Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 48

Их взгляды встретились, и Валерия сдвинула брови, согнув в дугу стек.

- Я тебя прошу… Ну для меня это как театр или, на крайний случай, буддизм с исламом. Заслуживает уважения, интригует, вызывает любопытство… Но не греет!

В тот же вечер состоялась их первая сессия. Он до последнего надеялся, что сможет достучаться до глубин ее сознания, вскрыть в ней то, чего… чего, увы, там никогда не было – обостренной тяги к подчинению. К доминированию она тоже относилась довольно прохладно.

- Прости. Да и не я это. Совсем… Если бы могла, я бы дала тебе то, в чем ты так нуждаешься… Но пусто внутри. Совсем. Огонь не заставишь гореть насильно.

Он понимал – мог сломать Валерию и внушить ей эту философию. Не без труда, но мог. Истинный путь, выработанный годами, никогда бы не позволил ему этого сделать ни с кем из тех, кто смог подарить ему безграничное доверие.

Эта ситуация не могла решиться или же быть проигнорированной. Понимали это оба. Год они пытались делать вид, что ничего не происходит, но убивать себя неопределенностью и терзаниями больше не имело смысла.

Как отреагировала Валерия? Наверное, так, как бы это сделала на ее месте любая другая женщина. Только без унизительных истерик и насмешливых поворотов пальца у виска, без угроз лишить родительских прав или заказать психиатрическую экспертизу. Он больше не скрывал от нее своих наклонностей. В других семьях это происходит до оскомины стандартно: с крушением сервиза, воплями «ты загубил мою юность», «я отсужу у тебя последнюю пару носков» и «уйди, чтоб не видела!». Они всегда были выше шаблонов людской недальновидности.

Разговор они начали тоже не совсем стандартно. Под сгорающим в закате небом Анталии, наслаждаясь заслуженным отдыхом.

- Я знаю, что является ключевым понятием, - спокойно сказала Валерия. – Эмоциональная связь. Настолько сильная и неразрывная, что может сдвинуть с орбиты все, что было прежде. Принимая это, ты отдаешь взамен себя, чем сильнее раскрывается тебе навстречу… партнер, - ее мелодичный голос дрогнул, - тем больше твоя отдача. Вы проникаете друг в друга и становитесь единым целым. Ты пытался убедить меня, что так происходит только во время сессии, но все гораздо глубже. Связь не исчезает. Знаешь, почему говорят, что женская измена гораздо страшнее мужской?

- Не из-за шовинизма и недооцененной роли женщины, - он понимал ее как никогда. – Мне всегда было жалко тех, кто апеллировал лишь к этому.

- Нет. Потому что женщина любит, отдавая себя, свой мир, без оглядки и полностью. Еще одно заблуждение, что мужчины так не могут… Не могут, если не в Теме или просто не доросли эмоционально до такого раскрытия. Знаешь, тем, кто не пытается увидеть дальше собственного носа, эта ситуация не показалась бы достойной даже малейшего внимания. Кому-то из наших общих знакомых было бы абсолютно смешно: нет сексуальной связи – не измена. Им никогда этого не понять. Но я, к сожалению, понимаю это даже сильнее, чем следовало.

- Лера, я могу отказаться от этого. Одно твое слово. Легко не будет, но я готов приложить к этому все усилия.

- Можешь, и, возможно, у тебя все получится. Только зачем убивать в себе то, что стало твоей личной религией, системой ценностей, твоим кислородом, не побоюсь этого слова? Я не хочу заставлять тебя приносить эту жертву. Но и дать тебе то, чего ты так жаждешь – я могу, но ты никогда не получишь настоящих эмоций, потому как их нет.

Он всегда восхищался тонким умом Валерии. Лишь она знала, любила и принимала его настоящего.

- Я бы очень хотела найти в себе силы и закрыть на это глаза. Знаешь, в Швеции у многих пар свободные отношения. Но все гораздо глубже. У мужчины должна быть одна королева, для двоих трон сильно тесен. Ты боготворишь каждую из них – даже если причиняешь им боль и ставишь в зависимое положение. Это восхищает, но пойми - я тоже эгоистка и люблю быть первым номером! И убивать это в себе день за днем – во что превратится наш брак? Психика не изучена до конца, я не хочу однажды увидеть в зеркале измотанную неопределенностью стерву. Илюшка скоро начнет это улавливать посильнее военного радара.

