Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис - Страница 34

- А вас не беспокоит, что...

- Да вы не воспринимайте это всерьез, Адриан Николаич! - ухмыльнулся Эссен. - Господин Митин изволят валять дурака, а вы и поверили!

- А если серьезно, - подхватил Андрей, - то экипажу «Карадока» ничего не грозит. Судя по записям в судовом журнале, у командира был приказ осмотреть Севастопольскую бухту и доложить о результатах адмиралу Сеймуру. На связь они не выйдут, а значит, послезавтра, самое позднее, адмирал занервничает и пошлет на поиски что-нибудь посолиднее легкого крейсера. Вряд ли Фрунзе захочет подставлять Севастополь под главный калибр какого-нибудь «Айрон Дьюка»!

Инженер обиженно посмотрел на шутников.

- Вот вы развели жеребячество, господа, а я все думаю о том, что тут творилось пару часов назад...

- Да, - согласился Эссен, - грандиозное зрелище. Особенно то окно в небе. Как там у Ломоносова, помните?

«Открылась бездна звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.»

-Мне, Реймонд Федорыч, сейчас не до изящной словесности! - надтреснутым фальцетом выкрикнул инженер. - Как подумаю, что нам лезть в эту бездну - сразу хочется выкинуться за борт и плыть к берегу. Правда, я плавать не умею...

- А вы возьмите спасательный круг. – серьезно посоветовал Андрей. - Вон тот, на леере. Говорят, иногда помогает. Правда, вода холодная, пока доплывете, замерзнете насмерть.

- Вот что, Анриан Никонович, - перебил Андрей Эссен. - Пойдемте спустимся ко мне в каюту, я вас научу справляться с этой напастью.

- С какой напастью? - удивленно воззрился на него Глебовский.

- Признаюсь вам честно, - понизив голос, произнес авиатор, - Перед первым Переносом я тоже боялся до одури. Ну, побоялся-побоялся, а потом подумал - сколько можно? Сел, прикинул, что к чему и нашел отличный способ. Так что, не будем терять времени, господин инженер, пойдемте!

- А не рано, Реймонд Федорыч? - осведомился Андрей - Еще целый час, успеете... принять меры.

- Можем и не успеть. - заговорщицким тоном сказал Эссен - Способ этот особый, к нему надо готовиться заблаговременно. И, кстати, по дороге заглянем к буфетчику. Андрей Геннадьич, вы с нами?

- Вы идите, господа, а я еще немного побуду здесь.

И, дождавшись, когда Глебовский направится к трапу, сделал понятный всякому русскому жест: щелкнул указательным пальцем по шее.

***

- Господин майор, это вы? Простите, не узнал без формы...

Андрей обернулся.

- А, Коля? Ты тоже здесь, на «Алмазе»? Как устроился?

- Спасибо, Андрей Геннадьич, не жалуюсь. Тесно, конечно, но сейчас всем так...

- Это, брат, верно. Но ничего, еще полчаса - и отправимся. А там, увидишь, как нас будут встречать!

- Я как раз об это. То есть ... он сбился и показал на сужающуюся вокруг кораблей вихревую стену. - Мои товарищи гадают, что будет дальше? И к тому же с нами еще кое-кто... она, видите ли...

- «Она»? - Уголки губ собеседника чуть тронула улыбка. - Видимо, ваша невеста, юнкер? А не рано? Может, стоит подождать, пока станете хотя бы поручиком?

Коля хотел возразить, но покраснел, смешался и замолк.

- Ну ладно, не мое дело. - сжалился Андрей. - Так о чем вы спрашивали?

- Я же говорю - нам никто толком ничего не объяснил. Может, расскажете, что будет дальше?

Андрей серьезно посмотрел на юношу. Тот ждал.

- А дальше, юнкер, мы спускаемся в низы, задраиваем броняги и ждем. А пока ждем - я вам все растолкую...

IV

Посыльное судно «Казарский»

- Глянь-ка, Водяницкий, какая жуть! Стены вокруг лиловые, а мы посередке, как дерьмо в проруби! А как тот смерч корабли слизнул - раз, и нету!

- Я товарищ Евгений, сколько лет по морям хожу, а такого не вида. Но я так рассуждаю: бояться не надо. Вон, командир не опасается, а он ведь тоже все видел! Может, и нас пронесет?

