Волчья песнь (СИ) - Верещагин Олег Николаевич - Страница 51

- А ведь опять нашли нас, - задумчиво и печально сказала Бранка, трепля по голове одного из волков. Звери присмирели, почти со страхом глядя на бегущую за бортом воду; ребята гребли без уключин (мьюри ими не пользовались), а как в земных байдарках, легко управляясь с листовидными вёслами.

- Да-а... - согласился Горька, зачем-то потирая браслет. - Хотелось бы ещё знать, как и почему они в нас так упорно вцепились. Словно помеченные мы!

- Нас ищут такие же... такие же, как я, - подала голос Люська, - я чувствую. Я только не понимаю, зачем мы им?

- Не было печали столько лет, - пробормотал Мирко, - и вот нате: сторки на голову валятся!

- А я, кажется, знаю, в чём дело, - Нина подала голос, и на неё тут же дружно воззрились все, даже волки. - Ну, чего уставились? Всё дело в тех штуках, которые мы подобрали в подземелье. Строкам они зачем-то нужны. И сильно. Похоже, что они даже джаго насчёт этих вещей не предупредили, стараются забрать сами, причём с какими-то ритуалами - а джаго так... на подхвате.

- Ну, это... - Горька вздохнул и согласился: - В целом это мысль, да. Может, это в самом деле из-за наших находок.

- Договорились, - не без яда заметил Мирко, - оказывается, целая армия с частями поддержки за нами гонится полтыщи километров, чтобы забрать додревние меч, перстень и браслет. На фронте всем им делать нечего. Ребят, я, конечно, дикарь, но не настолько...

- Ты не дикарь, ты узколобый материалист, - пояснил Горька. Мирко подумал и согласился не без гордости:

- Да.

- Ну так твой материализм слегка покачнётся, точней - видоизменится, - пообещал Горька. - О. Обратите внимание, по левому борту местная достопримечательность.

"Слева по борту" виднелись развалины форта. Характерная планировка выдавала "ипу" - мьюрийское укрепление времён неудачной войны планеты за независимость против высадившихся джаго. У берега уже не первый век доржавливалась длинноствольная пороховая пушка с полукруглым щитком - нацеленная на протоку.

Лесные Псы молча проплывали мимо этого свидетельства давно прошедших времён. Они все думали об одном, хотя и бессвязно - о том, какая это странная штука: время-история...

...Река быстро расширилась. Стало ясно, что когда-то форт охранял выход в озеро - а точней, мешанину озёр, проток, островов, речек, отмелей и борот, тянувшуюся на добрую тысячу километров и окружённую морем леса. Этот край стоял наособицу не только на континенте, но и на всей планете.

Сашка поднялся во весь рост на носу первой лодки, поставив ногу на борт и подбоченившись. С озёр налетал ветерок, и юноша вдруг понял, что фантазирует - воображает себя первооткрывателем, плывущим к берегам новой земли. А что? Почему нет? есть корабли... ну - лодки, пусть... есть верные люди... Поднять свой флаг и объявить эти места...

- Мечтаешь о вольном имении?

Мерзавец Горька! Раскусил и ехидно ухмыляется ещё! Сашка какое-то время смотрел на него, борясь с желанием вышвырнуть его из лодки. А остальные нахально скалили зубы - в том числе и волки.

- Ладно, - буркнул Сашка, не найдя ничего лучше.

- Вот это разумный подход, - похвалил Горька. - Олмер, выше нос, на него всё равно никакая рыба не клюнет! Спой что-нибудь, ну, давай!

Олмер кивнул и, ненадолго задумавшись, запел бесшабашно -

- Ты запой-запой,

Ой - зазвени-звени

Колокольчиком, дорожная тоска...

Отпущу на ветер я слова свои...

Закину голову под облака...

Полетит Жар-Птицею головушка,

Горячим камнем на сыру землю падёт...

И на плаху брызнет моя кровушка

За гульбу казачью, за честной народ...

