За широкой улыбкой (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 33

- Но он поймал пулю… - несмело шепчу, пристыжено опустив взгляд.

- За то, что сдал, - поспешно уточнил Борис. – А это уже другой косяк, совсем из другой оперы.

Немного помолчав, добавил:

- Короче, что было, то было. Все мы – не безгрешны. Но сейчас ты – баба Еремы. И это – единственное, что должно тебя волновать. Остальное мы сами все порешаем. Ясно?

- Когда он вернется?

Обмер от внезапности поворота диалога.

Шумный вздох – и потер глаза, прогоняя напряжение, раздражение, гнев.

Взор на меня:

- Не знаю. Когда будет, тогда и будет. Привыкай.

-------------------

Глава 19. Вещь

-------------------

***

А вот и пятница. Тяжело дался очередной рабочий день, но если бы не он, если бы не труд, то и того было бы кошмарнее – мысли глушили голову, раздирая оную на части: где Еремов, чем занимается, что ему угрожает… и когда вернется?

И снова вечер. И снова за мной приехали Борис с Блохой.

Коротко поздороваться, бросить мимолетный взгляд то на (не выспавшегося, замученного, со сломанным носом) Блохина, то на Кузнецова, что не меньше моего грузился своими проблемами,  - и отвернуться к окну.

Пустой, бесцельный взор на мелькающие виды.

Гриши уже почти неделю нет. И сколько еще не будет? Черт, а если во что-то вляпался?

Надо было у Фирсова выведать. Как он пытался из меня выудить информацию, так и с ним в пору поступить.

И если что…

А что, если что? Вот что я смогу сделать?

Помешать правосудию? Или что?

И где, какая теперь… моя правда?

Но и не смогу тихо, смирно смотреть, как будут закрывать Еремова. Однозначно.

Да. Это – эгоизм. Эгоизм! Ну, и что?

Что, коль это – единственный вариант, основа моего выживания… как душевного, так и телесного? Не вечно же мне куковать под присмотром людей Гриши? Под опекой того же Бори? ...в то время, как  Еремов будет колесить, где придется, или вздумается…

Но, даже если… и доберется Фирсов, если захлопнет за ним решетку – ничего не изменится. Этот человек спас меня. Да, пытались все. Чего только стояла самоотверженность, доброта того же Макса, но…

Спас, вытащил из клещей страха, отчаяния, собственной никчемности – Он. И только Он. Мой Еремов. Потому и вопреки всему… я люблю его, безмерно люблю, и приму любую судьбу, даже если это - ждать с ним встречи годами...

***

- Борь, а ты женат?

- Что? – нервно дернулся в мою сторону, огорошенный Кузнецов. Уставил взгляд, оторвавшись на мгновение от дороги.

Невольно улыбаюсь его такой реакции.

- Говорю, женат ли ты? – не без иронии переспрашиваю. – Может, невеста есть, или жена?

- И потому у Еремова в квартире ночую?

- Ну, - пожала я плечами, отворачиваюсь. – Всякое бывает. Тем более… это же - дела, а не добровольно.

- Ну, как сказать.

Удивленно вздернула я бровями.

- В смысле? – разворот.

- В смысле, - вдруг резво, грубо вклинился в разговор Блоха. – Что и он на тебя точит. А отгреб только я.

Обомлела я, прозревшая.

- Слушай, п**дюк, - в ярости метнул взгляд Кузнецов на «пассажира». – Ты сейчас довые****ешься!..

- Правда в глаза колет, да?

- Ты че, тварь? – выпучил неистово очи Борис. Удар по тормозам – взвизгнули шины.

Резво дернул дверь – и  влетел наружу: кинулся, вытащил за грудки ублюдка.

Гудят, пиликают сзади подоспевшие автомобили…

Выскочила за ними и я: испуганно заорала, завизжала, замолила остановиться (отчаянно махая руками, цепляясь за куртку ополоумевшего, силой пытаясь оттащить обратно) - да срать хотел Кузнецов: лупит, гасит этого идиота прямо у всех на виду. Да так, что тот уже давно и не сопротивляется: куда против такого шкафа?

Слезы рекой потекли по щекам.

С*ка… опять всё по е**ному кругу... Опять эта бесовская внешность, что в пору самой уже ее изуродовать...

