Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 55

Нет времени даже на заезд в «Макдональдс», чтобы купить кофе. Как я высижу эту пару? Еще и пробки! Кусаю пальцы, сдерживая желание послать разговорчивого таксиста, вздыхаю с облегчением, оказавшись на парковке академии… У меня ровно две минуты! Сумасшедший кросс по этажам в направлении нужной аудитории, влетаю в кабинет за тридцать секунд до появления Миранды Пристли – хвала историку, который ее задержал в коридоре.

- Мы думали, капец! – Элька встревожена, но и неприлично довольна, судя по всему, выходными с секси-Денисом. Лекси надула губки. Потом с ними разберусь. – Мы думали, все. Опоздаешь, и вся доброжелательность Пристли за три года вылетит в трубу…

- Как я выгляжу? – это единственное, что меня сейчас волнует. Киваю окружающим, выдавливая улыбку, не дождавшись ответа, втайне надеясь, что макияж не растекся.

- Как Моника Белуччи!

- Отлично. Все потом, после пар!

Мне нужно отвлечься. Все что угодно, только бы вычеркнуть из памяти сон, в котором он предпринял попытку забрать меня с собой. Это ненормально, я только сейчас, автоматически конспектируя лекцию, понимаю, что ни разу мне не стало легче. Ощущение, что заканчивается черная полоса и скоро произойдет что-то хорошее, похоронено под обрывками реалистичного сновидения. Ничего не изменится, страх не уйдет, ему так комфортно в железобетонном бункере моего сознания, что он ни за что его не покинет, пока не иссушит изнутри. Только тогда, возможно, пойдет искать себе новую жертву взамен выпитой до капли…

Сухая наука о методах инновационного ребрендинга проходит мимо, я очень удивлюсь потом, перечитав конспект. То, что я приняла за одышку от быстрого кросса по лестницам, на самом деле – нервная аритмия, паническая атака, непрекращающаяся тревога. Мне нужно в церковь… Точно. После пар, нет, даже раньше, во время получасовой перемены, можно отпроситься с полупары Скляренко, неизвестно, как долго я там пробуду. Мне никогда не было комфортно в церкви, это ощущение давления на плечи и поясницу не проходит… Я даже не знаю, к какой иконе идти со своей болью. Исповедоваться? Боже упаси… Нет у нас гуманной практики тайны исповеди в кабинке, как у католиков. Может, не стоит даже и пытаться? Может, проще отслужить черную мессу, чтобы навсегда прогнать его из мыслей? Если б еще я не была так уверена, что Дьявол ему не покровительствует…

Мне не удалось отвлечься на парах. Удалось только проснуться. Я вполуха слушала рассказ Эльки о шикарных выходных в компании Дениса, кивала на возмущения Лекси, которую преследует настойчивый МЧ из недалекого прошлого, не понимающий слова «нет», пила вторую чашку кофе за последние полчаса и с ужасом думала о том, что придется возвращаться в четыре стены пустой квартиры. Предлагать мне разнообразить досуг никто из девчонок не спешил – то ли из-за дождя и серого смога за окном, то ли у них были на то более романтические основания. Если день не задался с утра, он и закончиться не сможет ничем хорошим.

Очередной удар поджидал меня на крыльце кофейни – я все-таки уговорила подруг уделить мне минут сорок. Лекси, оценив мое состояние, все порывалась дозвониться маман и презентовать мне стоун-массаж в ее спа-салоне, но одной идти туда не хотелось. Пришлось перенести на завтра, с Лекси на соседнем массажном столике хоть поболтать можно будет. Мы уже прощались, когда я получила очередной пинок судьбы-садистки в виде молодого человека нашей супер-блондинки.

Конечно, как же я не вспомнила о нем при фразе «недалекое прошлое»! Ленка и понятие «однолюб» плохо сочетаются, но парней за последние полгода у нее было не так уж и много. Широкую спину Владимира я увидела сразу. Даже если б я его не узнала, догадалась бы по маске стервы на кукольном лице подруги.

Неуместные, совсем не нужные сейчас воспоминания! Все началось на этой гребаной вечеринке в его доме. Как я не хотела на нее тогда ехать, как я боролась с желанием попросить у него защиты от его же лучшего друга – это сейчас казалось глупостью, а тогда… Он же, по сути, единственный, кто мог меня от всего этого уберечь, если бы я не раздумывала, а прямо попросила… Я не знаю, о чем именно, да хоть о предоставлении койко-места на ночь – тогда бы никакой инсценировки аварии не было и в помине! Но, с другой стороны, я ведь даже не знала, какова его роль во всем этом, и была ли она вообще.

