Ритуальные грехи - Стюарт Энн - Страница 12

Вдруг ее тело содрогнулось, как будто по нему прошел электрический разряд. Люк тотчас убрал руку и сел на корточки. Девушка оказалась чрезвычайно чувствительной к его прикосновениям. Это было хорошим знаком.

Из угла, где находилась жаровня для благовоний, они с жадной тоской наблюдали за действиями Люка. Ждали, когда он закончит исцеление. Он не стал их разочаровывать. Люк распростер над Рэйчел свое тело так, что соприкасалась только их одежда. Мускулы на мгновение напряглись, поддерживая тело в неудобном положении. Немало времени прошло с тех пор, как он в последний раз давал волю своим неистовым желаниям, лежа поверх женщины, лаская, пробуя на вкус, овладевая ее телом. Он не знал, откуда взялись в нем необычные ощущения. Может быть, это было связано с тем, что близился к концу странный период в его жизни, а возможно, это имело отношение к самой Рэйчел.

Люк не верил, что дело заключалось в Рэйчел. Он любил женщин. Ему нравились их соблазнительные округлости, аромат тела, те страстные звуки, которые они издавали во время любовных игр. Он любил их за независимый нрав, острый ум и заботу. Но до сих пор ему не повстречалась женщина, из-за которой он рискнул бы всем, чего добился в жизни. И уж, конечно, он не собирался рисковать из-за холодной стервы, вроде дочери Стеллы Коннери.

Она была теплой, ее тело источало жар, а ему было так холодно. В сонном забытьи она казалась моложе и нежней, способной исцелить мужчину с искалеченной душой…

Он не стал медлить, и с усилием переместив свое тело прочь от Рэйчел, в изнеможении упал рядом с ней. Если когда-нибудь ей удастся найти мужчину с израненной душой, олуха, который доверится этой женщине, она неминуемо исполосует его на куски острым, как бритва, языком.

Да он просто счастливчик, потому что ни в ком не нуждался. На своем веку он повидал сотни таких Рэйчел Коннери. Богатых, изнеженных выскочек, старавшихся утвердиться за чужой счет. Они искали в жизни какой-то смысл. И все потому, что не знали главной тайны мироздания, и он не собирался просвещать их на сей счет. А секрет был до смешного простым, потому что жизнь вообще не имела смысла.

Теперь она дышала более свободно, хрипы в поврежденном горле стихли. Стараясь не прикасаться к Рэйчел, он вытянулся рядом с ней на холодном каменном полу. Под тихие звуки флейты, которые неторопливо омывали их тела, Люк собрался с силами и сосредоточился на том, чтобы восстановить растраченную энергию.

В такое время лишь несколько человек имели смелость приблизиться к Люку. Он почувствовал чье-то назойливое присутствие и догадался, что это либо Кальвин, либо Кэтрин. Скорее всего, это была Кэтрин — Кальвин слишком хорошо знал, чем может обернуться недовольство Люка.

Когда Кэтрин опустилась на колени возле его головы, он продолжал лежать неподвижно с закрытыми глазами. Она была смышленой женщиной; он не раз задумывался над тем, догадывалась ли она о тайной деятельности Братства Бытия. Она напоминала ему Старую Сью, старуху, взявшую его под свое крыло, когда он впервые оказался в Чикаго. Бывшая уличная проститутка любила крепкое словцо, не выпускала изо рта сигарету и обучала своих дочерей женским премудростям, лишь только им исполнилось четырнадцать лет. И Старая Сью, и Кэтрин были женщинами с твердым характером, но последняя, в силу принадлежности к высшему свету, а также благодаря отменным манерам, гораздо лучше скрывала свои чувства. Она могла бы составить отличную пару многим отъявленным мошенникам, например, таким, как Кальвин.

Она ждала, стараясь хранить почтительное молчание. Люк выждал длительную паузу, испытывая терпение бедной женщины, и только потом открыл глаза.

— Господь благослови, Кэтрин, — сказал он.

Рэйчел не пошевелилась, пребывая в состоянии глубокого сна.

— Ты должен предпринять меры по отношению к Кальвину, — сказала Кэтрин. — Он становится неуправляемым.

— Мне казалось, что это Анжела Макгинесс неуправляемая, — заметил он.

