Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 27

- Господин мэр прибыл! – в проеме гримерки показалась голова одного из помощников организатора мероприятия. Стилист охнула и едва не обожгла мою шею раскаленными щипцами.

- Не надо нервничать, - спокойно сказала я, отставив пустую чашку. – Это не Ганнибал Лектор, он не кусается.

Если бы я еще могла сама поверить в собственные слова! Почему успокоительным каплям оказалось не под силу сейчас остановить приступ аритмии с задержкой дыхания и тревожным румянцем, который не смог скрыть даже корректор и несколько тональных средств? Зверь на арене. Слава тебе, Цезарь, император, идущие на смерть приветствуют тебя!

Волна обмораживающего холода накрывает позвоночник, ледяные иглы вонзаются в беззащитную костную ткань – голосовые связки реагируют на эту боль рефлекторным сжатием, а сердце пропускает удар. Колени затапливает противным онемением, как будто меня только что силой втолкнули на американские горки без всяких страховочных ремней. Механизм сломан, обнуление программы невозможно, сердечная мышца трепыхается пойманной птицей в силках ладоней только одного человека. И я бы его не боялась, но он и Власть идут рука об руку – прошли года, и соотношение не изменилось в мою пользу. Он Хозяин города. Игры перешли на новый уровень, и ведущий игрок прокачал себя до наивысшего уровня, тогда как второй даже не предполагал, что ему придется спустя время снова играть в эту навязанную игру.

Я поднимаюсь, быстро оглядев себя в зеркале. Эта потрясающая брюнетка сегодня разобьет не одно сердце сочетанием роковой сексапильности и ненаигранной уязвимой беззащитности. И лишь одному человеку будет наплевать на ее чары и горечь недавней потери – в его замкнутой вселенной подобные мне никогда не будут возведены на пьедестал, их место у подножия трона неумолимого и безжалостного императора. Все их амбиции будут сведены к одному – раболепному восхищению после ужасающей ломки, готовности наступить себе на горло, лишь бы пробить неуязвимую броню чужого безразличия и жажды власти. И никто не в силах будет ему в этом помешать, как не смог и раньше. Его испугалась даже сука с косой…

Хочется закурить, но сейчас это роскошь. Я распрямляю рефлекторно сжатые плечи и спускаюсь в зал, заполненный людьми, поборов смущенную неловкость при виде огромной трибуны. Мэр прибыл – но это вовсе не значит, что он терпеливо ожидает в зале, когда же соизволит спуститься сиятельная Юлия Кравицкая. Ее показательный блеск и высокое положение в обществе для него пыль под ногами, временное досадное недоразумение, которое можно стереть двумя движениями большого и указательного, ощущая на рецепторах подушечек пальцев алмазную пыль ее былого благополучия. Что со мной такое? Ложный страх, разыгравшееся воображение, ментальный удар сквозь тонны железобетонных перекрытий здания лучшего отеля города?

Гул толпы резко прекращается. Что? Он уже здесь? Я не готова. Черт, я же сейчас ничего не смогу произнести с трибуны, буду невнятно мычать и запинаться! Тревога настолько сильно сковывает, что я даже не осознаю, что затишье вызвано появлением пока что исключительно моей персоны. Скопление народа приходит в движение, образуя коридор, чтобы я могла спуститься, и, как только я это осознаю, дежурная официальная улыбка сама собой расцветает на моих губах.

- Здравствуйте! Огромное вам спасибо за то, что почтили этот благотворительный вечер своим присутствием… Господин прокурор, мое почтение, примите поздравление с новым назначением… - тыльная сторона кисти горит от поцелуев. – Армен Джихангирович, очень рада видеть вас здесь! Ваше выступление, я до сих пор под впечатлением!.. О, Юрий Викторович! Результаты последней реформы впечатляют. Да полноте вам, уровень преступности снизился втрое!.. Раиса Евгеньевна, я так переживала, что вы не приедете! Спасибо, что не бросили нас в этот тяжелый момент!.. Анатолий Дмитриевич, это ужасно, я до сих пор не пришла в себя от этой потери…

Мне легко в обществе министров, депутатов и олигархов. Мой голос звучит ровно, без единой заминки, если такая имеет место быть, будьте уверены, она запланирована изначально для усиления эффекта. Я играю, как и большинство из них. Играю, прикусывая губы, когда говорят об Александре – мне больно, в их словах не всегда искренность, но я соблюдаю правила хорошего тона. Играю, положив руку на сердце, когда один из представителей олигархической власти спокойно озвучивает огромную сумму, которую только что пожертвовал в фонд. Играю, когда приветствую Германа Бойко, как будто это не он часом ранее заставил меня плакать. Играю в равнодушие и показательный игнор того факта, что мэр Дмитрий Лавров уже в здании. Его пока нет только в зале.

