Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 79

- Все с тобой понятно, - склонила голову набок элитный психоаналитик, пригубив из своего бокала его любимый коньяк. – Я прекрасно помню, о чем ты меня просил, перед тем как привести ее ко мне. На память еще очень рано жаловаться. Ты помнишь мое условие?

- Не в моей компетенции вмешиваться в работу, которую ты делаешь гораздо лучше меня, - несмотря на все ее доводы, в его голосе стынет лед. – Но я больше не допущу, чтобы ты доводила ее до подобного состояния. Даже во благо, Ира. Я никуда не спешу и мне не нужен моментальный результат путем своеобразной шоковой терапии!

- Прости, конечно, Анубис, только ты совсем не выглядишь расстроенным по этому поводу! – не сдается Ирина. – Хочешь, я расскажу, что произошло между вами, стоило ей закрыть дверь моего кабинета с обратной стороны? Ты же знаешь, что я воспроизведу все настолько точно, что у тебя мелькнет на долю секунды мысль о скрытых камерах. Но у меня не столь много времени, чтобы этим заниматься. Помнишь? Ты не вмешиваешься и не даешь мне советы. Только в этом случае я ей помогаю!

Он спокойно держит ее слегка насмешливый взгляд уверенной в себе хозяйки положения. Длинные пальцы переплетены и сжаты в замок, губы слегка изогнуты в иронично-покровительственной улыбке. Да, он сам обратился к этой женщине за помощью, но терять свое лицо не намерен ни при каких обстоятельствах. В сосредоточенных глазах искры насмешливого любопытства, отчасти ему интересно, как далеко зайдет визави в этом негласном поединке, который лишен смысла. Доказывать, кто круче и кто оказался прав, нет никакого резона. Он получил ответы на свои вопросы, убедился, что специалист мирового класса прежде всего соблюдает интересы своей пациентки, а не упрощает ему жизнь, прорывая траншеи к сердцу этой потерянной девчонки, которая за столь короткое время стала для него очень дорогим человеком.

- Я даже знаю, как долго ты пролежал без сна, воюя со своими внутренними демонами, уничтожая их своей решительностью, и как поставил себе зачет за то, что однажды, лет двадцать назад, распознал одержимость в зародыше, провел своеобразный ассоциативный анализ и усилием воли с разумом взял ее под контроль, чтобы никогда больше не выпустить.

Ирина все же частично задета его словами, психологические игры – защитная реакция. Грамотные игры, поправочка. Сколько раз за эту бесконечную ночь он заставлял себя остаться в чужой постели, не сорваться, не разбудить Юлю посреди беспокойного сна, чтобы успокоить самым первобытным и безошибочным способом, ломая страх и приближая конечный пункт этой продуманной экспедиции? Он даже понимал своего взбунтовавшегося ученика, который никогда бы не дорос до стального самоконтроля, и в этом не было его вины. Испуганная, потерянная девочка с глазами цвета еще зеленой сентябрьской листвы с одинаковым успехом могла разбудить как инстинкт охотника-поработителя, так и сущность защитника, персонального ангела практически в каждом из мужчин, даже в далеком от Темы. Только реализация второго пункта требовала непоколебимой решимости и самоконтроля, а люди так часто ищут простые пути для реализации своих эгоистичных желаний.

- Сколько?

- Три-четыре сеанса, Алекс. И больше не зови меня на «отшлепать», ты и сам прекрасно понимаешь, что, получи она сильную моральную травму, сегодня вела бы себя совсем по-иному. И поверь, если бы не твое присутствие рядом, была бы избрана иная методика. Но мы же движемся к стопроцентному результату, правда? Не всегда работают только гуманные методы, иногда арахнофобию надо лечить не гипнозом, а камерой с тарантулами.

Нет, он позвал ее не совсем для того, чтобы устроить показательную «порку» или же потребовать доказательства работы ее не вполне гуманной методики. Он умел слушать других людей, как никто, признавать свои ошибки с заблуждениями и видеть дальше обозначенных границ. Просто осторожность перевесила чашу персональных весов – ошибиться на этот раз у него не было ни малейшего права.

- Спасибо, Ира. Но не думай, что я упущу тебя из виду, пока не окончится полный курс!

