Жмурик или Спящий красавец по-корейски (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 39

Настал мой черёд озадаченно скрести затылок. А ведь и правда, Димыч и Веник, конечно, товарищи активные, быстрые и сильные… Но против команды ОМОНа пасовали и более серьёзно настроенные личности. Да и потом, неспортивно как-то получается. А что если…

— Саныч, а ты как к байкерам относишься? — заинтересованно вскинутые брови были самым лучшим ответом. Саныч ко всему относился положительно, если это не несло вреда здоровью и давало возможность погонять подчинённых в хвост и в гриву. — Один момент! Тогда надо уточнить список приглашённых на такое мероприятие лиц…

И недолго думая вытащила телефон, набирая номер Эльзы и попутно выискивая среди бардака на столе ту самую бумажонку с данными по неопознанному трупу с травмой головы и богатой одежонкой. Жмурик, зараза, всё-таки умудрился засветиться в журнале учёта по недосмотру трёх санитаров и одного патологоанатома. Но мне то простительно, у меня тут между прочим цельный стресс был. А вот остальным я это ещё припомню, при случае.

При каком именно случае я домыслить так и не успела. Эльза ответила на звонок, Эльза была в недовольном настроении и причиной её недовольства были… Ну кто бы сомневался, что байкеры! Так что через пять минут взаимной пикировки, обмена любезностями и прочих милых сердцу расшаркиваний компания друзей-мотоциклистов сами того не ведая подписались на квест по выживанию в условиях крайнего севера…

В смысле на скачки по лесополосе в попытке уйти от команды азартно улюлюкающих омоновцев. Страшное зрелище, я вам скажу. Страшное и захватывающее. Надо будет не забыть с собой камеру взять. Когда я ещё такой компромат нарыть смогу?!

— Уговорила, шельма? — беззлобно поддел меня омоновец, выудив откуда-то из многочисленных карманов куртки небольшой свёрток, в обычной такой, упаковочной бумаге. И так же как шоколадку, ни говоря ни слова, сунул мне его в руки, продолжая всё так же безмятежно улыбаться.

Если бы меня спросили, как выглядит человек, познавший свой внутренний Дзен, не глядя ткнула бы в Саныча. Его добродушие, непробиваемое спокойствие и мягкая улыбка доводили порою до белого каления. А учитывая, что именно с таким вот выражением лица доблестный страж правопорядка прививал любовь к прилежному поведению и соблюдению закона…

— А то, — тихо хмыкнула, разворачивая подарок и удивлённо присвистнула, разглядывая кожаный браслет.

Широкий, из выдубленной, вытертой кожи. На руке он крепился двумя узкими ремешками, пришитыми по краям основы. А в центре этой красоты — лисица. Шикарная, с чёрно-серебристым мехом, живыми тёмно-синими глазами и пушистым хвостом. Она свернулась в клубок, но один глаз всё же нет-нет, да следил за происходящим. Всё остальное свободное пространство заполняли растительные мотивы.

И чем темнее они были, тем ярче выделялась дремлющая лиса, готовая в любой момент отразить возможное нападение.

— Это… Мне? — недоверчиво переспросила я, продолжая пальцами водить по маленьким заклёпкам, впившимся в тёмно-коричневую кожу. Погладила острую лисью морду и коснулась кончиком указательного пальца инициалов мастера, выбитых чуть ниже рисунка.

— Ага, — Саныч заулыбался ещё шире и фыркнул, как большой такой, добродушный пёс. Лёгкая повышенная лохматость на голове только усиливало схожесть. — Иль думала ребята забудут про твою днюху? Не, краса моя, мы может и не обременены интеллектом… Но кое-что запомнить в состоянии.

— Тьфу на тебя, Саныч, — недовольно поморщилась, вспоминая наше первое и очень даже фееричное знакомство. На даче у Араньевых. Я, Эльза, Саныч с ребятами и сатанисты.

Надо ли говорить, кому на Руси в тот день не очень-то хорошо жилось?

— Ладно, краса кладбищенская, — хмыкнув, омоновец поднялся и потянулся, с удовольствием хрустнув шеей. Меня от этого садистского звука передёрнуло от отвращения. — Погнал я тогда ребят радовать и готовится к мероприятию. Когда оно будет?

