Жмурик или Спящий красавец по-корейски (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 50

Фыркнув, он провёл рукой по волосам, взъерошив их, и поднял голову, щурясь на яркое зимнее солнце. Чистое голубое небо обещало хорошую, хоть и морозную погоду. А в душе бывшего трупа царил мир и покой, хорошо, что не вечный. Он всерьёз раздумывал о том, что бы продолжить это противостояние, зародившееся после его внезапного порыва накануне. Если бы кто-то спросил, с чего бы ему так вспыхнуть страстью к девушке, которую раньше он и как девушку-то не воспринимал, Жмур и сам бы не нашёл что сказать. Просто увидев очередного кавалера, он вспомнил все свои размышления в разговоре с Александром и просто не смог удержаться.

И не захотел, если быть совсем уж честным. Когда тебе так отвечают, времени на холодный и трезвый расчёт просто не остаётся, а сила воли добродушно делает ручкой, забирая с собой логику и здравый смысл. Всё же…

Всё же между ними было такое притяжение, что сопротивляться просто невозможно. И, что самое главное, совершенно не хочется этого делать, наслаждаясь каждым мгновением, каждым прикосновением. Тем более, когда это самое наслаждение обоюдное, как показало утреннее происшествие. Неизвестно, чем всё могло бы закончиться, если бы не это чёртово кладбище!

Вот что ей могло тут понадобиться-то?

Тихо вздохнув, Жмур и не заметил за своими размышлениями, как объект его дум и душевных терзаний появился на горизонте. Только теперь шёл медленно, нога из-за ноги, опустив голову и плечи, не замечая ничего по сторонам.

Лёгкое, почти невесомое прикосновение пальцев вывело его из задумчивости. Резко вскинувшись и обернувшись, он недоумённо посмотрел на бледную, мрачную, упрямо сжавшую губы девушку, застывшую рядом с ним. Холодный ветер трепал волосы, выбившиеся из-под шапки, но Женька только ёжилась под особо сильными порывами, не поднимая взгляда и ничего не говоря.

И вот это-то пугало больше всего.

Наконец, словно очнувшись от чего-то, она громко, протяжно вздохнула и сделала небольшой шаг к нему, уткнувшись лбом в плечо и пряча лицо. Жмур тут же обнял её, притягивая к себе поближе и пристраивая подбородок на макушке. И вздрогнул, когда девушка заговорила. Глухо, почти безжизненно и так равнодушно, что стало страшно.

По-настоящему страшно.

— Знаешь, Жмур… Я вообще-то ненавижу свой день рождения. Настоящий, я имею в виду. И он вовсе не четырнадцатого января, как думают все, кто меня знают, за исключением Эльзы и её семьи. Но они молчат, приняв навязанные мною правила игры, да… Наверное, ты думаешь это прихоть, да? — тихий, горький смешок и холодные ладони забираются под расстегнутую куртку, обхватывая его за талию, прижимаясь как можно ближе и сильнее. — Наверное, действительно прихоть… Желание спрятать собственный страх и свою же боль. Все мы не без греха, так ведь?

Женька потёрлась щекой о его грудь, уткнувшись носом в шею и щекоча нос пушистым помпоном на шапке. И запоздало бывший труп осознал, что он, наверное, единственный человек которому этот сложный, невыносимый и спрятавший всё в себе патологоанатом рассказывает о собственных кошмарах. В жизни, на работе, в прошлом. Словно доверяет ему как никому другому, пусть даже сама пока об этом даже не догадывается.

Словно он стал для неё кем-то настолько важным и близким, перед кем не стоит прятаться и юлить.

— Мне было девять лет. Праздник только для своих. Родные, близкие, друзья семьи и несколько ровесников. Взрослые отправили нас играть на улицу, и это было… Здорово. Мы катались с горки, лепили снеговиков, строили снежную крепость и устраивали побоище за право владеть ею. Пожалуй, это самое счастливое воспоминание из моего детства. Потом был чай с тортом и подарки. Смех, истории из жизни и студенческих лет, улыбающиеся родители, которые не наказывали, даже когда мы случайно разбили дорогую хрустальную вазу… Самый лучший день рождения, если подумать, — Женька замолчала, тяжело дыша и продолжая прятать лицо. И после небольшой паузы заговорила вновь, вкладывая в свои слова горькую иронию. — Меня многие спрашивали, почему я решила стать патологоанатомом. Не страшно ли мне среди трупов и не боюсь ли я смерти? А я тогда, в девять лет поняла одно, Жмур. Мёртвых бояться не стоит, на самом-то деле… Мёртвые никогда не сделают тебе больно. Живые же раз за разом будут тебя предавать, ломать, и убивать, даже не замечая этого. И не думая о том, какие последствия будут у их поступков…

На этих словах мужчина вздрогнул, невольно задумавшись, что было бы уступи он тогда собственным желаниям и пойди до конца. Нет, Женька его бы не оттолкнула, охотно принимая и даря в ответ ласку, нежность, чувственность и страсть. И удержаться, на самом-то деле, было почти невозможно, если бы не одно «но». Каким чудом ему удалось сохранить остатки самообладания, Жмур сам не понял. Именно они-то и подсказали, что лучше остановиться до того, как станет поздно. Почему?

