Венера из меди - Дэвис Линдсей - Страница 48

– Дочь Камилла Вера отстаивала твои интересы, Фалько!

Я задавался вопросом, слышал ли он, что мои отношения с Еленой выходили за рамки моей профессии, и знал ли он, как я активно пытался удержать ее здесь. Он выглядел неосведомленным. Скользкий ловчила.

Я слегка поклонился ей:

– Я думал мы решили, что твоя роль сегодня вечером будет всего-лишь любезно передавать по кругу маслины и пересчитать кубки для вина, прежде чем кто-то уйдет!

Тит предложил Елене отвезти ее домой.

– Благодарю тебя, – ответила она в своей твердой манере, – но Дидию Фалько доверено позаботиться обо мне. (Прежде я был ее телохранителем.) Тит пытался настаивать.

– Ему нужно зарабатывать! – зашипела она довольно явно.

Тит рассмеялся:

- О, деньги я ему дам…

– Бесполезно, сударь, – язвительно заметила Елена. – Без работы он не возьмет никакой оплаты. Ты знаешь, какой щепетильный этот Фалько!

Однако она была дочерью сенатора. У меня не было никаких формальных прав на нее. Было невозможно нанести обиду сыну Императора, ссорясь на пороге по простому вопросу этикета, так что я, в конце концов, потерял Елену среди шумной толпы, что провожала Тита вниз на улицу.

Это было грубостью с моей стороны, но я чувствовал себя столь подавленным, что остался наверху. Когда моя родня протопала три пролета вниз и помахала моему визитеру, отбывшему на Палатин, они не видели причин подниматься обратно ко мне для прощания. Они отправились по домам. Почтенные жители Публичных Садков должно быть вздрогнули от шума, когда они расходились.

Квартира была мрачной. Меня ждала долгая ночь. Я бросил в мусорное ведро несколько стеблей салата, апатично выпрямил пару кубков, затем рухнул на скамью, как положено утомленному хозяину, и уставился на беспорядок.

Позади меня закрылась дверь.. Кто-то с нежными пальцами и тонким чувством момента помассировал мне шею. Я наклонился вперед, чтоб дать ей больше места.

– Это ты?

– Это я.

Девочка с совестью. Естественно, она стояла позади меня, чтоб помочь мне мыть тарелки.

Мне следовало этого ожидать. На самом деле вопрос был, смогу ли я ее остаться со мной потом.

Я решил в начале заняться домашними делами, а сложные вещи оставить на тот момент, когда слишком устану, чтоб чувствовать любую боль.

Мы с Еленой составили отличную команду. Я мог смело приняться за тяжелую работу. Она была брезглива, но не уклонялась ни от чего, что надлежало сделать.

– В каком конце улицы мусорная куча?

Схватив два помойных ведра она стояла у входной двери.

– Оставь их на лестничной площадке на ночь. Район кажется тихим, но не стоит рисковать после наступления темноты.

Елена была толковой, но мне было нужно многому еще ее научить о жизни среди плебеев.

Все еще находясь в коридоре она крикнула:

– Марк, ты видел эту трещину в стене? Это так построено?

– Может и так!

Наконец мы закончили. Рыбный запах все еще заполнял дом, но все было чисто, кроме пола, который я мог вымыть и завтра.

– Спасибо, ты просто драгоценность.

– А мне это даже понравилось.

– Мне приятно осознавать, что все кончилось! Есть разница, моя любовь, между выполнением работы двадцати слуг один раз для забавы, и выполнением этого каждый день.

Несколько минут я сидел, полируя неспешно свои отличные ложки из бронзы.

– Ты мне о чем-то не рассказала?

Елена ничего не ответила.

– И без слов понятно; ты сбежала из дома.

Даже когда мы были в лучших отношениях, она становилась нервной, если ей казалось, что я слишком приближался к догадке об истинных причинах ее поступков. В самом деле, заставить Елену открыться, было тем еще испытанием. Она нахмурилась. В ответ я тоже нахмурился.

