вернуть прежнюю уверенность. Подвести д’агнара не я не желала вовсе.

Сестрицы, чувствовавшие себя в поместье диара свободней всех, поспешили к пруду, он стал их излюбленным местом для гуляния. Горничные, приставленные к девочкам и ожидавшие возле столовой, последовали за близнецами. Папенька поглядел им вслед, поджал губы и направился за сестрами и горничными. Опасения нашего родителя по поводу того, что горничные могут быть невнимательны, пока дочери играют возле воды, никак не могли оставить старшего агнара Берлуэна, и он упорно следил за близнецами, несмотря на заверения диара.

Арти взял меня за руку, и мы побрели по ухоженным дорожкам. Брат молчал, мне тоже не хотелось разговаривать. Я изо всех сил старалась казаться спокойной. Выходило не очень. Предательская привычка теребить манжет, когда я нервничала, выдавала меня с головой. И пусть я сейчас то и дело поправляла оборку на платье, но Артиану этого хватило, чтобы крепче стиснуть мою ладонь и признаться:

— Я тоже боюсь. До колик.

— Его светлость нас защитит, — слабо улыбнулась я.

— Еще чего, — фыркнул братец. — Он твой жених, пусть тебя и защищает. А я мужчина, и прятаться за спиной диара не собираюсь. Общение с д’агнаром Альдисом меня кое-чему научило, и отмалчиваться я больше не буду. Хватит.

— Арти! — воскликнула я, с тревогой глядя на него. — Ты же не собираешься устроить скандал на оглашении моей помолвки? Я и так трясусь, как осиновый лист, как только вспомню ту ведьму и ее выходку. А если…

— Успокойся, — брат выпустил мою ладонь и запустил пятерню в волосы. Это тоже была привычка, выдававшая волнение младшего агнара Берлуэна, — намерено ни на кого кидаться не буду. Но если кто-то вздумает оскорбить мою семью или меня, отмалчиваться не стану. — Он вдруг развернулся ко мне лицом, и глаза Артиана сверкнули. — Знаешь, Фло, я восхищен манерой диара держаться. Хотел бы и я быть столь хладнокровен, но уметь поставить на место одним только словом. Ты думаешь, он так мил со всеми, как с нами? Тогда ты совсем не знаешь своего жениха! Не человек, а каменный истукан.

Я усмехнулась и продолжила свое неспешное движение по дорожке. Вот уж удивил. Брат догнал меня и пристроился рядом. Он поглядывал на меня, словно желая что-то сказать, но не решался.

— Говори, — велела я с улыбкой.

— Да… — братец замялся. — Просто я хотел сказать, что… Ну-у…

— Ты испытываешь мое терпение, Арти, — раздраженно поторопила я его. — Я и так не в лучшем расположении духа.

— Я хотел сказать, что диар, кажется, испытывает к тебе склонность, — выпалил агнар Берлуэн. — И если ты сумеешь окончательно растопить его сердце…

Мой смешок остановил брата на полуслове.

— Что? — хмуро спросил Артиан.

— Он поселил меня подальше от своих покоев, предложил дружбу, как фундамент для брака и дал четко понять, что чувствам между нами нет места, — ответила я и вздохнула с нескрываемой грустью. — Я приняла условия. Арти, даже не уверена, что у диара не может быть дамы сердца, но, как жена, ему, по его словам, больше подхожу я. Но думать о возможных любовницах своего будущего супруга я не желаю. Надеюсь только, что его связи не станут достоянием гласности.

— Какая глупость! — воскликнул братец.

— Несомненная глупость, — неожиданно раздался голос моего жениха за нашими спинами.

Мы с Артианом порывисто обернулись, и покраснели, как воришки, пойманные за руку.

— Ваше сиятельство еще и любит подслушивать? — ворчливо спросила я, пряча смущение.

— Вы же знаете, драгоценная моя, — д’агнар Альдис взял меня за руку и поднес ее к своим губам, — я совершенно испорченный человек. Боюсь, даже Мать Покровительница уже бессильна изменить меня. Значит, ко всем моим прочим грехам вы прибавили еще и блуд? Очень мило. И заметьте, я даже не дал вам повода для подозрений.

— Это было всего лишь предположение, основанное на нашем с вами договоре, — мне удалось взять себя в руки, и я поспешила сменить течение беседы в иное русло. — Как прошло ваше утро, д’агнар Альдис?

— В разъездах, агнара Берлуэн, — светским тоном ответил мой жених. — Не составите мне компанию? Нужно проверить, как идет подготовка к приему.

— У вас прекрасная прислуга, — заметила я. — Думаю, беспокойство излишне.

— Первое правило хорошего хозяина, дорогая моя, держать все под контролем. И тогда вы избежите неприятных неожиданностей, — наставительно произнес диар. — Когда мы поженимся, я с радостью переложу на вас эту часть своих обязанностей. Буду сидеть в кресле с газетой, пока вы занимаетесь домом и прислугой.

— И будете ждать от меня отчета? — улыбнулась я, понимая, что такой человек, как Аристан Альдис не сможет удовлетвориться чтением газеты, не вникая в происходящее рядом с ним. Зато теперь стали более понятны его визиты на мои занятия и разговоры с преподавателями. Контроль. Разумеется, в такие моменты я его интересовала меньше всего. Диар следил за тем, чтобы нанятые им преподаватели исправно исполняли возложенные на них обязательства.