Котик и киски. - Пронин Александр - Страница 1

Котик и киски.

Александр Пронин

«Через 20 минут станция Сосновый Бор! Остановка 5 минут!» - раздался в вагоне визгливый голос проводницы.

Вот и приехал. Я стал упаковывать спортивный костюм и книжку в чемодан. На перроне меня встретила бабушка Таня. За пять лет, когда в последний раз был у неё, она совсем не изменилась и даже её одежда мне показалось той же. Белый платочек и длинное до пят бежевое в цветочках платье.

«Здравствуй, Андрюшенька, наконец приехал! Как ты вырос, уже совсем мужчина! Не узнать!» - обрадовалась бабушка моему приезду. Конечно не узнать, когда в последний раз сюда привозили родители, мне было около двенадцати, а сейчас уже семнадцать.

«Пойдем быстрее, я Петровича попросила, чтоб подвез встретить тебя. Он там на стоянке за вокзалом ждёт.» - повела бабушка в сторону от перрона.

Старый раздолбанный уазик соседа бабушки за полчаса по ухабистым дорогам довез нас до небольшой деревеньки, прямо к бабушкиной калитке. Дом тоже не изменился. Деревянный, с покатой под шиферной крышей, с чердаком, где в последний раз у меня был «партизанский штаб». Рядом с домом всё тот же хлев с коровой, свинкой и курятником, с пристройкой сеновала. Пять лет назад я очень любил спать там на сене, тогда одного меня не отпускали, но отец с удовольствием составлял мне компанию.

Когда я вышел из уазика, я заметил девичий силуэт в саду дома.

«Это твоя двоюродная сестра Юля.» - ошарашила меня сюрпризом баба Таня: - «Внучка моя, дочка твоего дяди Феди.»

Я знал, что у меня есть двоюродная сестра в Таллине, моя сверстница, где жил брат отца Игорь. Я её даже видел лет так 6-7 назад, когда они приезжали к нам в Москву. Смутные воспоминание о маленькой девочке ели проблескивали в моей памяти. В прошлом году они снова приезжали, но я был в пионерлагере.

Бабушка повела меня в дом и показала мою комнату.

«Надеюсь помнишь, где у нас туалет и душ… если забыл за хлевом, где банька. Располагайся, переодевайся и будем ужинать в саду, в доме жарко.»

Я осмотрел небольшую комнату с окном в сад, кровать с кучей подушек, комод и шкаф. В прошлый раз тут спали родители, а моя была через стенку. Наверно там теперь комната двоюродной сестры. Переодел пропотевшую в дороге майку, сходил в туалет, помыл руки в уличном рукомойнике и пошел в сад. Бабушка суетилась у садового столика, раскладывая что-то по тарелкам. На раскладушке загорала девушка. Увидев меня, она встала и, улыбаясь мне, сказала: - «Привет! С приездом! Помнишь меня? Я Юля, а тебя зовут Андрей!»

«Ааа…ооо… привет! Да…» - сдавленным голосом ели выдавил я.

Я был ошеломлен. Вот так сюрприз! Перед мной стояла очень красивая девушка. Стройная, удивительно пропорционально сложенная, лёгкая и быстрая, словно лань, длинноногая, с развитой грудью, яркая брюнетка с смешными косичками. Короткий чуть вздернутый носик, пухлые выразительные губы, яркие влажные тёмно-зелёные глаза. А главное, сквозь купальник хорошо разглядывались её женские прелести. Сверху выделялись ягодки сосков, а внизу под тканью купальных трусиков слегка выпячивался раздвоенный персик. Мне казалось, что эта самая красивая девушка, которую я видел в своей жизни.

«Садитесь быстрее, а то плов остынет!» - пригласила к столу бабушка. Юля накинула тонкий цветастый халатик, но к моему радостному взору не застегнула его, и уселась за стол. Я, не чувствуя вкуса еды, всё время бросал взгляд на свою красивую сестрёнку.

Солнце быстро зашло и стало темнеть. Бабушка стала собирать со стола, а Юля, попрощавшись, пошла в свою комнату. Я, сожалея, что почти не пообщался с такой красивой девушкой, тоже удалился в свою комнату.

Плюхнувшись на мягкую перину кровати, я стал мысленно переваривать сегодняшний день и неожиданный сюрприз в лице моей красивой двоюродной сестры.

