Черный оксюморон (СИ) - Леннон Анастасия - Страница 21

Девушка стала поспешно собирать вещи. Она швыряла в сумку бумажки, ручки, телефон, наушники, флешки и делала это с такой показной ненавистью, что детективу Паку становилось не по себе. Чонгук спокойно сидел за столом и что-то писал на бумажке — кажется, решил заняться делом, пока юная практикантка на взводе собирается отказаться от дела, к которому стремилась большую часть своей прожитой жизни.

И минуты не прошло, как Йоко пулей вылетела из кабинета, захлопнув за собой дверь с такой мощью, что Чимин вздрогнул. Он даже не успел заметить, как быстро она собралась и выбежала. Впервые детектив Пак видел практикантку в таком настроении. Ему всегда казалось, что ничто не в силах довести ее до состояния критического кипения, но Чонгук молодец, постарался знатно.

— Йоко, подожди! Стой! — крикнул Чимин и под насмешливую улыбку напарника скрылся в коридоре следом за девушкой. Он за пару широких шагов догнал ее и схватил за локоть. Йоко нервно попыталась вырваться, но мужская хватка оказалась сильнее. — Успокойся же ты и не руби с плеча! Потом будешь жалеть.

— Видеть не могу больше его мерзкую рожу! Он перешел все границы, я не хочу находиться рядом с этим слизняком! — протестовала японка.

— Чонгук никак не должен повлиять на твою жизнь, Йоко. Это твоя мечта — стать детективом и помогать людям. Не нужно отказываться от нее из-за него. Чонгук всегда был таким и будет, характер у него такой, с этим ничего не поделаешь. Я понимаю, тебе неприятно, но смирись с тем, что твой напарник далеко не джентльмен, он грубиян. Еще раз говорю, просто смирись. От него не должно зависеть твое будущее. Работай, как работала дальше, и не думай о нем. Ты молодец.

— Да пошел он, я найду другое место для практики.

— Найдешь, да, но что может быть лучше главной прокуратуры города? Именно здесь, в этом здании, эпицентр разрешения проблем криминалистики. Именно здесь ты получишь хороший опыт и выйдешь настоящим профессионалом, а потом станешь высококлассным следователем, и уже никакой Чонгук тебе не помешает.

— С какой стати я должна тебя слушать? — скривилась Йоко. — И вообще, пусти меня. Я решила, что уйду. Отвали.

— Нет, ты не уйдешь, иначе это будет твоя самая большая ошибка, — когда девушка снова попыталась вырваться, Чимин подтолкнул ее к стене и ненавязчиво прижал, чтобы та не смогла убежать. — Йоко, послушай меня. Ты на эмоциях, в тебе кипит злость… Да не дергайся же ты и послушай меня! Не будь дурой! Докажи ему, что тебе плевать на его оскорбления, докажи, что ты станешь лучше, чем он! Я знаю, ты сможешь.

— И давно ты психологом заделался? — не без сарказма спросила практиканта, глядя на лицо Чимина, которое было слишком близко.

— С детства, — детектив заглянул в женские глаза напротив и медленно выдохнул. — Иди обратно в кабинет и не дури.

— Ты мне не парень и не папик, чтобы я тебя слушалась. Чимин, серьезно, шел бы ты…

В этот момент в штанах парня завибрировал телефон. Было неудобно, но он смог: все еще придерживая одной рукой и бедром тело девушки, он залез в карман свободной рукой и выудил смартфон. Звонил Кроки, а это могло значить, что случилось нечто важное и особо серьезное.

— Слушаю, господин Мин.

— Чимин, я видел тебя в новостях. Поднимись ко мне быстро, я жду.

— Да, господин Мин, сейчас буду, — детектив отключил телефон, а после, когда заметил, что Йоко пришла в себя, отошел от нее на шаг назад. — Не знаю, зачем я пытаюсь тебя удержать. Раз так хочешь, уходи, но потом ты будешь жалеть. Знай, если ты покинешь здание из-за Чонгука, я сильно разочаруюсь в тебе.

Он в последний раз глянул на Йоко. Это был серьезный, спокойный взгляд, каким обычно смотрят родители на провинившихся детей. Чимин понял, что говорить что-то еще бесполезно, поэтому оставил девушку одну, а сам поспешил к лифту, чтобы подняться к своему начальнику. Последнее, что он увидел перед тем, как металлические двери кабинки закрылись, — Йоко, которая злобно ударила кулаком стену и лениво направилась обратно в кабинет, где сидела причина ее ненависти. Детектив Пак улыбнулся уголком губ.