- Называется - попросили спеть, - покачал головой Мирко. - Дожили. Германец поёт казачью песню (1.).

1.На самом деле, автор этой песни - Андрей Земсков.

Олмер поднял и опустил плечи, подумал и сообщил:

- Что-то ты сегодня всем недоволен. Не кисни, старичок! - потом подмигнул, свистнул и вдруг раскатился песней:

- Schwarzbraun ist die Haselnuss,

Schwarzbraun bin auch ich, bin auch ich.

Schwarzbraun muss mein Maedel sein -

Gerade so wie ich.

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di! - звонкий, ещё не сломавшийся, голос Олмера придавал припеву особенное лихое очарование.

Эту песню - и на немецком, и на русском - знали все и тут же оживились. Кое-кто начал отбивать такт по бортам лодок, а сразу несколько голосов подхватили, мешая русские куплеты и задорно-бессмысленный немецкий припев:

- Я, ребята, загорел

Как лесной коричневый орех.

Я и ловок, я и смел,

Веселее всех.

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di!

Я ничем не знаменит,

Как лесной коричневый орех,

Но всегда, везде звенит

Мой задорный смех.

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di!

Я ничем не знаменит,

Все вокруг всегда мои друзья.

Хочешь ты дружить со мной,

Будь таким, как я!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di ha ha ha!

Duvi du duvi duvi di! - и над лодками в заключение повис звонким занавесом хохот.

- Держим курс вон в ту протоку, - Сашка махнул рукой вперёд, - и давай-ка поскорей. Как бы не застала нас какая дрянь посреди воды... что-нибудь типа винтокрыла. Тогда мы точно угробимся.

- Всё будет нормально, - заверил командира Димка, - они скорей животы сорвут, чем нас достанут.

Лодки в самом деле быстро пересекли озеро, подгоняемые опытными руками. Те, кто не грёб, довольно напряжённо оглядывались по сторонам - несмотря на бодрые слова Димки, все хорошо себе представляли, чем грозит появление винтокрыла практически беззащитным на воде Лесным Псам.

Но вот наконец-то лодки одна за другой вошли в протоку между островом с обрывистым берегом, из которого змеями торчали корни деревьев - и зеленеющим ряской болотом, в которое эта протока плавно переходила.

45.

До вечера лодки углублялись всё дальше и дальше в лабиринт воды и берегов. Иногда юноши гребли, иногда предоставляли неспешному течению тащить лодки, куда придётся. Подобное чувство спокойствия было для них довольно редким - можно не двигать руками и ни о чём особо не беспокоиться, потому что в принципе всё равно же, куда вынесет. Волки освоились, но по-прежнему старались сидеть тихо.

Лодки втянуло в протоку - узенькую, с зелёным потолком из сплётшихся ветвей. Тут течение было едва заметным.

Сашка сидел на носу своей лодки, скрестив ноги, и задумчиво смотрел вперёд, положив меч на колени. Галька лежала поперёк лодки, закрыв глаза и свесив ноги в воду. Горька, уст роившийся головой на её животе, водрузил ноги на корму и читал какую-то растрёпанную книжку из своей маленькой библиотечки.

Мирко во второй лодке спал, закрыв голову курткой. Бранка подшивала кое-где истёршиеся ремни амуниции. Дик и Машка на корме целовались - немного лениво и как-то небрежно.

Олмер на носу третьей лодки лежал на животе, глядя в воду. Нина как обычно чистила оружие. Люська спала. Димка, скучающе глядя по сторонам, барабанил пальцами по чехлу.

- Сюда можно экскурсии возить, - выразил всеобщее молчаливое мнение Сашка. - Олмер, сочини оду, а?

- Не получится, - Олмер не отрывал взгляда от воды, - я не пишу стихов о природе.

- Может, после войны организуем предприятие? - предложила Бранка. Нина хмыкнула, с масляным лязгом отделив затвор. Димка покачал головой: