Волчья песнь (СИ) - Верещагин Олег Николаевич - Страница 45

Сгрудившиеся вокруг другой девушки - постарше - джаго следили за тем, как один из их приятелей насилует несчастную, которая, впрочем, уже была, похоже, мертва: тускло смотрели глаза, разбитый прикладом алый рот разинут в мёртвой зевоте... Рядом были разбросаны окровавленные части тела, принадлежавшие мальчику лет десяти или около того - он уже отмучился.

Ещё один мальчик - не старше пяти-шести лет - видел всё это. Лёжа в кустах за фермой, дрожащий, с изгрызенными в кровь пальцами, он смотрел на происходящее без мыслей, зная только одно - выходить нельзя...

...Он снова видел всё это!

Он снова видел всё это!

Ни единой подробности ужаса не стёрло время...

... - Мамочка! Ма-ма!

- Дик, Дикки, не кричи, пожалуйста, не кричи, они вокруг...

Жуткое чёрное существо склонялось над ним. Конечно, это пришла Эгнес, его сожжённая сестрёнка - пришла за ним, и Дик снова хотел закричать, но внезапно понял, что лежит на земле, всё тело болит, совсем рядом грохочут взрывы и мечется огонь чудовищного пожара, а девчонка над ним - конечно же, никакая не Эгнес, а Машка. Просто вся в ожогах и копоти - но совершенно живая. Якорь надёжности, который помог выбраться из мира навалившегося в бессознательности кошмара. И Дик вцепился в неё:

- Маш... аgain... аgain... (1.)

1. ...опять... опять... (англ.)

- Тихо, тихо... - она прижала к себе голову друга. - Мы всё сделали... но нас выбросило...

- Ммммменя, похоже, здорово шарахнуло... - Дик сел, с трудом удержав стон.

- Тише, - Машка приникла к земле, пригибая и его. Но их уже заметили - фигуры трёх джаго рисовались на фоне огненных вихрей. С лёгким посвистыванием трассирующие очереди прошили ночь над юношей и девушкой, приникшими к земле.

- Вон они, вон! - раздался ухающий голос, полный злости и страха. Дик выхватил "парабеллум", но ни разу выстрелить не успел.

- Ложись! - закричали откуда-то из темноты, раздёрганной хлыстами пламени - и очереди срезали всех троих джаго. Всё ещё не вполне понимая, что происходит, Дик и Машка держали оружие наготове, но к ним уже подбегали... их друзья! Все - живые, почти целые и невредимые...

40.

Олмер довольно хмуро сидел на холмике посреди поляны - как недовольная птица на ветке! - и остальные не сразу сообразили, что он один, когда подняли торжествующий гам, сообщая своему младшему, что все живы и практически здоровы. Но казалось, что Олмер совершенно не рад ни этому, ни вообще возвращению друзей. Он вяло махнул всем рукой и уставился в землю у своих сапог.

- Так, - Сашка взбежал на холмик, - вставай, бери свою половинку и пошли отсюда.

- Пошли, - без промедления, но как-то вяло встал Олмер.

- Эй, а Лулани где? - тут же заозирался Горька. Олмер выдохнул так, что деревья на опушке явно собирались прогнуться:

- Я ей сказал, чтобы ушла и ждала меня в послёке... Мы ведь сюда ещё вернёмся?

- Д-да... но... - Горька недоумённо поднял брови. - Когда? Мы ж сами этого не знаем.

- Ну, это всё равно. Знаете, ребята, - германец огляделся, - не представляю, как бы она смогла... с нами. Ну, вы понимаете.

- Ясно, - Димка незаметно подмигнул остальным, - ты обнаружил, что она слабовата - и... Олмер?!

В руке германца был нож.

- Заткнись! - прошипел он, пригибаясь. - Не смей о ней так говорить!

- Тихо-тихо-тихо, - Горька немедленно втёрся между ними. - Олмер, убери нож. А ты, Дим, заткнись, а?

- Честное слово, ничего дурного я в виду не имел, - Димка хлопал глазами. - Правда...

Олмер кивнул, вбросил в ножны клинок. Переведя дух, снова пояснил:

- Никто же ничего про неё не знает. С нами ей будет трудно... да и нас она задержит. Да, я хотел, я и сейчас хочу, чтобы она была рядом со мной. Но... - он тряхнул головой. - Но я же не до такой степени... эгоист!

