АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь! (СИ) - Юраш Кристина - Страница 30

— Вы когда последний раз пили микстуру? — поинтересовалась дама из учебного отдела, делая пометки в протоколе.　

— Пилил структуру? — очумело спросил дед, — Я не помню, когда пилил структуру! И чего вы вообще прицепились! У меня сейчас урок!　

— Видели мы ваше обучение, — мрачно произнес Лорд Шеат, поглаживая бородку.　

— Да при чем здесь облучение! Вы в своем уме? Что вы чушь какую-то несете! Такой уважаемый человек, а несет полную ахинею! — возмутился Нафаня, тряся ушибленной головой, — Я уже сорок лет преподаю в Академии, и с каждым годом вижу, что все хуже и хуже. У меня такое ощущение, что вы все сошли с ума! Я один нормальный остался! Я буду жаловаться Верховному Чародею! Почему вы не пускаете меня к нему?　

— Вашу встречу мы запросто можем устроить, — спокойно ответил мой Лорд, все еще держа меня на руках. Нет, ну почему для того, чтобы тебя взяли на ручки нужно непременно быть при смерти или без сознания?　

— Я требую ручку и бумагу! — заорал старик, отряхиваясь, — Я буду писать жалобу!　

— Дайте ему ручку и бумагу, пусть пишет свою петицию! — холодно сказала Леди Альриша, — Плохо, что у нас действительно некем его заменить! Надо думать! Но перед этим нужно как-то обезопасить студентов!　

— Я как раз хотела предложить повесить здесь кристалл! — закивала Бульдожка, — Запишите в протокол!　

Ага, классная мысль. Пока на том конце кристалла поймут, что к чему и прибегут на выручку, тут будет похлеще, чем в «Сайлент Хилл».　

— Я предлагаю антимагическую клетку! — буркнул Лорд Шеат.　

— Это оскорбление заслуженного учителя! Он же не зверь, какой-то, чтобы его держать в клетке! — заорала Бульдожка, — И вообще, наш преподаватель давно на заслуженной пенсии. Он читает лекции из-за любви к своему предмету! Мы благодарить его должны за это!　

— Его надо как-то наказать! Зал все равно восстанавливать придется! Мы можем выделить на это деньги, но поймите правильно, пусть это делает виновник! — холодно заметила Леди Альриша.　

— Мы вычтем у него из зарплаты! — вздохнула Бульдожка.　

— Он еще за прошлый и позапрошлый года не рассчитался! Ему придется прожить еще лет двести не меньше, чтобы наконец-то получить хоть какую-нибудь зарплату!　

— возмутилась «Бабушка Кейни».　

— Я предлагаю антимагические браслеты! — предложила какая-то полная дама, чьего имени я не знаю.　

— Нет! Лишить магии уважаемого мага, автора сотни научных трудов! Нет! — возмутилась Бульдожка, — Это оскорбит его в лучших чувствах!　

— Предлагаю поставить барьер между ним и учениками, как тогда собирались! — предложил какой-то худощавый Лорд в серенькой мантии, — Два года мы собираемся, а все никак не поставим!　

— Вынесем этот вопрос на собрании! — вздохнул Лорд Шеат, — Я сразу голосую «за» барьер! Можете сразу занести в протокол!　

На том и разошлись. Дед остался на руинах дописывать свою жалобу, а мы растеклись по комнатам. Кейни, кстати, выжил. Ножке стула не удалось пробить шесть слоев теплой одежды, так что на этот раз обошлось без жертв.　

Сгрузив меня на мою кровать, мой учитель удалился. А я думала, что он будем мне вавки йодом мазать и желательно дуть при этом… Эх! Раскатала губу. Я чувствовала слабость, но, не смотря на это, сумела встать и принять душ. Паста для волос, или шампунь, подаренный мне Мэри Сью, был просто великолепен. Помимо шампуня в свертке была красивая расческа и зеркальце. Это было так мило, что я чуть не прослезилась.　

Я лежала на кровати, переваривая все произошедшее за день. А нам этому припадочному еще экзамен сдавать! Это же кошмар какой-то! «Учитель, конечно, садист! Глухота при нем., при нем… Как слышно?» Хреново слышно! Да, меня сегодня чуть не прикончили, но больше всего меня поразило не это. Как мой овощ не махнул рукой и не прошел мимо? Странно это как-то. У меня возникло такое ощущение, что этот жест был чересчур демонстративным. Если бы его действительно волновало мое здоровье и самочувствие, то он бы сейчас не отходил от моей кровати. Загадок становится все больше и больше…　

Выспавшись, как следует, уповая на то, что сегодня — очередной выходной, в связи с поправкой здоровья пострадавших при попытке приобщиться к знаниям, я спустилась вниз, в надежде что-нибудь схомячить.　

