АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь! (СИ) - Юраш Кристина - Страница 14

— Первый закон. Магия должна служить для всеобщего блага. Магия — это, прежде всего, наука, а не оружие. Второй закон. Нельзя отождествлять магию с ее носителем. Магия — стихия, носитель — случайность. Третий закон. Каждый маг сам имеет право выбирать свой путь. И никто не имеет права диктовать ему правильное решение…　

И дальше все в том же духе. Не закон, а философский труд Капитана Очевидности на пенсии под диктовку Генерала Фейлора.　

Лекторша просто расцвела от восторга. Молодец, Мэри Сью, возьми с пола пирожок. Только весь не ешь, другим заучкам оставь.　

— Так вот, эти законы до сих пор остаются неизменными… — продолжила Тетя Лошадь, а меня снова начало клонить в сон. Кот получался каким-то корявым, зато пушистым и с достоинством. Теперь никто не усомнится, в том, что это — кот, а не кошка. Волоча за собой достоинство, словно бабка авоську, бедный котяра полз в сторону солнышка, которое я нарисовала неподалеку. Судя по его виду, полз он явно, чтобы сдохнуть от непосильной ноши. Потом мне показалось, что солнышко не очень интересно коту, даже если он при смерти, и нарисовала сосиску, наколотую на вилку. Я, конечно, не художник, но судя по работам Энди Уорхалла, у меня есть все шансы стать миллионером. Мой кот ни в чем не уступал его коту. Если судить с анатомической точки зрения, то превосходил многократно!　

— Я вижу, что кое-кто слушает, не очень внимательно! — раздался суровый прямо над ухом, — И вместо того, чтобы слушать и запоминать, рисует какую-то гадость!　

Может быть, лет десять назад эти слова вызвали бы у меня содрогание и паралич верхних дыхательных путей, то сейчас мне было даже лень поднять глаза на преподавателя.　

— Вы только посмотрите, чем занимается студентка на лекции по истории магии! — Тетя Лошадь выхватила мою тетрадь и возмущенно продемонстрировала мое художество всем присутствующим. Раздались смешки, перерастающие в ропот осуждения. Ну конечно, одна я сюда пришла от скуки, другие же пришли учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал один картавый товарищ в кепочке, указывая рукой направление, куда нужно идти тем, кто с ним не согласен.　

— Я еще не дорисовала, а вы уже устроили мою персональную выставку… — зевнула я, сладко потянувшись, — Кот еще не докрашен! По задумке он у меня полосатым должен быть… Полосатым и местами волосатым.　

— Как вам не стыдно! Такая симпатичная девушка… — начала Тетя Лошадь, пытаясь воззвать к моей совести. Взывать к моей совести равносильно тому, что пытаться остановить распространение вируса гриппа массовой вакцинацией в разгар эпидемии. Теоретически возможно, а практически бессмысленно. А в этом конкретном случае, равносильно лечению гангрены поясом из собачьей шерсти. Глупо, но надежда умирает последней.　

— И судя по всему неглупая… — продолжила Тетя Лошадь, глядя на меня с укором, — А ведет себя, как маленький ребенок! Рисует всякое безобразие во время лекции! Как тебе не стыдно!　

Все! Сейчас я должна покраснеть, подорваться, как сапер на мине, попросить прощения и опустить голову, пока мне грозят пальчиком. Или покорно встать в угол, шмыгая носом в молитве, что страницу с автографом из дневника мне удастся вырвать без последствий.　

— Зря вы так. Кот получился вполне приличный. Я старалась, — ответила я, глубоко оскорбленная столь явным неуважением к моему творчеству, — На кота я потратила целых десять минут! Правда самого кота я рисовала минуты две, а вот его причиндалы…　

— Пишите лекцию! Этого в учебниках нет! Я еще проверю, что вы там написали! — пообещала историчка, бросая мне на стол тетрадь, — Итак, на чем я остановилась? Ах, да! Верховный Маг Граффиус провозгласил, что отныне совет магов подчиняется напрямую ему. Он сказал, что наложил вето на всех магов, которые практикуют магию без ведома совета…　

Я сейчас челюсть себе вывихну, если буду так часто зевать. Я сделала вид, что записываю лекцию. «Верховный маг положил это на всех магов….» Все! И пусть только скажет, что я не пыталась.　

