Талларн (ЛП) - Френч Джон - Страница 74

Он никогда не верил в богов или сверхъестественные силы. Он видел псайкеров, и то, как те делали невозможные вещи возможными, но это было не более чем что-то, чего он просто не понимал, подмножество многих вещей, из-за которых горели звёзды, и шло время. Вселенная была холодной и безразличной машиной, и человечеству в ней отводилось лишь то место, которое оно могло для себя отвоевать. Добро, зло, милосердие и жестокость, были лишь вопросом выбора веры. Вот так. И ничего более.

Но разглядывая сейчас шторм, он чувствовал, что может описать увиденное лишь словами из мифологии.

Было ощущение, что он смотрел в лицо бога.

– Вихрь, кажется, ты говорил, – произнёс Менотий, голос его как будто гармонировал со статикой в воксе. – Я думал, что ты выражался метафорически.

– Шторм разрастается и набирает силу, – ответил Корд. – Это «пожиратель», и он больше всего, о чём я когда-либо слышал. Всё, что попадёт внутрь, обратно, скорее всего, не выйдет.

– Ты загубил жизни почти всех, кем командовал, чтобы забраться так далеко, – сказал Менотий. – Тебе хватило решимости отдать их жизни, а свою собственную нет?

Корд не сводил взгляд с клубящейся стены пыли, пот заливал ему глаза.

– Полковник, я что-то видел, – это был Ориго, сидевший прямо перед Кордом, его голос прервал размышления командира. Корд почувствовал, что страх отступает, превращаясь в зуд где-то на краю сознания. Стрелок оглянулся на него, за линзами костюма виднелись широкие и чистые глаза, – Она мелькнула на тепловизоре, но я видел её. Машина.

– Точно? – спросил Корд.

– Точно.

– Мы идём внутрь, – ответил он по воксу и переключился на канал связи с остальным экипажем «Наковальни войны». – Всем постам приготовиться к выдвижению. Зарядить орудия.

– Полковник, шторм… – отозвался кто-то из экипажа, но он не прислушивался достаточно хорошо, чтобы разобрать кто это.

– Выдвигаемся, – сказал он, и спустя секунду «Наковальня войны» подчинилась его воле.

Ветер обрушился на них подобно смыкающимся пальцам из воздуха, ударившим по корпусу и заскрежетавшими песком по люкам. Примерно минуту они не видели ничего, кроме кружащейся вокруг пыли цвета кровоподтека. Картинки на ауспике скакали и исчезали. Тепловизоры не показывали ничего. Каждые несколько секунд вспышка молнии подсвечивала месиво, наблюдаемое в прицелах. «Наковальня войны», покачиваясь, ползла вперёд. Корд медленно дышал, слушая стук собственного сердца, ожидая, когда на границах видимости что-нибудь появится.

Сверло затихло. Хренд почувствовал, что поверхность под его ногами перестала дрожать. Он повернулся, внезапно осознав, что отвлёкся на какое-то время. Какое-то время прошло с тех пор, как шторм затянул их. Они были в его центре, Хренд был в этом уверен, но даже здесь чувствовалось прикосновение бури. Силуэты других машин были неподвижны, вздымающаяся пыль то полностью скрывала их, то вновь выставляла напоказ. Их тепловые сигнатуры были едва заметными пятнами света на его тепловизоре. Дыхание воздуха было приглушённым, убаюканным, ждущим.

Хренд повернулся к экскаватору, огромная машина работала, двигатели всё ещё вращались. Кабели, соединявшие её с буровой коронкой, исчезали в широком проходе, под углом уходившим в землю. Они выглядели вялыми, словно оборвавшиеся при натяжении.

– Каков статус бура? – спросил Хренд.

– Он больше не функционирует, – монотонно ответил сервитор, – по неизвестной причине.

Хренд подошёл к дыре в земле. Бур проделал наклонный проход, уходивший в холодную тьму. Стены туннеля состояли из грубого стекла, в которое запёкся грунт под воздействием горелок. Прожекторы на плечах Хренда зажглись по мысленному приказу. Резкий, белый свет заполнил собой сверкающую шахту. Далеко внизу что-то блеснуло, резкий край чего-то способного отражать свет. Силовые кабели и шланги, питающие буровую колонку, двумя линиями змеились по полу, уходя вниз и маня за собой.