Еще миг - отступаю, пячусь… лихорадочно мотая головой.

Нет. Нет, я больше так не могу...

Резвый разворот - и наутек, изо всех сил… что было духу, дури, боли… между двумя сплошными в неизвестность.

Господи, за что?! Сколько еще будет это всё?! Почему нельзя просто жить… быть с Еремовым. И что ничего лишнего! Ничего... и никого!

Чертовы кобели. Все никак конченую самку не поделите. Самку, которой тошно от одной только мысли... о вас и о вашей похоти!

- А ты, б***ь, еще куда?! – вдруг раздалось свирепое за моей спиной.

Догнал. Сработало. Конечно, сработало. Куда лучше всяких уговоров – когда трофей бежит, тут уже не до дележки…

Мигом настигает и хватает за локоть. Пытаюсь выдраться:

- ОТПУСТИ!

Борзо, гневно, неистово отдергивает обратно, швыряет, отчего, словно кукла, тотчас полетела я на асфальт. Шаг ближе - и повелительно, бесцеремонно подхватил, поднял к себе на руки, перекинул через плечо и понес к машине.

- Отпусти! Кузнецов, отпусти! – ору, визжу, колочу со всей дури кулаками по его спине – тщетно.

Еще шаг – и опускает, едва ли не бросает на землю: пошатнулась, повалилась на авто.

- Уйди! – рычу. Попытка выдраться, сопротивляться.

- Мне сказано доставить и следить – значит так и будет! И мне по*** на вас двоих! - метнул яростный взгляд то на меня, запуганную, то на Блоху, избитого и скрюченного: - Хотите вые**ваться - вые****йтесь! Но не мне, б***ь! Приедет Ерема – и валяйте, что хотите! Он, с*ка, быстро эту х**ню порешает! А мне эта е**тень не нужна! ЖИВО. СЕЛА. В МАШИНУ! - жестко, мерно, словно демон.

- Я – не вещь! – злобно рычу, прозревшая от такого его поведения.

- ВЕЩЬ, Балашова. ВЕЩЬ! - сплюнул яростно в лицо.

Миг – и, ухватив за шкварки, отстранил вбок, открыл машину и запихнул, силой втолкнул меня в салон.

- Сейчас – ВЕЩЬ, - с лязгом закрыл дверь.

***

Сидим вдвоем с Кузнецовым на кухне (опять Блоха в машине, внизу). Молча, пьем чай. Каждый повесил голову и утопает в своих тяжелых мыслях.

- Прости, - внезапно шепнул, отчего невольно вздрогнула я. Подвести очи и уставиться ему в лицо (а вот он не смотрит). Продолжил: - Но и ты сегодня неправа была, - глаза в глаза. - Не смей больше так реагировать, вести себя. Никогда не пререкайся, на людях. Даже если тебе кажется, что вокруг – одни друзья.

Слушаю, внимаю ошарашено; боюсь моргнуть.

- Особенно с Еремой, - ведет дальше; взгляд около. – Ни огрызаться, ни истереть, а уж тем более унижать. Ты же вроде уже большая девка, и касалась нашего мира – а элементарного не сечешь. Так и по роже могут съездить, и не только это… То, что ты там при Алтухове творила – даже я ох**л с лояльности Гриши. Он тебе не сказал, так я скажу: такое – непростительно. Дома – хоть на ушах стой. За пределами – ты баба Еремы. Вещь. Неотъемлемая часть его. …которая просто ну не может не подчиняться. Смирись. Ведь даже если ТЫ его дискредитируешь, и он это терпит, то чего мы, ровные пацаны, должны его слушать и ему подчиняться? Им баба командует? Вот и пусть ходит под ней, а не…

Опускаю пристыжено очи.

Прожевал эмоции. Шумно вздохнул:

- И пока я за тобой присматриваю, ты будешь подчиняться мне. Всё понятно? Я, вроде, ничего лишнего не прошу, и скотски себя не веду. Вот и ты, будь добра, иди навстречу… Договорились?

Нервически сглотнула скопившуюся слюну. Немного помедлила, но решаюсь (не подводя глаз):

- Да. Договорились.

…

Долгие, пустые, тяжелые минуты… неловкости и рассуждений.