- Может, и пронесет. Ты только вот что скажи - что это командир с тобой чуть ли не обнимался, по плечу хлопал? А ты и рад стараться, штык с англичашки содрал! То есть я не против, с такого и штаны содрать не грех, но неужели ты, товарищ, гаду Иконникову веришь?

- Верить - не верю, а он полезное дело для Революции сделал. Как и беляки эти, которые крейсер раскатали. За это и кортик не грех ему поднести, законный трофей. Ты, товарищ Евгений, на Черном море человек новый, а я скоро год как здесь воюю. Сколько раз с англичанами дрались, вот с этим самым «Карадоком»! Цельная эскадра пришла к Николаеву: беляки, англичане, крейсера, гидропланы, миноносцев тьма. А мы - с голым задом и тремя буксирами - воюй, как знаешь! Но наши ему не спустили, вкатили с берега трехдюймовым! Как же мне не порадоваться, когда командир приказал с этой английской гадины замки свинтить и за борт покидать?

- Я, товарищ, твое негодование понимаю. Но все одно, не забывай, что Иконников - объективно гад и кровавый враг Республики. Тебя же, дурья голова, продал белякам вместе с лодкой, а ты его выгораживаешь, да еще и беляков хвалишь!

- Не выгораживаю! Я только сказал, что англичане опаснее...

- Это в тебе политическая незрелость говорит! Англичанин - империалист, враг явный, хоть и сильный. Но он неотвратимо обречен поступью истории: ихний же пролетариат скоро выкинет своих буржуев и гадов вон! Карл Маркс и товарищ Троцкий нас как учат? Перманентная, понимаешь, революция, скоро водрузим везде светлое знамя труда! А такие, как Иконников - враги внутренние, затаившиеся, только и ждут, как бы нож в спину воткнуть. Вот и подумай, кто опаснее!

- Ладно, товарищ Евгений, пошли в низы. Слышишь, тревогу бьют? А что было сказано: «как пробьют тревогу, так все в низы, задраить накрепко и сидеть, как мышь под веником?»

- Да что ты твердишь - «колокола» да «тревога!» Мы что, сами без головы? Без золотопогонников разберемся, что делать...

- Ты товарищ Евгений, человек сухопутный, хотя и зрелый политически. На корабле дисциплина - первейшее дело. Ежели капитан говорит: «с палубы долой и задраиваться», то надо политграмоту задвинуть за рундук и выполнять. Потому как...

- Погоди, товарищ, что ты несешь? Политграмоту - и задвинуть? А если приказ этот вредный?

- Море - оно не разбирает, кто вредный, а кто наоборот. Как наподдаст волной - и все, нет ни человека, ни политграмоты А потому, полезли в машинное, после договорим...

Конец первой части

I

Из мемуаров С.Б. Велесова

Изд. Товарищество И. Д. Сытина,

Санкт-Петербург 1884/29 гг.

«...разжал кулак. На потной ладони лежала флешка - прощальный презент профессора.

- Ознакомьтесь, Сергей Борисыч. По-моему, это может вам сильно пригодиться. Да и нам тоже.

- Вам? Так вы допускаете...

- В этом мире, голубчик, ничего нельзя исключать. - улыбнулся Груздев. - Если уж мы сумели однажды пройти этим маршрутом - что мешает проделать это снова?»

***

Признаться, я изрядно нервничал, когда вечером того же дня вставлял флешку в ноутбук. Севастополь гудел, как растревоженный улей - уход «потомков» никого не оставил равнодушным. Но ушли не все: стоял посреди Южной бухты «Морской бык»; потрепанные гидропланы отдыхали в эллингах, у пирса покачивался калека-«Заветный». Команда почти в полном составе присоединилась к своему командиру, и теперь им предстояла непростая задача - вернуть миноносец к жизни. Пока же с корабль изрядно ощипали - сняли прожектора, орудия, пулеметную установку. Минный аппарат переставили на винтовую шхуну «Аргонавт», и та последней оставшейся у нас торпедой отправила на дно линкор «Джеймс Уатт». Разгром при Варне вышел знатный - недаром ее прозвали «второй Чесмой», подобно тому, как Альму европейская пресса хором именует «вторым Трафальгаром».