Люди vs Боты (СИ) - Комаров Александр Анатольевич - Страница 11

Следующие дни лагерь наполнялся постоянно прибывающим персоналом: вожатые, лайфгарды (спасатели на вотефронте (отгороженном участке озера, где находятся водные увеселения для детей)), конюхи, русские, африканцы, казах, девочка из Уэльса, все приезжали и говорили:

— Привет, меня зовут… очень приятно познакомиться, Саша.

А потом, встретив их в лагере случались такие беседы:

— Привет, Ваня, как дела?

— Я — Саша, хорошо. А у тебя.

— Ой, Саша, извини. У меня все отлично.

Со всеми, кто приезжал первый раз, очень активно общались те люди из нашей гостиной. Много времени они проводили и с нами. Спрашивали где мы учимся, как, зачем. Что хотим делать в жизни, как нам Америка, где лучше.

— Нас же с Ваней интересовал вопрос, неужели американцы действительно считают, что их страна выиграла Вторую Мировую Войну. Те из них, кто был знаком с историей, склонялись к общей победе, или, лучше сказать, разделенной. Мы, мол, победили на океане, а вы — в Европе. Мол, Америка не победила бы одна, но и Союз бы не сдюжил. Мы фыркали в ответ.

Еще, будучи пораженными тем, что у распоследнего мусорщика есть машина, мы стали расспрашивать всех о жизненных проблемах, а их, как оказалось, у наших американцев было не так уж и много. От армии им бегать не надо, она давно по контракту, высшее образование платное, но совсем не обязательное, колледжа считается достаточно для вполне обеспеченной жизни (хотя надо признать, что некоторые колледжи здесь считаются престижнее университетов), еще бы, дантист делает сто тысяч в год, а медсестра со стажем восемьдесят. При таких же, а кое-где и меньших ценах на товары, жизнь выглядит очень розовой. Основной же проблемой, занимающей умы людей, оказалась внешняя политика их государства, дескать много Штаты суют нос не в свои дела, так и хотелось им ответить, вот и вы не суйте нос в дела своего правительства, сидите тут в тепле и достатке, чего вам до Ближнего Востока, а то все такие, якобы, участливые. Однако, возвращаясь к людям из гостиной, хочу заметить, что они не так-то просто соглашались рассказывать о себе.

Мэтью только что закончил колледж по специальности "учитель истории", как и многие историки он считал, что будущее невозможно без знания прошлого, но при этом отдавал себе отчет в том, что лишь по-настоящему понимающий людей специалист может разобраться в переплетении вчерашних теней. Род летом работал в лагере, остальное время занимался хрен знает чем, но утверждал, что много рыбачит. Дэн круглый год работал в лагере и был правой рукой директора.

Чуть ли не в свое первое утро мы встретили двух довольно интересных людей. Один из них стоял на порче (веранда) и смотрел на бьющий по воде дождь. У него были белые длинные кучерявые волосы.

— Привет, парни, — сказал он, когда мы подошли. — Меня зовут Стью.

Мы представились в ответ.

— Вы первый раз в Штатах?

— Да.

— Круто, вот это круто. И как вам?

— Пока нравится, — сдержанно ответили мы. — А ты первый раз в лагере?

— Я приезжал сюда несколько раз, но когда был ребенком, а сейчас приехал поработать.

— Кем?

— Ну, я моряк. Буду катать их на маленьких парусниках по озеру.

— В смысле, моряк?

— Я учился по этому профилю, потом взял на год отпуск и укатил плавать в Карибском бассейне. Там очень круто, никогда не был так счастлив, как в те дни. Солнце висит высоко-высоко, если задрать на него голову, то можно опрокинуться назад. Вода божественного цвета, все эти рыбы, медузы, все как на ладони и мысли… мысли чистые-чистые, ничего постороннего, только ты, вода и солнце.

Потом он встряхнул своей шикарной шевелюрой и спросил:

— А если вы первый раз в Штатах, то вы ведь наверняка не были в WalMartе?

— Нет.

Волмарт — это у них супермаркет такой, очень популярный, он в каждой деревне есть.

— Ну, тогда чего мы ждем?

— Да нам работать надо.

— ОК. Тогда поедем после ужина.

Следующий интересный человек появился в столовой, когда мы уже завтракали. Зашел он вместе с "действующей группой", ну, помните парней из гостиной.

Джонни был в очках с приделанной баскетбольной корзиной и мячиком на веревочке. Смешно болтая головой, мужчина пытался забросить его куда следует.