Поднос стоял на столе. Мур! Здесь столько всего вкусненького! Ура! Я потерла руки и собиралась утащить его к себе, но присмотревшись к еде повнимательней, мне показалось, что она не тронута. В прошлый раз было почти то же самое. Тарелка учителя была чистой.　

Я так понимаю, что мой некромант окончательно сел на диету. Прямо как я, когда решила сбросить пять кило за два дня. Я помню, как все выходные уныло сидела перед зеркалом, силой воли заставляла себя не думать о еде, в обнимку с брендовыми джинсами на размер меньше, в которые моя попа ну никак не хотела помещаться.　

Помнится, я тоже сидела на диетах. Овсяная диета, бесхлебная диета, рисовая диета. Ничего мне не помогало похудеть до идеальных модельных размеров. Дойдя до моментальной «автотрофной» диеты и продержавшись на ней ровно два дня, я поняла, что дистиллированная вода в меня уже не лезет, а единственный капустный лист, который разрешался на завтрак, не только не притупляет чувство голода, а еще и вызывает стойкие ассоциации с умирающей козой. Я, как Коза — Дереза из детской сказки, которая стала для меня первым примером диеты, могла разговаривать исключительно на гастрономические темы, сетуя на то, что ничего сегодня не ела. Я вяло жевала свой листок, запивая стаканом воды, рассуждая на тему, насколько же мне удалось похудеть за все время? Встав на весы, я поняла, что отстрадала напрасно. Потухшим взглядом вегана я взглянула на стрелку, которая как была на шестидесяти кило, так на них и застряла, словно примагниченная.　

— Ешь вода, пей вода, результата нифига! — вздохнула я и, покачиваясь от слабости, отправилась в магазин за колбаской и печенькой. С тех пор я не парюсь. И никому не советую.　

В кресле дремал мой умирающий лебедь, внезапно решивший, что ему пора похудеть. Ну, ведь можно молча стащить еду и пойти в свою комнату? Конечно, можно! Я взяла поднос, стала нести его в сторону лестницы, позвякивая вилками и тарелками… Нет! Я так не могу! Я вернула еду на место, посмотрела на свисающую с кресла тонкую руку… Если он тут ласты склеит, то потом попробуй докажи, что я здесь не при чем!　

Я осторожно взяла учителя за руку. Она была холодной. Нет! Нет, этого не может быть! Я стала пытаться нащупать пульс в безжизненно свисающей руке, но либо я такой доктор, либо… Мама! На меня потом всех собак повесят! Я уже и так здесь на хорошем счету!　

— Эй, — осторожно позвала я, — Очнись! Я не хочу потом давать показания и доказывать, что не имею никакого отношения к трупу в кресле! Мне сто процентов не поверят!　

Исходя из того образа жизни, который ведет мой учитель, искать его будут месяца через два. И было бы лучше, если бы его не нашли! Где топор, мусорные пакеты и ближайшее почтовое отделение?　

— Аверс, — прошептала я на всякий случай. Я положила ухо к нему на грудь и услышала очень слабое сердцебиение. Я поднесла ладонь к его лицу, в надежде, что мой лебедь еще дышит, но судя по всему, гордый птиц решительно настроен умереть, потому, как дыхания я не почувствовала. В голове заиграла одноименная музыка. Лебеди в моей голове уже успели не только похоронить мертвую птичку, но еще и обгадить надгробие.　

«Пациент, скорее мертв, чем жив!» — услышала я в голове лягушачье кваканье. Стоп! Это было «Лебединое озеро», а не болото. Не надо путать теплое с мягким!　

«Птичку, жалко!» — мысленно всхлипнула я, и приступила к обдумываю реанимационных действий. Ладно! Была, не была! Если что медальку за спасение умирающих, я потом повешу на шею, в случае, если меня потом на ней не повесят! «Непрямой массаж сердца и искусственное дыхание!» — подсказывали мне герои сериала «Спасатели Малибу». «Главное — не попадаться. Все остальные правила существуют для того, чтобы не попадаться!» — прошептал Декстер, прикидывая, где бы мне разжиться полиэтиленовой пленкой, ножом и крепкими нервами. «Да ладно, он мне жизнь спас!» — ответила я, и спасатели Малибу показали Декстеру, мол, выкуси, Ника на стороне добра! Декстер не обиделся и молча ушел из моих мыслей, сетуя на то, что его зря побеспокоили. Я попросила его далеко не уходить. Мало ли…