Хренд уже собирался отвернуться, когда что-то вдруг услышал. Он замер и повернулся обратно к дыре. Чёрный диск туннеля заполнил собой его поле зрения, края шахты боролись со светом его прожекторов. Он вновь услышал звук – отдалённый, но отчётливый – шёпот голоса, голоса, которого здесь не должно было быть. Он почувствовал, как остатки его тела задрожали внутри металлического гроба. Вокруг бушевал ветер, пыль скрежетала по корпусу дредноута. Пустой диск перед ним, казалось бы, проглатывал и отталкивал свет. Он больше не выглядел, как уходящий во тьму туннель. Он выглядел как чёрное солнце.

Хренд сделал шаг внутрь шахты. Стекло захрустело под его ногой. Он чувствовал спокойствие, даже холод. Ветер принёс в проём пылевую дымку. Он сделал ещё шаг.

Ноги дредноута соскользнули, и, внезапно, он упал, стекло заскрипело, соприкасаясь с металлом его тела. Он попытался повернуться, но обзор был полностью закрыт предупредительными рунами.

Он остановился, врезавшись во что-то. Видоискатель заискрил, но потом стабилизировался.

Хренд поднялся, свет его прожекторов коснулся переливавшихся радугами блестящих стен. Он посмотрел обратно, в сторону входа в шахту, и увидел лишь далёкий круглый кусочек неба, после повернулся к предмету, остановившему его падение.

Буровая головка, или то, что от неё осталось, лежала поперёк шахты. Аккуратный срез в метре от него заканчивал грубый механизм, будто какая-то неведомая сила просто испарила переднюю часть бура. Хренд сместился и рассмотрел в свете прожекторов края среза. Затем Хренд посмотрел на то, что находился сразу за обрезанным буром.

Свет прожекторов упёрся в стену из чёрного камня. Эта была только часть чего-то большего, Хренд определил это с первого взгляда. Лёгкий изгиб камня, подсказал ему, что он смотрит на маленький кусочек огромной изогнутой стены, возможно, даже кольца, спрятанного под землёй подобно погребённой короне. Материал был не похож ни на один из видов камня или кристалла, знакомых Хренду. Поначалу он выглядел непрозрачным, но пока Хренд рассматривал его, свет проник внутрь и высветил отражения в глубинах стены.

И тогда он увидел резьбу на поверхности. На него смотрело лицо. Это был не человек. Широкие глаза взирали с худощавого лица, под ними был рот с зубами похожими на иглы. Возможно, оно рычало. Возможно, ухмылялось. А возможно, оно кричало.

Он услышал что-то у себя за спиной, низкий звук, что-то среднее между шипением и смехом. Он обернулся, но свет прожекторов выхватил лишь стеклянные стены туннеля. Хренд повернулся обратно к стене из чёрного камня и оцепенел, внутри его капсулы с амниотической жидкостью остатки тела воина бесконтрольно задрожали.

Вырезанное лицо сдвинулось. Губы спрятали оскал, а сама голова повернулась, будто фокусируя взгляд на точке как раз…

– Железо, – раздался голос за его спиной. Он крутнулся вокруг оси, поднимая оружие.

Из тьмы выступила фигура. Казалось, что ей мало места внутри той машины, в которой она была заключена.

Чёрные провалы глаз смотрели на застывшего Хренда.

– Ты всё ещё желаешь быть железом? – спросило лицо Пертурабо.

Свет плясал в небесах Талларна. Становилось всё больше вспышек входящих в атмосферу кораблей, сначала сотни, потом тысячи. Взрывы на низких орбитах заслонили собой свет звёзд. Железо изливалось с неба, десантные корабли, десантные капсулы, штурмовики и истребители устремились к поверхности. А под ними бурлила взрывами ночная сторона Талларна, мерцая во тьме, будто по ней рассыпали жидкое золото.

Аргонис продолжал взлёт, держа двигатели на пределе нагрузок, в ушах постоянно звенели сигналы тревог, но он не слушал их. Он по спирали вёл «Лезвие серпа» к точке света, которая была «Железной кровью».

Разреженная атмосфера проносилась мимо «Лезвия серпа». Язычки пламени затанцевали на кромках крыльев. Космос предстал перед Аргонисом, рёв проносящегося мимо воздуха исчез.

Тревожные сирены завизжали внутри шлема. Предупреждения об угрозах вспыхнули на края зрения. Он швырнул «Лезвие серпа» в сторону, когда пустоту под ним прошили выстрелы лазпушки.