- В следующий раз точно проведу сеанс самой себе, чтобы возненавидеть тебя по первое число! – прозвучало почти угрожающе, но она улыбается. – А за то, что ты лишил меня шопинга, единственной отдушины… Будь добр, завези мне бутылочку вот этого вот великолепия из своих личных запасов. – Щелчок пальцами с идеальным маникюром по стенке бокала.

Наверное, это самое малое из того, что он готов для нее сделать сейчас… Но она этого не увидит. И даже не доберется до этих глубин своими щупальцами-датчиками повелительницы человеческих душ. И это не значит, что он не умеет быть благодарным…

- У нас бы все равно ничего не получилось… Ты же знаешь, что мне нужно гореть эмоционально, а не от прилива крови к…

Лекси с Элей так старательно держат на лице покер фейс! Нет ничего важнее, чем роспись ногтей и обсуждение достоинств гель-лака перед обычным покрытием, пока я стараюсь отшить Ярослава по телефону так, чтобы не травмировать его раздутое эго и не обрести очередного недоброжелателя. Впрочем, его вздох в начале разговора показался мне подозрительно похожим на облегчение – настолько, что резанул по солнечному сплетению вспышкой холодной обиды. Юля Беспалова, твою мать, личность приоритетная и незаменимая!

- Ну, повторяй себе это почаще, - благосклонно отшучивается мой несостоявшийся господин. – Я не могу тебе дать того, что ты каждый раз молча требуешь. Я не тот человек. Кстати, тот урод, что пытался затолкать тебя в машину… С ним поговорили, даже без меня. Представляешь? Годовалая дочка.

По моей спине пробегает дрожь омерзения. Наверное, я никогда не смирюсь с тем, что подобные неадекваты могут иметь и воспитывать детей!

- Бедный ребенок, – мне нечего сказать, я вообще не хочу об этом вспоминать сейчас. – Поговорили… кто?

- Тебе должно быть виднее. Ты у нас уже неприкосновенна. Даже я в таких водах не рискую плавать.

Пока я игнорирую эти слова, хотя и хочется узнать больше… Да я просто обо всем догадываюсь. Все прозрачно до невозможности, а обсуждать при девчонках, которым все сложнее и сложнее скрывать любопытство, – себе дороже.

- Без обид? – почему-то в последнее время мне важно расставаться по-хорошему, чтобы не разбудить в оскорбленных – отвергнутых мужчинах то, чего мне никогда не выдержать. Никогда не знаешь, чем это может аукнуться тебе в совсем недалеком будущем, расставленные многоточия сейчас кажутся самым неоспоримым приоритетом.

- Без обид, Юль. Ты помнишь. По любому вопросу, если нужна помощь, желательно в рабочее время. Мы своих в беде не бросаем.

- Куда собралась? – встрепенулись девчонки, когда я, спрятав телефон в сумочку, встала. Надо же, а казалось, вас так увлекла эта беседа, что вы бы и не заметили моего исчезновения! – С кем ты говорила? Кто он?

Я беспечно пожала плечами, не сказав им ни слова. Это было новое, абсолютно незнакомое мне ощущение – спешить на встречу с человеком, которого уже каким-то нелогичным, непостижимым образом хотелось назвать своим. Не скрываться, придумывая сотни неотложных дел, не культивировать тревогу и необоснованные страхи. Даже не смотреть им в лицо, а просто вновь захотеть его увидеть. Ощутить сильные пальцы в своих волосах, тепло гладких ладоней на собственных скулах, когда он обнимет меня этим обманчиво-ласковым захватом для ставшего уже традицией поцелуя.

Было ли мне страшно перед этим броском в новую пропасть, пугающую своей неизвестностью и одновременно обволакивающую предсказуемостью? Сейчас – нет. Я боролась с другим страхом, который не желал ослаблять свои кожано-шипастые тиски на доверчиво открытой шее, именно поэтому так легко было лететь на встречу с Александром, уже не рефлексируя от диагноза Милошиной, скорее, закрываясь им, как щитом, от любых сомнений! Встретить поцелуй и не сжимать мышцы в попытке запретить волне настоящего возбуждения проникнуть в кровь, позволить ей течь беспрепятственно, нежно – она не похожа на разрушительную цунами, которую я всегда испытывала рядом с Димой. Совсем не похожа… И от этого она не стала и никогда не станет менее волнующей и захватывающей.