Благая Весть Курта Хюбнера (СИ) - Незванов Андрей - Страница 23

Но, поскольку нашему автору - и иже с ним - общение как гуманитарное бытие вообще не приходит на ум; он тут же заменяет Лицо предметом - "личностью".

И тогда Имя из феномена узнавания лица в личном общении превращается в название предмета, нужное чтобы отличать этот предмет от других, и тем самым указывать на его специфику.

Так Кассирер, цитируемый Хюбнером, пишет:

"В особенности имя собственное связано данным образом... со своеобразием сущности... (Курсив наш). Имя и личность сливаются воедино...".

То есть, наши славные ученые не различают Имя Персоны и "имя" вещи. Для них, что имя личное, что имя собственное - всё едино!

Кроме того, многие люди, имеющие - каждый - неповторимое генетическое своеобразие, носят одинаковые имена. Также персональное имя вовсе не обязательно отсылает к особым чертам личности.

Словом, чушь!

И на этом всё об имени. Переходим к...

е) Мифическое единство сна и реальности

Поясняя эту весьма двусмысленную формулировку, Курт пишет:

"Греки не видели различия в том, является ли им бог во сне или наяву. И то, и другое имело для них равное значение и одинаковую реальность".

Но ведь наяву имярек ходит, видит, слышит, осязает, что-то делает; а во сне он лежит неподвижно, не видит, и не слышит того, что творится вокруг...

То есть, если под "реальностью" понимать так наз. "объективную реальность", в отличие от "субъективной реальности" сновидения, то цитированное утверждение Хюбнера о греках представляется весьма сомнительным.

Где же выход?

Наверное, в слове "реальность".

Неподвижность и невосприимчивость спящего человека к внешним раздражителям, позволяет нам отказаться от рассмотрения реальности практического действия, основанного на восприятии и подвижности тела.

Вместе с отказом от этой реальности уходит из рассмотрения также её сновиденческая имитация.

Что же остается?

Остается реальность личного общения. И вот реальность события личного контакта, оказывается, не зависит от состояния сна или бодрствования.

То есть, не активное (спящее) состояние инструментов производящей деятельности не мешает акту межличного общения. И напротив, состояние бодрствования может помешать. Скрип мускулов, натруженных в работе, заглушает звучание тонких струн Этической Арфы, на музыке контрой основана Религия, или, в переводе с латинского, Совестливое Отношение к -...

Итак, в событии общения со значимым Лицом нет различия между сном и бодрствованием. Соответственно, теряет почву и различение: "во сне" и "наяву".

Важным становится не физиологическое состояние (как это было бы в случае работы, например) а само СОБЫТИЕ встречи, контакта и общения с кем-то.

Именно безразличность общения на духовном уровне к физиологическому состоянию (пример: общение с тяжело больными) позволяют Кассиреру сделать следующий вывод:

"И в чисто практическом смысле, и в установке на реальность, которую человек принимает не просто в представлении, но в действии и деятельности, определенные сны получают ту же силу, значение и "истину", как и события, переживаемые наяву".

И вывод этот лукав, в силу негодной логики. И порок названной логики в том, что в слове "СО-БЫТИЕ" она не видит ключевой частицы "со-", указывающей на совместность, или общность бытия, предполагающую присутствие другого лица и общение с ним.

Так что, не "сны получают то же значение", а важное СОБЫТИЕ сохраняет свою значимость для имярека, независимо от того, случилось оно во время сна или во время бодрствования.

На это цитате из Кассирера Хюбнер заканчивает со снами и переходит к -...

ж) Примеры психических богов

Впервые встречаем такое словообразование. Кого Курт разумеет под "психическими богами"? Врачей в психлечебнице или некоторых из пациентов?

Оказывается, мы ошибаемся. Подобно тому, как богиня Деметра олицетворяет хлебное поле, а богиня Эос - утреннюю зарю; так Афина, Артемида и иже с ними олицетворяют "психические силы".

Курт пишет:

"Как нуминозные природные сущности выступают в качестве индивидов всеобщего значения, то же самое относится и к нуминозным психическим сущностям. Везде, где розовеет заря, там пребывает Эос, где находится радуга, там пребывает Ирис, где зреет зерно, там Деметра. Где гремит битва, там место Ареса; где люди сгорают от любви друг к другу, гам царствует Афродита; где действует практический ум или высказывается мудрый совет, а самообладание противостоит неистовству, там правит Афина; там же, где обнаруживается мудрость, мера и достоинство или же мастерство игры на лире очаровывает людей'", там место Аполлона; и Артемида властвует там, где оберегает себя целомудрие...".

Сама по себе персонификация не есть нечто удивительное, или принадлежащее исключительно древности. И в современной нашей повседневной жизни, культуре, литературе, фольклоре..., мы постоянно персонифицируем безличные силы, феномены, характеры и проч.

Понятно, почему.... Потому что Человек - это Лицо; и его бытие есть межличное общение. Оттого - чтобы быть собой и у себя, то есть быть лицом в общении с другими лицами - имярек персонифицирует также и всё безликое, но заметное, с чем он встречается и взаимодействует.

"Это приводит к тому", - замечает Курт, - что и раздор (Эрис), мир (Ирена), справедливость (Дике), порядок (Евномия), устав (Темис), сон (Гипнос), память (Мнемозина) представляются персонифицировано".

Потому что, без лица нет человека: есть некая особь, Homo erectus или Homo sapiens.

К имени Homo sapiens, я бы добавил ещё эпитет creatoris, или творец, создатель, виновник происходящего.

Именно такого разумного созидателя и рассматривает Хюбнер как "древнего грека". Он живет не общением, а творением, или изготовлением чего-то. Это "что-то" он замысливает, проектирует, представляет себе.... Ему не нужны лица: ему нужны ПОНЯТИЯ.

Живя рядом с настоящим Человеком, имеющим лицо и общающимся с лицами, этот Homo sapiens creatoris использует персональность в своих целях - общезначимую персону он использует как общее понятие.

И тогда...

"...нуминозные природные и психические сущности" идентифицируются как "индивиды всеобщего значения".

Теперь, располагая понятиями, Homo creatoris может начать воплощать свои замыслы в жизнь.

И вот...:

"Все идеальное содержание души здесь одновременно принимает материальную форму, превращается в субстанциальную, конкретную сущность и образует с материальным содержанием природы целостность...".

Особенно последнее - "и образует целостность с материальным содержанием природы - характерно для современного европейского "левака": экологически безупречная созидательная деятельность!

Лишь после того, как созидающая деятельность Человека-творца приносит успех, он начинает понимать этих странных людей, которые везде видят богов; у которых даже шутки, проказы и воровство имеют своего бога Гермеса....

Именно, он понимает, что...

"...Боги суть зафиксированные формы сложного опыта, которые для человеческого мира имеют значение праобразов", или неких идеальных моделей последующих практик.

Разумеется, к Мифу это имеет очень отдаленное отношение. Курт Хюбнер в моменты протрезвления чувствует это и, как бы оправдываясь, пишет:

"...не будем впадать в заблуждение. Большая часть всего этого есть просто мифология, которая хоть и приходится мифу приемной дочерью, но не принадлежит к устойчивой структуре культа и не принимается полностью всерьез".