– Я профессиональный информатор, Елена. Я умею разгадывать подсказки! Кроме кушетки для чтения от твоего отца тут есть сундучок с твоими запасными лучшими платьями и сбережениями на жизнь…

– Я одета в свое запасное выходное платье, – возразила она мне. – Сундучок предназначен для документов, подтверждающих наследство, оставленное моей тетей Валерией…

Когда я влюбляюсь так же сильно, как это произошло с Еленой Юстиной, я вскоре начинаю спрашивать себя, зачем я это позволил себе. Я знал, что тетушкина ферма в Сабине была частью имущества Елены. Я также знал Елену, это выглядело, словно она отказалась от любого содержания, которое мог дать ей отец.

– Рассталась со своей семьей?

– Если я позорю себя, я не могу пользоваться семейным достоянием.

– Что, все так плохо? – нахмурился я. Елена не была обыкновенным избалованным котенком, которая топает ногами и требует свободы вести скандальную жизнь. Она любила свою семью. И она не хотела бы их расстраивать. Я не слишком склонял ее сделать это, чтоб позволить ей опуститься по социальной лестнице.

Она удивила меня, пытаясь оправдаться:

– Мне двадцать три, я была замужем и развелась, но это позор – оставить дом своих родителей, однако я не могу там больше оставаться.

Была большая разница, между побегом от традиционной жизни послушной дочери и побегом ко мне. Что за этим стояло?

– Они пытались снова тебя выдать замуж? На какой-то заносчивой сенаторской полоске122?

– Раз ты теперь живешь здесь, – намекнула она (проигнорировав вопрос), – то я могу занять твою прежнюю квартиру…

– Не в одиночку.

– Я не боюсь!

– А следовало бы. Фонтанный дворик испугал меня.

– Прости, – хмуро сказала Елена. – Я должна была позволить Титу проводить меня домой…

– В Аид Тита.

У нас была незаконченная ссора, которая мешала теперь решить все разумно. Если мы начнем опять спорить этой ночью, результаты могут быть самыми плачевными.

– Если хочешь, я отведу тебя домой. Но сперва скажи, что ты хотела сказать, когда пришла сюда.

Она устало закрыла глаза, прекращая разговор.

– Елена, ты должна мне сказать!

– Я хотела спросить, свободна ли еще вакансия секретарши.

– Для правильного претендента.

Она ничего не сказала, но снова смотрела на меня.

– Останься здесь на эту ночь и подумай об этом, – сказал я спокойно. – Я обеспечу тебе хороший дом. Мне бы не хотелось обнаружить тебя спящей на жестком полу в дверях храма и просящей медяки у прохожих на мосту Проба!

Елена все еще колебалась.

– У нас тут есть кровать и кушетка. Ты можешь выбирать. Я не прошу чтоб ты разделила постель со мной.

– Кровать твоя, – сказала Елена.

– Хорошо. Не волнуйся, я смогу держать свои руки подальше от тебя.

По счастью, я был слишком усталым, а может, это было и неправдой. Я встал.

– В моей спальне есть плетеное кресло, умоляющее о хозяине. Лампа здесь, есть немного теплой воды, можешь взять умыться. Этого хватит?

Она кивнула и оставила меня одного.

Мы чего-то достигли. Хотя я не знал точно чего именно. Но Елена Юстина сделала огромный шаг, и мне предстоит пережить это вместе с нею.

Не угомонившись, я попытался отскрести от себя запах рыбы, затем пошатался по квартире как обычный домовладелец, позакрывал ставни, залил жаровни – необычное ощущение. Теперь, когда у меня была Елена, чтоб заботиться о ней, я запер входную дверь. Я не был уверен, это для того чтоб не впустить воров-домушников, или чтоб не выпустить Елену.

Я свистнул, для предупреждения, и вошел с двумя бокалами теплого медового питья. Свет лампы мигнул от сквозняка, который я вызвал. Елена свернулась на кушетке своего отца, заплетая волосы. С креслом Галлы, сундучком Елены и другими вещами небольшая комната выглядела уютной, это чувствовалось сразу.

– Я принес тебе попить. Еще что-нибудь нужно? (Я, к примеру?)

Она нерешительно покачала головой.

Я поставил бокал так, чтоб она могла до него дотянуться, затем направился к двери.

– Обычно я добавляю гвоздику, но если тебе не понравится, скажи мне, и в следующий раз я не буду ее класть.