* * *

Лесные Псы с волчьей стаей, нагрузившись боеприпасами, уходили на север. Они не льстили себе надеждой, что их не обнаружат - конечно же, обнаружат, и очень быстро. Тогда джаго перестанут гоняться за тенями по лесу - и рванут сюда. Сашка решил укрыться среди лесных озёр, соединённых многочисленными протоками, где сам чёрт ногу сломит, а населения - всего ничего. Там можно было запросто отсидеться даже в случае конца света. Другое дело, что людей, уничтоживших стратегический аэродром, будут искать так, словно конец света уже был - и за него надо мстить.

Ещё до начала бегства Галька объяснили волкам, что ждёт их друзей-людей и предложила остаться, затаиться где-то по норам, а ещё лучше - уйти в другую сторону. Девушка ещё и извинилась за то, что люди принесли неприятности волчьему племени.

Волки выслушали всё молча. Потом разом повернулись и следом за вожаком исчезли в шиповниковых зарослях.

- Вот те раз, - огорошенно сказал Сашка, теребя свой "хвост". - Я-то думал... я надеялся, что они останутся...

- Мда, - признал Горька, - скверно. Союзники-то они отличные... да и я, например, уже привык к ним.

Все разочарованно вздыхали и переглядывались, поправляя снаряжение. Но в конце концов винить волков никто не смел - люди ворвались в их жизнь, перемешали её, ничего не дав взамен, ничем не помогая... И всё-таки был в душах неприятный осадочек - словно... не предал, а так, оказался слишком осторожным хороший друг. Иногда такое даже хуже, чем прямое предательство, потому что вроде бы и обвинить - не за что, язык не поворачивается - и прежних отношений уже нет и не будет никогда...

- Ну? - Сашка оглядел своё воинство, выглядевшее куда более потрёпанным, чем обычно. Юные лица - серьёзны и усталы. Усталость въелась в них серой пылью. - Пошли! - он подкинул на спине рюкзак делая первый шаг этого похода - и уже чёрт знает какой по счёту в жизни.

И тут на поляну начали выходить... волки. Они выстроились почти что идеально ровной линией - шестнадцать самцов, одиннадцать самок и тридцать один подросший уже волчонок. Вожак протрусил вдоль строя, словно на разводе караула, что-то коротко рыкнул, стая отозвалась разнообразными звуками.

- Ребята! - ахнула Галя. - Они же идут с нами! Десять самцов!

Вожак потёрся носами со стройной невысокой волчицей, потом - положил морду на морду рыжего самца. Тот заскулил, мотнул хвостом, повёл прочь с поляны ещё пятерых самцов и всех самок с волчатами. Сам же вожак, подойдя к Сашке, вдруг взметнул широкие длинные лапы ему на плечи.

Жёлтые глаза волка умно и открыто смотрели в серые глаза человека.

* * *

Первый день почти до темноты они бежали, не останавливаясь, ещё надеясь на то, чтобы вырваться из гипотетического окружения, кольцо которого, конечно же, уже начало смыкаться. Это было уже привычно-ритмичное движение - безостановочное и быстрое. Скользили по сторонам волки - серыми тенями, растворяющимися в сумерках. Когда стало трудно различать, куда ставишь ногу, Лесные Псы просто улеглись - там, где стояли...

...Проспать долго не удалось. Всех разбудил шум винтов винтокрыла. Огромная машина шла над самыми верхушками деревьев, полосуя землю лучами нескольких прожекторов. И люди, и волки замерли внизу. Они не сдвинулись с места, даже когда несколько очередей наугад выжгли вокруг дымные просеки. Видимо, сверху засекли чем-нибудь группу целей, но приняли их за крупных животных и стреляли с досады.

Мимо - всё мимо, к счастью. Но Сашка тут же поднял своих. Конечно, когда винтокрыл вернётся на базу, там найдутся головы посообразительней...

С рассветом они пересекли магистраль, построенную ещё век назад. Шоссе по четыре ряда в каждую сторону было, наверное, единственной (и давно полузаброшенной!) автомобильной дорогой, пересекавшей весь материк. И буквально через секунду после того, как отряд пересёк полотно, по дороге проехала бронеколонна. Медленно, развернув башни влево и вправо в сторону леса. В люках - никого.