- Я не хочу тебя терять. – Ему было больно. Наверное, так, как никогда прежде. – Я всегда буду любить лишь тебя одну.

- Я тоже не перестану любить тебя. Но ты понимаешь, что я права. Мы можем сорваться вниз, а можем встретить закат у этого обрыва и оставить только самые светлые воспоминания. Это должен быть выбор без обид и недомолвок.

Этой ночью они занимались любовью так неистово и долго, что страсть первых встреч померкла окончательно на фоне этого безумия. Это было прощание-огонь, расставание- взрыв, точка невозврата – гибель вселенной в безумной вспышке.

- Я перепишу на тебя все, что имею, - сказал он утром того дня, когда этот момент настал.

- Нет, - ответила Лера, сжав его ладонь. – Нет. Мы достигли этого вместе. И я хочу остаться твоим другом и бизнес-партнером до тех пор, пока это не станет тебе в тягость.

- Лера, этого не случится никогда!

Она рассмеялась – со всей искренностью и грустью одновременно.

- Я знаю, поэтому так и сказала!

Первые полгода после официального расставания он не находил себе места. Даже ушел из Темы на неопределенный срок. Может, хотел убедиться, что сможет без этого прожить? Без Леры мир казался пустым и враждебным, лишь она понимала его и поддерживала во всем. Подобные ей женщины были редчайшим экземпляром, и найти другую такую же не представлялось возможным! Казалось, ничего не изменилось: он видел ребенка каждый день, он вел с женой дела их общей бизнес-империи, приходил к ней с разговорами, когда было совсем тяжело. Но потерять себя и убить свою сущность так и не смог. Они по-прежнему были в глазах окружающих идеальной парой, появлялись на званых вечерах рука об руку, вызывая недоумение – как их брак мог распасться? Наверное, это было для него больнее всего.

Спустя два года после их развода Валерия предупредила, что не сможет быть его спутницей на вечере в посольстве. Она появилась там в сопровождении приятного мужчины, известного скульптора, который спустя несколько месяцев стал ее вторым супругом. Они по-прежнему были близки как друзья и партнеры, и вскоре боль потери и чувства вины начала утихать. Он ушел с головой в работу и, осознав, что стремление к Теме вспыхнуло с новой силой, возглавил первый тематический клуб своего родного города. Он не искал замену бывшей жене – скорее, пытался понять, сможет ли объять необъятное, построив отношения, в которых будет место как доверию и взаимопониманию, так и общности интересов.

Его любовницы не менялись со скоростью перчаток. За все время количество подобных взаимоотношений соизмерялось цифрой четыре. Возможно, он бы построил тематический брак с элементами лайфстайла, но каждый раз не хватало самой малости. Чаще – абсолютного желания партнерши, которое он уважал сильнее своих стремлений. Со временем он перестал искать в каждой черты Валерии с изюминкой в виде сабмиссивности.

Новая страсть, вспышка-феерия, цунами потрясающей уязвимости и скрытого крика с мольбой о защите не вписывалась в его линейку шаблонного понятия ни в коей мере. Во-первых, она была молода. Во-вторых, она была полной противоположностью Валерии – и внешне, и характером, в котором просто бурлила опасная для его же обладательницы импульсивность. В-третьих… Он сам того не желая и не догадываясь превратил ее жизнь в ад одним росчерком благословив того, кому понятие «сдержанность» тоже не была знакома ни в коей мере.

… - Я должен вернуться в Харьков, Лера. Ты сама все слышала. Она так рано или поздно погубит себя. Я должен разобраться на месте, кто был тот отморозок, что пытался затащить ее в авто, таким не место среди нас. Я не предполагал, что это в ней и настолько глубоко – именно это свело ее с ума, толкнув на безумные поступки. Я один виноват в том, что с ней случилось, и избавлю ее от этого тоже я сам.

- Ты не можешь отвечать за других. Я имею в виду Диму. Иногда мы просто отказываемся верить в предательство и неосторожность тех, кто стал нам близок. Ты не мог нянчить его и дальше в тридцать лет. Понимаешь, это уже предельный возраст, чтобы уметь отвечать за свои поступки. И я сейчас скажу то, что тебя, может, ужаснет, но… Ты можешь представить, что бы с ней случилось, если бы ты не обучил его действовать грамотно хотя бы во время практик? Поэтому не смей винить себя. Ты сделал все, что мог, и пути господни неисповедимы.