Возмездие (СИ) - Михайлова Ольга Николаевна - Страница 32

Если мессир Фабио послал к Франческо именно Линцано, то как понять: Никколо только собирался к Франческо или они уже виделись? И если покойный искал встречи с Фантони — то об этом знает и Баркальи. Баркальи вообще знает гораздо больше его, ведь Альбино услышал только конец их разговора. А раз так… Фантони мог быть последним, кто видел Линцано и… Что — и? И убить его? Альбино покачал головой. Линцано был на голову выше и крупнее Франческо, случись между ними драка или поножовщина, Фантони мог за счёт своей невероятной ловкости уйти живым, или даже ранить Линцано… но ведь прокурор сказал, что никакой раны на теле покойника нет! Не было и никаких следов удушья. Да и зачем, помилуйте, Фантони убивать Линцано, тем более, если он поставляет девиц Марескотти?

Монах свернул на улицу святой Катарины и остановился. Здесь, в глубине постоялого двора, танцевала небольшая компания в десяток человек, прямо столе громоздился бочонок вина и на вертеле в свете факелов красовались остатки зажаренного бычка, остро пахло кориандром, тимьяном, эстрагоном и чесноком. Потом под восторженные крики повар внёс поднос, пахнуло базиликом и орегано, майораном и маслом канолы.

Альбино не заметил тут пожилых людей, то явно было сообщество молодых бездельников.

За столом в центре восседал юнец лет двадцати со счастливо-пьяными глазами, которыми он озирал пиршество. Но тут Альбино остановился. Музыканты смолкли, раздался крик: «Живи и здравствуй, Душка!!» Две девицы, совсем юные, подскочили к юнцу и поцеловали его и он, и без того сияющий, окончательно зарделся. Зазвенел гитарный перебор и в центре двора появился Франческо Фантони, который, выделывая ногами кренделя, весело загорланил:

«В петлицу не годится!» — дружно подхватили веселящиеся и запрыгали в ритме сальтарелло. Как ни странно, Фантони снова был трезв, по крайней мере, настолько, чтобы заметить у ворот Альбино, удивиться и подойти к нему.

— Мессир Кьяндарони, какими судьбами?

— Я… просто случайно свернул… Перепутал квартал. Но вы знаете, что случилось?

— У нас? — Фантони рассмеялся, и Альбино понял, что он всё же немного хмельной, — конечно, знаю: мой дружок Душка отмечает сегодня день ангела, и я выставил ему бочонок вина и бычка. А это, — он показал на лихо отплясывавших девчонку и юношу — Мушка и Чушка, мои товарищи по цеху бродячей музицирующей шпаны, остальные — гости Душки. Присоединяйтесь.

— Вы… Я не о том. Погиб мессир Линцано. Его тело полчаса назад обнаружили у Фонте Бранда.

— У источника? — спокойно удивился Франческо, он, казалось, ничуть не был поражён, однако тут же осведомился, — а вы там что делали?

— Гуляли с мессиром Тонди и Бариле.

— Что у вас, что у мессира Камилло, просто дар обнаруживать трупы, — развёл руками Фантони, — опять Бочонок, что ли, пить захотел?

— Нет, мессир Тонди заметил его и мы… — Альбино растерялся. — То есть он увидел труп и увёл меня. Но тело нашли спустя считанные минуты. Но не мы, он успел отойти и меня оттащил.

Франческо усмехнулся.

— Правильно сделал, а то вам троим присвоили бы в Сиене звание «авантюристов-трупоискатей». Не следует часто попадать в поле зрения мессира Корсиньяно: у него хорошая память.

— Но ещё, — Альбино смутился, однако быстро овладел собой, — я услышал разговор мессира Баркальи и Никколо Линцано на вечерней заре. Они уходили из архива, и мессир Линцано сказал, что мессир Марескотти… хоть и считает произошедшее с его людьми случайностью, он велел вам ту девицу, о которой вы договаривались, не приводить к нему. Никколо сказал, что Марескотти прислал сказать вам, что передумал, — Альбино впился глазами в лицо Франческо.

Фантони смотрел на булыжники, коими была вымощена улица, и молчал.

— Он виделся с вами?

Франческо поднял на него глаза, усмехнулся и покачал головой.

— Ну, где бы он со мной увиделся, если я был тут с окончания вечерней службы? Может, он заходил ко мне домой, того не знаю. А вообще, вам бы, мессир Кьяндарони, — он наклонился к самому уху Альбино, — лучше держаться подальше от этого дела. Если мы, трепеща, взволнованно наблюдаем в этих смертях проявление величавой и всесильной Божьей кары, то глупо, поверьте, болтаться между ног Рока, ибо раздавить может…ненароком. Если же это — дело рук человеческих, — он усмехнулся, — то оснований вмешиваться ещё меньше. Никогда не следует соваться между теми, кто сводит счёты. Ибо по голове можно получить… невзначай.

— А вы по-прежнему считаете это делом человеческих рук?

— Я по-прежнему считаю происходящее своевременным, справедливым и неслучайным. И будет об этом.

Альбино бросил испытывающий взгляд на Фантони. Он ничего не понимал. Сказанное им о Марескотти не произвело на Сверчка никакого особого впечатления. Смерть Линцано тоже оставила его равнодушным. Альбино понял, что или Фантони подлинно нет дела до гибели присных Марескотти, либо он знает об этих смертях куда больше, нежели говорит.

— Да неужто вы заткнулись, горлопаны чёртовы? — женский голос с верхнего этажа дома напротив опрокинулся на них, точно облив ушатом помоев. — Это ж надо, с шести пополудни и до самой ночи глотки драть! Певуны очумелые, сколько можно-то?!

— Да, голос мой умолк, я больше не спою… — пропел Фантони, к изумлению Альбино взяв удивительно высокую ноту, отчего, как показалось монаху, в окнах задребезжали стекла, и окно наверху с треском захлопнулось.

Монах посмотрел вверх, но кроме ряда тёмных окон уже ничего не увидел. Однако Франческо и его дружки были оправданы этим неожиданным свидетельством: стало быть, и вправду с конца вечерней они были здесь.

Альбино вернулся на улицу Сан-Пьетро в сопровождении Фантони, распрощавшегося с дружками и подружками сообщением о гибели Никколо Линцано возле Фонте Бранда. Никто не выразил скорби, кое-кто присвистнул, а юная девица, которую Альбино заприметил ещё тогда, когда они втроём распевали под окном Сверчка, блеснула глазами и выразила желание побывать там. Вся подвыпившая компания горячо её поддержала, а танцевавший с ней до того юноша сказал, что сейчас самое время освежиться.

— Мушка, только ради Бога, не пускай Чушку купаться в источнике! — приказал Сверчок, и юнец кивнул.

Компания со смехом поднялась, они забрали инструменты и растворились в тёмном проулке.

— А что… Девушку зовут Чушкой?

— Её зовут Клара Сирлето, и она сестра Мушки, которого зовут Бруно Сирлето, — просветил его Фантони, — а с каких это пор вас интересуют девицы? Мне казалось, что «бедный любитель книг», как вы себя отрекомендовали, до сих пор не очень-то замечал красоток вокруг.

Альбино смутился и промолчал, впрочем, Фантони и не ждал ответа, а тут же заметил ему: