Фигуры (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович - Страница 40

  - Никогда не думал, что это все так сложно, - изумленно покачал головой Негелис.

  Президент только горько вздохнул.

  - Современная техническая цивилизация крайне уязвима. Очень велика взаимозависимость. Разделение труда - это и благо, и проклятие. Иногда все рушится из-за какой-то мелочи. Например, мы можем клепать танки по два десятка в день, тогда как нам они сейчас ни к чему. Зато экскаваторы, в которых везде огромная нужда, делаются буквально по паре штук в месяц. Проблема - в мощной гидравлике. Раньше больше половины таких устройств импортировалось из Вилканда, но теперь вместо того завода - развалины, а наш, чинетский, еле дышит. Или электроэнергия. Вот сейчас мы всем правительством решали, куда отправить единственный новый генератор, который у нас будет только через несколько месяцев. Нынешней зимой нам удалось в целом решить проблему тепла, но не света. Для населения введено жесткое нормирование, многие предприятия работают по ночам.

  - Выходит, проблем меньше не стало? - Негелис озабоченно нахмурился.

  - Пожалуй, так. Мы решаем одни, но на их место встают другие. Но это я разговорился. Извини, все мысли в последнее время только об этом. Я не прошу тебя сейчас рассказывать о поездке. Нейри уже передала приглашение на сегодня вечером вам с Тэй?

  - Да.

  - И ваши отчеты я тоже потом прочитаю, - Кир Калансис удовлетворенно кивнул. - Вообще, я тебя выдернул для одного вопроса. Нам по линии Межкома пришло предупреждение, что у пришельцев возможна смена власти, причем, к ней могут придти сторонники войны на Филлине. Вы там ничего такого не заметили?

  - Нет, все, вроде бы, спокойно, - подумав, сообщил Негелис. - Впрочем, их правительство, Совет Пятнадцати, как бы находится на втором плане. Что в нем творится, не известно. Везде портреты Императора, и разговоры только о нем. Но их общество, кажется, не слишком воинственное. Вначале показалось, будто это не так. Всевозможные мундиры буквально на каждом шагу. А потом выяснилось, что униформу у них носят все гражданские служащие, вплоть до школьных учителей. Хотя, конечно, многое мы могли просто не увидеть. Нам, конечно, не все показывали.

  - Даже по магазинам не дали походить? - заинтересованно усмехнулся Калансис.

  - У них вообще нет магазинов в нашем понимании. Есть так называемые распределители. Каждый имеет соответствующую категорию, и в соответствии с ней устанавливаются нормы потребления и определенный ассортимент товаров для их выполнения. Деньги в этой системе - только расчетные единицы. Разница между категориями, как нам объяснили, довольно существенная. Серьезный стимул, чтобы делать карьеру.

  - Полностью огосударствленная экономика?!

  - Формально, да. Но на самом деле есть много лазеек. Во-первых, наследственная элита. Она вне категорий и имеет очень серьезные привилегии, в том числе вседозволенность. Потом, похоже, есть очень большой черный рынок. Официальная система распределения работает плохо, это даже нам удалось заметить. Так что, недовольных должно быть много, тем более, что в Империи большинство людей относятся к низшим классам. И, что удивило, очень низкий уровень автоматизации. О заводах я даже не говорю, но такой характерный штрих: в богатых домах принято иметь людей-слуг.

  - Зеленокожих? Кронтов? - уточнил Калансис.

  - Нет, кронтов запрещено ввозить в Метрополию. Там все ступеньки, вплоть до самых низших, занимают кээн. Но даже самый последний бродяга вполне искренне считает себя выше любого инопланетника - с этим мы тоже сталкивались.

  - Странное общество, - Калансис с большим сожалением взглянул на часы. - Ладно, мое время вышло. Отложим все до вечера. Будем пока прощаться?

  - Да, я пока отдохну, - кивнул Негелис. - Я и всех своих так ориентировал: все дела - завтра, а сегодняшний день - для родных и отдыха.

  - Как хорошо дома!

  Ринчар Линд, кажется, произнес эти слова вслух, так как Линн Валькантис посмотрела на него с мягкой понимающей улыбкой.