— Дело не в ней — с ней давно все ясно. А вот поведение Кальвина становится хуже день ото дня. Ведь ты не станешь отрицать, что это он несет ответственность за то, что случилось с Рэйчел? Что он намеренно подставил под угрозу ее жизнь?

— Я не отрицаю. Мне только непонятно, зачем он это сделал.

— Наверное, он считает, что она опасна. Но это же смешно! Нам незачем тревожиться, у нас нет никаких секретов. Рэйчел всего лишь обездоленная молодая женщина, которая пытается найти смысл жизни. Мы можем ей помочь. Если только Кальвин постарается сдерживать свои кровожадные инстинкты.

— Когда дело касается меня, Кальвин может немного… перестараться, — сказал Люк. — Я не думал, что присутствие Рэйчел так его встревожит. Я поговорю с ним. Думаю, он уже раскаялся в том, что случилось.

— Значит, это больше не повторится? — продолжала упорствовать Кэтрин, забывая, как это бывало не раз, что она говорит со своим духовным наставником. Старая аристократическая закваска с трудом мирилась с раболепным подчинением.

Люк не преминул ей об этом напомнить, легко коснувшись холодной рукой сухой морщинистой кожи Кэтрин. От неожиданности та чуть не подскочила на месте, залившись яркой краской стыда.

— Прости меня, Люк, — прошептала она. — Я всего лишь старая женщина и все принимаю близко к сердцу. Конечно, ты поступишь должным образом. Просто я очень беспокоюсь о девушке — она очень милая, хотя в ней накопилось много злости.

Люк чуть было не рассмеялся, услышав о мнимой доброте Рэйчел.

— Конечно, Кэтрин, она именно такая, как ты говоришь. И я верю в то, что общими усилиями мы поможем проявиться и ее природной доброте и кротости.

А про себя добавил: если только Кальвин снова не попытается убрать девицу с дороги. Не говоря уже о том, имеется ли вообще у Рэйчел эта самая доброта и кротость.

— Ты укажешь ей путь, — тихо сказала Кэтрин.

— Я постараюсь, — сказал он и подумал, насколько глубок наркотический сон Рэйчел. Ему хотелось смотреть на нее. Касаться ее тела. Чувствовать нежную кожу. А еще ему очень хотелось ее трахнуть, но мысль о том, чтобы заняться сексом с бесчувственной женщиной не очень его прельщала, хотя на данном этапе он не видел другой возможности обладать Рэйчел.

— Я вас оставлю, — сказала Кэтрин. — Она уже выглядит лучше — по-моему, цвет лица стал более здоровым. Может, мне распорядиться, чтобы девушку отнесли в ее комнату? Или ты хочешь, чтобы она осталась в больнице?

— Давай поговорим об этом позже, — сказал он. — Можешь идти, и забери с собой целителей. Я хочу полностью сосредоточиться на больной, без всяких помех.

— Ты слишком добр, — вздохнула Кэтрин и, несмотря на преклонный возраст, плавно поднялась на ноги. Через несколько минут все они ушли, и он остался в сумрачной большой комнате наедине с Рэйчел Коннери, погруженной в столь глубокий сон, что позже она ничего не сможет вспомнить.

Никто не осмелится ему помешать. Один только Кальвин мог отважиться на такое дело, но сейчас он находился в немилости и вряд ли покажется раньше завтрашнего дня. Так что в запасе у Люка было много времени, а в придачу невероятно чувственная женщина в качестве забавы.

Просто чудесно, что он оказался таким безнравственным негодяем, думал Люк, лежа на боку и пожирая глазами Рэйчел. Другой на его месте сгорел бы со стыда, мучился от угрызений совести и прочей ерунды. Но только не Люк Берделл — его никогда не волновали вопросы этического плана, он не переживал по этому поводу и спал спокойно. Другой на его месте был бы шокирован от одной только мысли воспользоваться бессознательным состоянием женщины, которая недавно чуть не распростилась с жизнью.

К счастью, Люк не был кем-то другим. Как всегда, он был самим собой. Протянув руку, он начал развязывать узел, соединявший края туники на груди Рэйчел.

Он слегка удивился, заметив, как дрожит его рука. Наверное, он слишком возбудился. Прошло не так много времени с тех пор, как он был с женщиной в последний раз. Но было что-то особенное в ночном сумраке и в этой женщине, что делало Люка особенно опасным.