Я пытаюсь улыбнуться, когда наши глаза встречаются, но в тот же момент атакована, ударена, нокаутирована стрелами испепеляющей ненависти и ярости черного цвета. Он может напугать, и очень сильно – сочетание светлых волос и темно-карих глаз и без того вызывает дрожь, а когда такие люди злятся… Я очень хорошо помню, чем это заканчивается!

Он просто смотрит на меня, забыв напрочь про Лекси, а потом делает шаг навстречу… И я с ужасом осознаю разницу наших весовых категорий. Если б в его голове родился Димкин план мероприятий, я бы не сопротивлялась и не играла. Я бы сделала все, чтобы выжить и оставить его довольным – с ним мог бы показывать характер только безумец. Это счастье, что он оказался не похожим на своего лучшего друга!

Он сводит брови на переносице, глаза смотрят прямо, я такой прием видела в боксе при обмене взглядами двух противников. Хочется сделать шаг назад, но я, задержав дыхание, выпрямляю спину и выдерживаю атаку двух черных угольков. Кто ты такой, чтобы я тебя боялась, повторяю сама себе, не замечая, как сбивается дыхание и плывут перед глазами черты его лица. Наконец он решается заговорить, а я уже близка к обмороку.

- Черная Вдова собственной персоной, - кажется, вздрагиваю от ледяного презрения в его низком голосе. У Лекси вырывается протестующий вздох, а Эля, перестав что-то искать в телефоне, подходит ближе. Не из-за любопытства, мне кажется, что она готова защитить меня от любого, кто посмеет причинить боль после моего откровения о тех двух неделях. Ленка, на удивление быстро сообразив, становится между нами, закрыв собой два портала бьющего черного презрения.

- Или закрой рот, или повежливее с моей подругой. Ты меня понял?

- Понял, только разреши дать тебе совет, Лена, - осторожнее. Все, кто с ней трахались или дружили, имеют свойство заканчивать свой путь в сосновом гробу!

Я должна это проигнорировать, не обратить внимания - мне не нужен никакой скандал на пороге кафе и любопытные взгляды прохожих. Только его слова бьют наотмашь самыми хлесткими пощечинами из всех, что мне доставались. Не задумываясь о последствиях, отталкиваю Лекси – мне не страшно перед испепеляющим огнем его взгляда. Мне вообще в последнее время не страшно.

- Тварь ты перекачанная.

Я не планировала этого говорить. Мне забавно наблюдать, как дергается его ладонь. Он может свернуть мне шею одним таким ударом, если до этого дойдет, но я уверена, что нет, может, поэтому мне не страшно. Или я по тому же сценарию планирую убить одну боль другой. Пусть расплющит словами, хуже уже не будет точно. Еще один гвоздь в крышку гроба, только я поогрызаюсь, ты сильно плохо меня знаешь!

- Довыделывалась? – Я рассматриваю его пальцы, сжавшиеся в кулаки, ловлю себя на не вполне уместной мысли – реально ли выдержать подобный удар. – Ты вообще теряла в этой жизни лучшего друга? Ты знаешь, что это такое, когда не можешь быть с ним даже в день похорон? Да теряла ли ты когда-нибудь что-то, кроме… - ему трудно совладать с эмоциями. – Кроме совести и девственности?

Он в ярости, я все понимаю. Сдерживаю желание ухмыльнуться от такого сравнения, потому что его слова не веселят. Они избивают своим пугающим смыслом.

Теряла ли я кого-нибудь? Да, «мистер лучший друг», я потеряла человека, которого любила настолько сильно, что автоматически списала все его грехи, что стала получать удовольствие от вещей, которые бы у тебя вызвали моментальный спазм всех дыхательных путей. Я любила его до такой степени, что не испугалась высоты в попытке шагнуть следом за ним, не испугалась смерти, когда меня пришли убивать, потому что это была единственная возможность вновь быть рядом с ним. Что это, если не любовь: желание уснуть навсегда в его руках, отдаться этому безумию, переиграть все, пусть не в свою пользу, только бы он остался жив! Я дышала только им, только его присутствие, прикосновения и слова зажигали мой внутренний огонь, который даже до сих пор не погас – он тлеет, утихает, но его лишь сильнее раздувают впоследствии порывы неистового ветра. Никто никогда не взлетал так высоко, как я в его руках, никто не чувствовал себя настолько любимой, восхитительной и защищенной!