Я все же пропускаю момент его триумфального появления – долг хозяйки мероприятия обязывает выразить почтение каждому гостю. Как раз заканчиваю обмен любезностями с заместителем председателя правления строительной корпорации, когда ощутимое напряжение плавит размеренную атмосферу зала. Мне хочется и дальше общаться с людьми, большинство из которых я вижу впервые, но я подчиняюсь этому массовому стадному инстинкту и помимо воли оборачиваюсь к трибуне, где образовалось небольшое кольцо вокруг фигуры главной персоны приема.

Сердце в который раз за вечер делает болезненный кульбит и падает к ногам вместе с самообладанием его хозяйки. Липкие щупальца тревоги сковывают конечности тяжелыми оковами, ощутимо тянут за собой, призывая скрыться, сбежать, раствориться в толпе и стать невидимой. Но он не смотрит в мою сторону. Внимательный и вместе с тем отмороженный (не побоюсь этого слова) взгляд скользит поверх толпы циничным сканированием ожившего бога, который держит этот город и всех его обитателей в стальном кулаке пока еще скрытого диктата.

Непроницаемая маска правителя с Олимпа, который от скуки спустился на землю. Гордая осанка повелителя судеб, плотно сжатые губы– вам несказанно повезло, если ваша скромная персона не попала в поле его зрения. Уже знакомый мне взгляд, способный ввергнуть землю в смертельный холод ядерного холокоста ради одного единственного человека, который когда-то осмелился просто подумать о том, что может противостоять абсолютной силе…

Я сглатываю противный комок в горле. Мне надо сосредоточиться на любых деталях, которые способны унять приближающуюся панику и выдержать его присутствие.

Идеальный пробор укладки. Четко очерченная линия высоких скул. Эти губы когда-то умели целовать, не обжигая температурой абсолютного нуля. От подобных мыслей затылок покалывает согревающей волной, и это пугает меня куда сильнее, чем все остальное. Перевожу взгляд на покрой роскошного костюма. Кажется, Вивьен Вествуд, но явно лимитед эдишн, ни одной лишней складки или ломающей гармонию линии в едва заметном переливе дорогой ткани цвета темного гранита. Боже, какой только ерундой я не забиваю свою голову, чтобы отвлечься от тревожных мыслей!

Удар солнечной радиации разрядом в тысячи микротесла по всем системам перенапряженного тела. Крик от испуга застывает в горле, я понимаю, что могу сейчас зажмуриться, отпрянуть, забиться в угол, подобно напуганному ребеночку, – для меня в этот момент будет не столь ужасным созерцание огромного астероида в небе. Ничего сейчас нет страшнее застывшего времени с властным поворотом головы Лаврова. Почувствовал мой взгляд? Или давно заметил, отслеживая, наслаждаясь, впитывая мой страх, подобно губке, но сохраняя спартанское спокойствие на волевом лице? Или я сама призвала его на ментальном уровне своим испугом, который был силен, как никогда прежде?

- Юлия Владимировна, - едва не подпрыгиваю на месте, когда чья-то ладонь касается моего плеча. – Я очень соболезную вашей потере.

Хватаюсь за опору светлых глаз молодого мужчины со знакомыми чертами лица и из последних сил рисую на губах обаятельную улыбку. Надеюсь, она не похожа на последнюю усмешку приговоренного к смертельной инъекции. Кто ты? Ну почему тебе так сложно представиться?

- Сегодняшний прием очень много значит для меня. – Я украдкой оглядываю крепкое тело. Он наверняка спортсмен. – Моя сестра умерла от лейкемии, когда я был еще мальчишкой. Я чувствую себя несколько чужим среди политиков и бизнесменов, но я прошу вас принять мое скромное пожертвование…