  И пусть это всего лишь комната в общежитии, в которой он не прожил и трех недель, прежде чем отправиться в гости к пришельцам, какая разница?! Ведь дом - это там где мама, Линн, где его родина, где он сам, наконец, может отдохнуть после долгого и утомительного пути.

  Дорога с космодрома в Граниде заняла у них целые сутки. Вчера утром их подхватил в Лешеке старый транспортник, переоборудованный в грузопассажирский чартер Межкома. Затем началась мучительно медленная дорога с многочисленными остановками. Первая - во временной столице Барганда Кептелле, там они распрощались с баргандскими товарищами. Потом - промежуточная посадка в Мербене, затем - где-то в Белых горах, а уже под вечер - в Самодонесе. И лишь на следующий день, после ночевки в гостинице, они вылетели в Нагиссу, где его встретила Линн, в честь его приезда получившая освобождение от занятий.

  Зимний день короток. За окном начало темнеть, и Линн щелкнула выключателем. Однако, к удивлению Линда, над его головой зажегся только один плафон из трех. Тусклая, не более чем 25-свечовая лампочка, едва разгонявшая сгущающуюся тьму.

  - У тебя проблемы с освещением?! - сразу же вскинулся Линд. - Не хватает лампочек?!

  - Не хватает электричества, - Линн, кипятившая воду для лакина на спиртовке, встала у него за спиной, положив руки на его плечи. - Для всех ввели нормирование, лимит.

  - Ты и занимаешься при этом свете?! - ужаснулся Линд. - Так же глаза можно моментально испортить!

  - Нет-нет, Рин, - Линн обняла его покрепче. - Мы все занимаемся в читальном зале, там как раз нормальное освещение. Здесь я, фактически, только ночую.

  - Вот как...

  Линд был разочарован. Ранее ему казалось, что за полгода, пока они отсутствовали, страна уже вернулась к нормальной жизни. Конечно, больше всего его обнадежил телефонный разговор с мамой. Вчера вечером ему удалось с первого же раза дозвониться до нее прямо из гостиничного номера в Самодонесе и проговорить с ней больше двух часов. Но и здесь, в Нагиссе, дороги и тротуары были расчищены от снега, из труб шел дым, по улицам ездили автомобили, грузовики и даже рейсовые автобусы, хотя изредка попадались и санные поезда на мамонтовой тяге.

  - Не огорчайся, все остальное у нас уже почти в порядке, - Линн, как всегда, сразу поняла его мысли. - Сейчас закипит, будем пить лакин. Я к нему вчера печенье испекла.

  - Это хорошо, - Линд с удовольствием потерся щекой об ее руку. - Твое печенье - это очень вкусно, я помню.

  - Ага, - Линн чуть отвлеклась, чтобы разлить закипевшую, наконец, воду по чашкам. - Едва вчера полвазочки спасла. А то пришли тут соседи... на запах, наверное! Пообщаться...

  - Ну, а что еще делать с таким освещением? - пожал плечами Линд, принимая от Линн чашку, над которой поднимался ароматный парок. - Разве что, решать демографическую проблему. Я еще в аэропорту заметил, как много вокруг дам... в положении...

  - Д-да... - даже при таком тусклом свете было заметно, как отчаянно покраснела Линн. - Рин, ты... э-э-э... извини, - смущенно пробормотала она, опустив взгляд книзу. - Мы сегодня... не сможем...

  - Линн, родная! - Линд поспешно перегнулся через маленький столик, чтобы поцеловать ее. - Не бери себе это в голову! Это совершенно не проблема! Признаться, после долгой дороги я и сам, наверное, немножко не в форме!

  На самом деле, Линд втайне был даже рад, что все так повернулись. До его спешного отлета они прожили вместе всего две недели, и тогда из-за сломанной руки Линн им, как правило, было не до любовных ласк. А когда рука стала заживать, они вдруг расстались на полгода. Теперь им, очевидно, придется заново узнавать друг друга и привыкать друг к другу.

  - Рин, ты точно не обижаешься? - Линн несмело взглянула на него. - И дело, не в том, что я как-то не так стала к тебе относиться...

  - Ты боишься, что нам будет нечего делать этим длинным зимним вечером? - Ринчар Линд широко улыбнулся. - Да мне одних рассказов хватит, наверное, на неделю!