========== Чонгук / То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.3 ==========

Чонгук с детства не любил людей. Его выворачивало при мысли, что придется общаться с кем-то, помимо родителей. Да и с ними он не особо жаждал вступать в диалог. Еще будучи маленьким мальчиком, он запирался в комнате, задумчиво смотрел в одну точку и вертел в руках игрушечного солдатика. В детском садике у него не было друзей — все считали его букой и грубияном, особенно девочки. С ними контакт вообще не налаживался. Если к нему и подойдет какая-нибудь девчонка с косичками, он отвернется, прижмет игрушку к себе и всем своим видом покажет, насколько ему комфортно в одиночестве. Родители, как и воспитатели, были обеспокоены слишком холодным для ребенка характером. Его замкнутость и отторжение от окружающего мира волновали взрослых, которые ничего не могли поделать с сим недугом. Чонгука отводили к детскому психологу, но и там, под умелым напором витиеватых фраз, мальчик молчал и не поддавался уговорам. Казалось бы, настоящий профессионал в силах вывести на разговор любого, ведь в этом и заключается его работа, но маленький мальчик забивался в угол и угрюмо хмурил лицо. Дома он почти не разговаривал, разве что вежливо благодарил мать за приготовленные обеды, а отца за подарки. Родители думали, что с возрастом общительность их единственного и любимого сына возрастет, но становилось только хуже. В школе, когда мальчики начинали тянуться к девочкам, когда появлялись зачатки первых чувств, Чонгук все еще оставался в гордом одиночестве. Он не страдал, ему было комфортно в обществе самого себя, но родители продолжали настаивать на том, чтобы он хоть как-то менял себя. «Ты потеряешься в мире, если будешь ходить в своем панцире», — говорил отец, — «Заведи друзей, гуляй, общайся с девочками. Тебе это нужно». Нужно ли это мне, спрашивал себя Чонгук. Ему было настолько хорошо в своем мире, где кроме него никого не существовало, что выбираться за его пределы он не собирался. Так продолжалось до подросткового периода. Мальчик подрос, его тело начало трансформироваться в более крепкое, мужское, появились первые признаки взросления. Чонгук любил стоять обнаженным перед зеркалом в ванной и разглядывать себя. Вот появились первые мускулы после усердных занятий спортом (парень попросил у отца купить ему гантели и штангу), взгляд стал более осознанным, черты лица выделялись все ярче, становясь грубее, едва заметная растительность на лице и прочих участках растущего тела… Девочки стали засматриваться на будущего мужчину и проявлять всевозможные знаки внимания. К нему стали подсаживаться на уроках, давать списывать домашние задания и на контрольных, приглашали погулять, заигрывали и посылали воздушные поцелуи. Одна девчонка даже однажды специально весь урок роняла ручку под парту, чтобы прикоснуться рукой к крепким бедрам Чонгука. Ему это, безусловно, льстило. Но не только девочки заметили взросление их ранее хилого, угрюмого одноклассника: парни, особенно те, что были в авторитете, звали его на прогулки, которые обычно ничем хорошим не кончались. Да, Чонгук возмужал, но тяга к общению так и осталась на нуле. Поначалу ему было приятно проявленное внимание, но со временем это начало сильно напрягать. Люди все сильнее тянулись к нему, желая войти в круг его доверия, но парень продолжал забиваться в придуманный им мирок уединения. И лишь однажды он сорвался. В воскресенье, когда можно было отдохнуть и отложить уроки в дальний ящик, к нему домой пришла компания – три парня и две девчонки. Их знала вся школа, и не только ученики, но и учителя и директор, так как те были еще теми раздолбаями. Чонгук никогда не проявлял желание влиться в подобный коллектив, ибо его не интересовала развратная жизнь подростков. Они звали его гулять, буквально умоляли пойти с ними. Родители, которые были не в курсе, что за одноклассники пожаловали к их сыну, настаивали на том, чтобы он пошел с ними, и Чонгук сдался. Его охотно приняли как своего и вытащили на улицу. Чону тогда едва исполнилось шестнадцать, но он все еще ничего не знал о половой жизни и не имел хоть малейшего любовного опыта. Он любил родителей, любил проводить время в одиночестве, любил выпить стакан молока перед сном и потягать штангу в своей комнате — этим ограничивалось его понятие о любви. Он не знал, что можно любить девушку, что можно трогать ее, целовать и получать наслаждение от тесного контакта. В то воскресенье кругозор растущего юноши стал шире. Компания затащила Чонгука в заброшенный парк аттракционов, где они распили две бутылки коньяка, выкурили каких-то дешевых сигарет без фильтра, от которых у парня разболелась голова, а после началось самое интересное. Сара, так звали девушку с выкрашенными в белый цвет волосами, куда-то затерялась на пару с лидером шайки. Два других парня, которые были из серии «Тупой и еще тупее» громко ржали возле пустующего колеса обозрения и курили что-то странное. Чонгук понимал, что это не сигареты, но вдаваться в подробности не хотел. Рядом с ним на старой, обшарпанной лавочке сидела вторая девочка. Она была младше своей подруги и младше Чонгука и с каким-то особым удовольствием называла его оппой. Ему было непривычно слышать подобное обращение, ведь раньше все звали его либо по имени, либо хёном. С девочками он почти не контактировал, поэтому понимать, что именно в твой адрес говорится «оппа», было для него в новинку.