Надо нарисовать что-то глобальное! Я задумалась. Под конспектом оставалось еще столько пустого места…. Как на счет полноценного натюрморта! Тем более, что где-то там, на уютной грядочке кресла чахнет мой овощ. Я нарисовала лежащий огурец. Пупырышки и хвостик я нарисую позже. Интересно, одинокий огурец считается натюрмортом? Сразу вспомнился салатик из огурчиков и помидорчиков. По бокам появились два помидора. Может быть виноград нарисовать?　

— Я же говорила, что прове… — Лошадка закашлялась и захлебнулась слюной, глядя на мой конспект.　

— Вы в своем уме? — заорала она, — Верховный маг не мог положить ЭТО на всех магов!　

Она продемонстрировала мою тетрадку всем присутствующим. Народ тихонько захихикал.　

— Вы же сами так диктовали. Вот я и записала, — пожала плечами я, — Кто виноват, что у вас проблемы с дикцией?　

— Я последний раз вас предупреждаю! Или вы возьметесь за голову, и будете старательно записывать мои слова, либо я приму меры! — тетрадь шлепнулась на стол и съехала мне на колени.　

Ага, нашла летописца! Сейчас перо послюнявлю и засяду писать «Повесть временных лет» или описывать сражение на Чудском озере. О! Нарисую-ка я белочку из «Ледникового периода». Я уверена, без нее на Чудском озере дела у наших были бы совсем плохи!　

— Чтобы доказать всем, что он боевой маг, — распиналась лекторша, описывая становление боевой магии, — Игнасиус расстегнул плащ и достал свой меч…　

Пока Лошадка цокала мимо меня, я сделала вид, что все записываю. «Игнасиус достал свой…» Все! Прошла. Теперь можно приступить к белочке!　

Я нарисовала два шарика — глаза, а между ними перевернутый гриб на толстой длинной ножке. Это будет мордочка. Если один глаз закрыть, а другой прищурить, то начало вполне удачное. Я быстренько добавила немного меха вокруг глаз и уже начала рисовать зрачки, как вдруг моя тетрадь снова оказалась в руках Лошадки.　

— Сейчас посмотрим, что ты успела записать! — Лошадка, прищурившись глядя на страницу с недорисованной белочкой, — Игнасиус расстегнул и достал… Какой ужас! Не мог великий боевой маг достать это! Не мог! Вы только взгляните, чем занимается ученица! О чем ее мысли! Это же срам какой-то!　

— Это не срам! Это — белка… Но я еще не закончила! — смутилась я, как художник, под натиском строгой критики со стороны знатоков живописи. Я, как любой　

художник, очень трепетно отношусь к своему творчеству и люто ненавижу критиков, потому как талант обидеть может каждый!　

— Нет, ну вы все посмотрите! Это же не белка! Это же… — Тетя Лошадь пригляделась, покраснела и продемонстрировала мое творение всем присутствующим.　

— Бесстыдница! — заорала она, швыряя тетрадь на мою парту. История магии в картинках ей явно не понравилась.　

— Каждый думает в меру своей распущенности! — огрызнулась я, крайне уязвленная столь непочтительным отношением к моей белке. Еще немного и я ей натюрморт вспомню.　

— Что? А ну встаньте, когда разговариваете с учителем! — суровым голосом с истерическими нотками произнесла Лошадка.　

— И не подумаю… — пожала плечами я, спокойно глядя в багровеющее от гнева лицо преподавательницы, — Но вот если вы споете гимн…　

— Нет! Это уже наглость! Я вынуждена буду в конце лекции, помимо обычного замечания, написать докладную вашему Лорду! — возмутилась Тетя Лошадь, с размаха шлепая мою тетрадку на свой стол, — Я покажу ему, чем вы заняты во время занятий! И о чем вы думаете во время урока!　

— Пишите! У нас как раз туалетная бумага подходит к концу, а тут такая удача в виде докладной! — ответила я, зевая. Прицельное метание продуктов жизнедеятельности на вентилятор учительского самомнения, завершилось тем, что все притихли и с ужасом смотрели на меня, как на самую отважную.　

— Да как вы смеете! Я прямо сейчас иду за Лордом Асфардом! Пусть придет и полюбуется, как его студентка ведет себя на лекции! Безобразие какое-то! — Тетя Лошадь сделала несколько шагов в сторону двери и повернулась в мою сторону, в надежде, что я поползу за ней на коленях, цепляясь за ее ноги, умоляя этого не делать. Ага! День ВДВ — это не мой праздник, поэтому ползти, как десантник я никуда не собираюсь. «Морда в глине, в попе ветки — это я ползу с разведки!»