— А сегодня что? — мельком глянув на календарь, только вздохнула тяжело отмечая что уже собственно, как ни странно, пятница. — Так-с… Пятница-развратница, жаль мне после ЧМТ пить нельзя… — это я пробормотала себе под нос, но Саныч всё равно сощурилась, вновь внимательно меня оглядывая. Только вопросов задавать не стал, за что я ему была очень даже благодарна.

Если уж от расспросов Эльзы в дрожь бросало, а врать становилось почти невозможно. То этот мастер допросов с пристрастием одним своим добродушием мог заставить меня сказать всё как на духу. И плевал он на мои принципы с той самой колокольни, да…

— В субботу, Саныч, — весело улыбнувшись, я довольно потёрла руки, стараясь тем самым скрыть нервную дрожь. — Место встречи тебе известно, время Эльза обещала скинуть тебе лично. Я надеюсь, ты отомстишь всем этим нехорошим личностям за наши потраченные почём зря нервы?

— А ты сомневаешься? — и вновь добродушное фырканье, так не вязавшееся с общим видом мужчины. Махнув на прощание, Саныч торжественно покинул морг, оставив меня один на один с презентом, невесёлыми мыслями и осознанием того, что я не просто дура.

Я прямое проявление окончательного кретинизма во всей его красе. Потому что вместо того, что бы пользоваться связями по дружбе и по знакомству делаю что? Правильно. Пытаюсь решить всё сама, как взрослый самодостаточный человек. И ведь не вылечить же…

Тут, как в том анекдоте, исключительно трепанация черепа на живую! И то не факт, что поможет.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов… — не к месту вдруг вспомнился непревзойдённый Глеб Жиглов и я всё-таки вернулась к бумагам, пробормотав себе под нос ещё одну фразу из любимого фильма. — Кофелёк, кофелёк… Какой кофелёк?!

Бумажка, так старательно спрятанная от шефа, на8шлась на самом краю стола, в дальней стопке, погребённая под ворохом невесть откуда взявшихся отчётов за последние года так два. И судя по датам и пометкам рукою шефа, просрочены они были ещё до своего появления в стенах нашего морга.

Я прямо даже не знаю, и кого же мне стоит поблагодарить за такой подарок-то?

Потерев лоб, ещё раз глянула на предстоящее поле бурной деятельности. И искренне, от всей своей чёрной души позавидовала собственным пациентам. У мёртвых ведь, какая забота? Что бы патологоанатом, взявшийся за вскрытие, оказался без извращённых и криминальных наклонностей. Что бы в гроб положили в полной, исходной комплектации, без всяких там усовершенствований и недостачи особо памятных частей тел и внутренних органов. Да что бы посмертие спокойное было, угу.

А на всё остальное, им глубоко и откровенно плевать, извиняюсь за мой кривой французский. Вот мне бы так, честное слово. Но увы и ах, мечтать оно ведь, как известно, совсем не вредно…

Приступ острой жалости продержался ещё целых три минуты, после чего я встряхнулась, включила переносную магнитолу, тут же найдя любимый трек. И, подвывая непревзойдённому Лебединскому с его вечным «Я убью тебя, лодочник», принялась за крючкотворство. А именно: бумажную волокиту, бюрократическую заковыку и старую, добрую фальсификацию документов.

Да, УК РФ не одобрит. Ещё как не одобрит! Но, по-моему, ни одна сфера деятельности, особенно связанная с просроченными отчётами не обходится без этого. А если у некоего, не будем показывать пальцем у которого именно, патологоанатома есть ещё и личная корысть в изменении предоставляемых данных…

Нет, ну в самом деле, не описывать же мне то, как три санитара, желая побыстрее добраться до закуски и выпивки, пытались контрабандой провести мимо дежурного по моргу неопознанный труп мужчины лет двадцати пяти-тридцати? А застуканные на месте преступления поспешили спихнуть неучтённое (ну, почти) тело опешившей от такой наглости девушке. И тело, вот так сюрприз, оказалось не то чтобы не совсем мёртвым, оно оказалось совсем-совсем не мёртвым!

Больше того. Это тело имело счастье оживить в самый подходящий момент и пропустить ту милую сцену с вскрытием на живую. Но что-то мне подсказывает, что моё начальство вряд ли оценит такую приятную, пикантную и полную нехороших, совершенно не красящих морг подробностей историю в официальном отчёте. Поэтому сейчас девочка Женя вспоминает, как вытравливала чернила из дневника и что?