Проведя рукой по вздрагивающей, тонкой спине, бывший труп тихо вздохнул, согревая продрогшую от внутреннего холода девушку в собственных объятиях. Да, поддаться желанию было очень заманчиво. Но он отступил, потому как понимал: он-то осознал свои чувства и желания, а Женька?

Противоречивая. Непредсказуемая. Странная. Со своей логикой и системой ценностей. Харон легко бы пошла на сближение лишь в одном случае, когда доверится, откроется полностью и не оставит никаких секретов за душой. И когда сама для себя признает, что да, ей это нужно, ей это необходимо. А пока…

Пока остаётся лишь подогревать интерес, мстить, наслаждаться местью и надеяться, что Женька всё-таки не жираф. И дойдёт до неё быстрее, чем анекдот до этого представителя фауны.

— Иногда, я не понимаю, как человека могли назвать венцом творения природы. Честно, не понимаю, — хмыкнула Женька, не поднимая головы. Она явно витала где-то в своих мыслях, не замечая того, что происходит вокруг. — Сложно найти кого-то более… расчётливого. Эгоистичного. И мстительного. Он был другом семьи, родители знали его и дружили с ним со студенческих пор. Ему доверяли сидеть со мной, он держал меня на руках и дарил подарки. И он же убил их, банальным ядом. Тихо, подло, улыбаясь им в лицо и обмениваясь дружескими шутками. Просидел до самого конца и ушел, как ни в чём не бывало. Даже не думая о том, каково маленькому, девятилетнему ребёнку проснуться по утру… И обнаружить, что провёл ночь и почти весь день в одной квартире с трупами, — Женька тихо хмыкнула. — Знаю, звучит как сюжет очередного детективного сериала. Но это-то и страшнее всего, Жмур. Потому что это — правда. Потому что, проснувшись шестнадцатого января, я зашла в комнату родителей и подумала, что они спят. Я провела весь день, играя в соседней комнате, смотря мультики и дожидаясь, когда же проснуться мама с папой, что бы пойти в цирк, как они и обещали. Один эгоистичный поступок… И девятилетний ребёнок оказался заперт один с двумя трупами, оставаясь сиротой навсегда. Тогда-то я и поняла… Мёртвые не причинят боли. Боль причинят живые люди…

Она замолчала, замерев на месте. И вдруг тихо, надрывно всхлипнула, всё же банально разревевшись. Жмур крепко обнимал её, убаюкивая и согревая, шептал разные глупости на корейском… И думал.

Думал о том, что надо быть действительно необычным. Что бы пережить такое в детстве, попасть в детский дом и по-прежнему оставаться человеком. Не очерстветь окончательно и не разочароваться в людях, продолжая, не смотря ни на что верить в лучшее.

«Маленькая девочка… Хрупкая, ранимая» — мысленно вздохнув, Жмур слабо улыбнулся, так и не разжимая объятий. — «Ты ведь всё ещё такая же, да, Жень? Только отрастила цинизм, научилась язвить и ершиться при каждом удобном случае. Но все ещё та самая, маленькая девочка… Моя.».

Глава 11

— Птица говорун отличалась умом и сообразительностью, — скрестив руки на груди, я скептическим взглядом окинула группу юных умов, прибывших на экскурсию в морг. Будущие светила от медицины выглядели бледновато, даже на фоне наших светлых стен, и жались друг к другу, явно не понимая, зачем и за что их наказали так сурово и бесчеловечно. — Но не ваш это случай, ой не ваш… Итак, господа студенты. Мы рады приветствовать Вас в стенах нашего во всех отношениях занимательного филиала Кащенко. Для тех, кто не в курсе — психиатрической лечебницы, отделения для буйных. Для тех, кто совсем выпал из темы лекций собственного института, поясняю на пальцах. Вы в морге. Пока в качестве гостей. И я очень надеюсь, что к концу нашего короткого знакомства я не обнаружу в прозекторской лишнего трупа. Как и недосчитаюсь своих горячо любимых жмуриков. Всем ясно?