Вспомнил, что я вообще не хотел сюда ехать. Родители собрались в отпуск на юг, а меня отослали под присмотр к бабушке. Я ехал в деревню с огромной неохотой. Чем заняться в этой заброшенной деревушке не знал, ну загорать, ну купаться, но ловить уклейку на речке… Набрал с собой полчемодана книжек, собираясь ими тут коротать время. В Москве я бы нашел занятие. В последнее время появилась чрезмерная гиперсексуальность. Все мысли были только о сексе. Это понятие для меня сводилось - найти объект для фантазии и подрочить. Раз пять-шесть за день, днём после уроков, пока родители на работе, вечером в ванне, ночью в постели. Всё свободное время я любил проводить в московском метро, подыскивая жертв. Мои самые любимые - это мамины дочки. Выбирал девочку-подростка с мамой, заходил за ней в всегда переполненный вагон, плотно прижимаясь к ней, скрытно лапал её попу или лобок. Девочки обычно не замечали моих шалостей, так как были зажаты другими пассажирами, а если и замечали, то молчали, стесняясь своих мам. Потом ехал вслед за ними вверх на эскалаторе, подглядывая под их короткие юбки, любуюсь силуэтом попочки, которую только что лапал. А потом, вспоминая это, неистово дрочил. Под кроватью лежала пачка польских журналов мод, где фото полуголых моделей были участниками моих сексуальных фантазий. Я даже поначалу был напуган такой озабоченностью, но разоткровенничавшись с другом одноклассником Славкой, я успокоился, узнав, что и у него такой же синдром. Мы с ним стали вместе охотиться в метро. А потом делились впечатлениями. Уезжая в деревню, я завидовал ему. Он будет охотиться, а я на деревню к бабушке. Но теперь пускай он мне завидует! Надо написать ему письмо и рассказать о моей восхитительной двоюродной сестре. Я стал вспоминать Юлю, её красивое личико и тело, её женские прелести, прикрытые тонкой тканью купальника. Рука привычно потянулась к уже напрягшему члену. Мы с Славкой придумали название мужскому члену и любовно называли его Котиком, но и естественно женскую письку называли Киской. Вот мой Котик очень жаждал ласки моей ладони и я, приспустив трусы, быстро разрядился горячей струей спермы себе на живот. И конечно в этот момент представлял прелести двоюродной сестры Юли. Обтерев живот газетной страницей, я попытался уснуть. Но сна «не в одном глазу». Я все время думал о Юле. За окном светила луна и громко стрекотали сверчки. За стенкой была тишина. Ворочаясь, мне очень захотелось посмотреть на спящую Юлю. И я решился. Тихо соскользнув из окна в сад, я подошел к Юлиному окошку. Её окно ещё светилось. Нижняя часть окна была плотно занавешена. Я оглянулся. Заметив жестяное ведро, перевернул его и залез на него, заглянув в комнату сверху занавески. И увиденное вознаградило меня за мои потуги. Картина, открывшиеся перед мной, была сногсшибательна. Юля лежала на кровати ногам к окну и занималась тем же, чем я занимался несколько минут назад. Светильник на тумбочке освещал комнату и мне было всё прекрасно видно. Задрав ночнужку выше живота и раскинув свои длинные ножки, она пальчиками водила по своей Киске. Я видел манящую, желанную щёлку, уходящую куда-то в глубь. Я впился глазами в до этого не виданное зрелище. Вот она заветная Киска! Я впервые видел такое, разве можно сравнить за подсмотренными трусиками из-под юбки на элеваторах метро с тем, что я сейчас видел. Закинув голову и закрыв глаза, Юля наслаждалась своим действием. Мне было прекрасно видно, как её пальчик проникает в глубь её Киски. Влажно поблёскивали распахнутые слегка пухлые губки. Её указательный и средний палец касались маленького бугорка и терли его. Немного покачиваясь вперёд - назад, тихо постанывала. Было видно, что это доставляет ей огромное удовольствие. Мой Котик вместе со мной напрягся до предела. Держась левой рукой за наличник окна, правой приспустил свои трусы и начал водить по своему Котику. Пару десятков движений и меня передернуло, струя спермы окропила стену дома. Я чуть не упал, еле удержавшись за наличник. В этот момент я увидел, как Юля сильно заерзала ногами Её сопение стало громче и чаще, движения более быстрые и вдруг она выгнулась, застонала, а затем издав громкий стон, замерла, неподвижно раскинув свои очаровательные ножки. «Кончила!» - догадался я. Значит, и они также кончают, как и мы, только без потоков спермы. Опасаясь, что, очнувшись, Юля заметит меня, я тихо спустился с ведра, поставил его на место. Забравшись обратно в свою комнату через окно, упал на свою постель. Я никак не мог успокоиться. Увиденное очень завело, и моя рука снова потянулась к моему Котику.