— Хай, — очень выразительно улыбнулся он, скорчив вдобавок небольшую гримасу, — меня зовут Джонни, а вас?

— Саша, Ваня.

— Здорово, не поможете мне с трехочковым?

Мы не поняли с первого раза по-английски.

— Что, простите?

— Мячик.

— И?

— Мячик забить не поможете, трехочковый бросок.

Мы слегка замешкались.

— Мы из России, хоккей — наш национальны вид спорта, — ответил я.

— О! — скривился Джонни в новой гримасе, — Сергей Федоров?

— Знаем такого, — сказал Ваня без особого энтузиазма.

— Сталин, Ленин, Коммунизм, — кинул на чистом русском Джонни, сделал ручкой и направился к "шведскому столу". Через несколько минут мы узнали, что это и есть директор лагеря.

— Как в детективах, — заметил Ваня, — убийца — тот, на кого меньше всего думаешь.

Прежде, чем перейти к началу рассказа о тех событиях, которыми я пытался вас заинтриговать в начале, я не могу не описать интересную ситуацию, которая возникла в тот момент, когда мы решили искупаться в перерыве между работой и работой. Оказалось, что делать это можно только исключительно в отведенной территории, то что это буквально пятьдесят квадратных метров, никого не смущало. Но для того, чтобы очутиться в воде, нужно было поговорить с начальницей лайфгардов. Нашли мы ее без труда, так как были до этого представлены друг другу.

— Привет, Кэри, — сказали мы.

— Привет, парни.

— А можно нам поплавать?

— Сейчас?

— Да.

— Хорошо, — сказала она и пошла в направлении домика, где жили все спасатели.

Через пять минут мы пришли на вотефронт, одетые в длинные купальные трусы, которые являли собой просто-напросто шорты. Купаться в плавках или даже в длинных плавках в Америке непозволительно, потом никогда не докажешь, что ты не гей. Но Стью свозил нас в WalMart, где мы и купили эти странные приблуды.

На своих высоко поднятых стульях сидели спасатели. Ни много, ни мало, восемь человек. Мы переглянулись и подошли к Кэри.

— А это зачем?

— Как зачем? Вы, разве, не будете купаться?

— Будем.

— Ну так вот, купайтесь.

— А они что, за нами следить будут?

— Не беспокойтесь, это наша работа, — похлопала некрасиво-рыжая Кэри меня по плечу.

А попробуй ты не беспокойся, когда восемь человек сидят и пялятся, как ты пытаешь плавать в лягушатнике. Отвлечься удалось, только когда мы пошли прыгать на блобе (по-английски пузырь). Такая штука занятная, один человек размещается на одном конце этого блоба, а второй прыгает на другой конец, из-за действующей силы человек подлетает вверх и приземляется в воду.

Она ходила по этому городу уже второй день и все никак не могла осознать его. Когда голова кружилась от спускающихся сверху небоскребов, она садилась где-нибудь на скамеечку и просто смотрела по сторонам. Сотнями проезжали мимо такси, проходили люди разных национальностей, говорящие на разных языках и читающие разные газеты. "Неужели это и есть тот самый город? — думала она, — Центр мира? Или, наоборот, край, дальше которого уже не пройти? Место, где возможно все? Из которого больше некуда ехать? Город, где квартиру продают за сорок два миллиона долларов, где в магазине можно встретить обладателя Оскара?" Нельзя долго сидеть в таком месте, это просто расточительность. Она встала и пошла дальше, по стритам, Бродвею, авеню. То задирая голову, то вглядываясь в лица, а по вечерам внимательно смотря под ноги, чтобы не наступить на пробегающих изредка крыс.

Вчера она испытала второй в жизни ментальный оргазм. Она стояла на пересечении 42 улицы и пятой авеню, вокруг, как всегда, было многолюдно… рядом торговали солнечными очками за пять долларов и часами по десять. Мимо проезжал лимузин. Она задрала голову, всматриваясь в небоскребы. От такой панорамы в глазах все немного поплыло… она опустила взгляд, но земля под ногами продолжала ходить, медленно на нее накатывалась эйфория. Вдруг, ее понесло вверх, она оказалась выше небоскребов, или они стали ниже ее, в голове чисто и радостно звучала мысль: ВСЕ! БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ НАДО! ЭТО СЧАСТЬЕ! И она поверила! На несколько секунд. Очарование прошло только, когда ее задел плечом проходящий мимо азиат, он извинился на ломанном английском и поспешил дальше.