Четырехкрылые корсары - Халифман Иосиф Аронович - Страница 51

Еще иллюстрация для книги «Животные-воители». На обеих фотографиях не осы, а мухи-осовидки из числа журчалок-сирфид. Они не обладают никакими специальными органами самозащиты, но яркий черно-желтый мундир надежно охраняет их от насекомоядных, предпочитающих не напороться ненароком на осиное жало.

Джон Алькок по поручению кафедры зоологии университета в Аризоне, США, подробно проанализировал поведение местного Филанта краброниформис. Он подметил: филант, нагруженный добычей, возвращаясь к гнезду, летит очень своеобразно. Чем больше приближается охотница с добычей к дому, тем чаще совершает иногда затягивающиеся до тридцати секунд посадки. Филант опускался на листок дерева, на веточку, на травинку, просто на землю и замирал, становился недвижим. Потом снимался с места и после короткого полета вновь приземлялся, пристеблялся, приветвлялся.

В один из июльских дней 1974 года Алькок проследил 38 случаев возвращения филантов в гнездо. Только 6 добрались домой без промежуточных посадок, 20 произвели по одному приземлению, 6 — по два, 6 — больше трех. Алькоку довелось увидеть и такое: филант медленно приближается к дому, пролетает даже чуть дальше, чем надо, причем летит низко, почти бреющим полетом, и вдруг сразу делает резкий поворот, взмывает свечкой вверх, а поднявшись чуть не на 10 метров, вновь совершает поворот, теперь уже не на 90°, а на все 180°, и стрелой пикирует прямо в ход.

Оказалось: у филанта штурманские таланты совмещены с маневренными и камуфляжными. Дело в том, что, пока оса барражирует над цветами или поджидает в засаде пчел, которые станут ее добычей, за самой осой неотступно следит самка мухи Сенотаиния трехлинейная. Мушка бесконечно терпелива и не упускает филанта из поля зрения, повторяя за ним все его воздушные маневры. Куда филант за пчелой, туда и сенотаиния за филантом! Только он запасся пчелой и поворачивает к дому, муха увязывается за ним, чуть не на хвост ему садится.

А филант словно чует, что за ним следует сенотаиния. Больше того: словно знает, в чем слабость этой мухи, которая превосходно воспринимает движение, но почти не замечает предметы неподвижные. А главное, словно предвидит все мрачные последствия того, что сенотаиния доберется до порога его, филантова, дома: эта невзрачная мушка, выследив гнездо, проникает туда и откладывает на личинку филанта яйцо.

Дальнейшее понятно: личинка мухи не оставит от потомства филанта ни следа, ни памяти!

Не совсем понятно другое: как могли дознаться филанты, что коварная мушка, преследующая их в полете так осторожно, держась все время на приличном расстоянии, опасна для осиного потомства? Откуда эти «словно чуют», «словно знают», «словно предвидят»?

Ведь взрослым филантам не дано увидеть свое потомство, а пораженные сенотаинией личинки осы потомства не оставляют…

Тем не менее лётные маневры филантовой самки, возвращающейся с добычей к своему гнезду, явственно говорят: оса зачастую пробует оторваться от следующей за ней мухи. Для этого она и совершает посадку, замирает. Алькоку не раз доводилось видеть: пока оса, прервав полет, затаилась, муха устремляется вслед другому пролетающему поблизости насекомому. Приземлившийся было филант снова поднимается в воздух, благополучно достигает гнезда, оставляет там добычу и, сразу вернувшись к входу, головой закрывает его…

Так же закапчиваемся маневр с крутым подъемом и отвесным пикированием.

Это перерисовки с фотографии, ненужные детали опущены. Видны: паразитическая муха сенотаиния на небольшом (5 сантиметров) расстоянии от преследуемого ею филанта.

Немало интересных наблюдений зарегистрировал Алькок в своей работе, но эти картины мушино-осиной, сенотаинево-филантовой воздушной войны показались нам особо примечательными и напомнили другие из той же области.

Средиземноморский шершень — Веспа ориенталис, — в отличие от филанта, охотится преимущественно, а не исключительно на медоносных пчел. Шершень этот на лету схватывает пчелу. Но как и когда?

Хищник подлетает к крайнему улью на пасеке, приближается, впрочем, не слишком, чтобы не вызвать нападения стражи. Оно небезопасно для шершня: действуя гуртом, пчелы хоть и не все уцелеют в схватке, в конечном счете способны осилить хищника. Тот и не летит на рожон. Он кружит в воздухе взад и вперед, не пересекая невидимой границы, где в дело может ввязаться ульевая стража. Раньше или позже мимо шершня пролетит какая-нибудь одиночка, и тут шершень поворачивает на 90° и не спеша улетает, словно увлекает за собой, «заманивает» пчелу. Как только улей остается достаточно далеко, оса, проделав в воздухе крутой пируэт — настоящую фигуру высшего пилотажа, бросается на никем не защищенную пчелу и через несколько секунд уносит ее на ветку ближайшего дерева и здесь обезглавливает.

Когда Д. Ишэй, Г. Бидинский и А. Шулов впервые описали пиратскую стратегию средиземноморского шершня, их отчеты прозвучали неправдоподобно. Теперь никто не подвергает сомнению информацию. Конечно, и среди шершней попадаются «тупицы», но коварство «смышленых» неоспоримо.

Еще злее средиземноморский шершень в звене из трех-четырех охотников. Тактика звена другая: один сгоняет, сшибает пчел с доски у летка, другие подхватывают и атакуют их в воздухе или на земле.

Недавно Фриш, уже будучи лауреатом Нобелевской премии, обрадовал своих читателей и почитателей монументальным томом «Животные-строители». Эта книга о строительном и архитектурном мастерстве в мире фауны: от простейших до высших млекопитающих. Сочинение Фриша интересно и для натуралистов, для физиологов, занимающихся проблемой инстинкта, и для инженеров-строителей и архитекторов, для специалистов по бионике…

В биологической литературе уже давно появились работы, специально посвященные заботе о потомстве в мире живого; известна книга одного из немецких зоолога: «Материнская любовь в царстве животных», короче «Животные-родители».

Наверное, не менее содержательной оказалась бы книга «Животные-воители» — об охотничьих повадках разных созданий.

Карл Маркс, написав, что зубы хищника представляют органы межвидовой связи, затронул важную сторону этологии. Если б зоологи показали все разнообразие оборонительного и наступательного оружия в мире животных: анатомическое, морфологическое, физиологическое оснащение видов, — их охотничью тактику и защитную стратегию и т. п., то раздел о лётном поведении птиц и насекомых занял бы в такой сводке немаловажное место. И здесь факты свидетельствовали бы, что наряду с хищничеством, паразитизмом и т. д. различные приспособления. С помощью поведенческих церемониалов и ритуалов ослабляют и вовсе предотвращают внутривидовую борьбу, обеспечивают в одних случаях межвидовой симбиоз, в других — мирное сосуществование внутри одного и того же вида.

О достоинствах наблюдения как метода познания живой природы и о плодотворности сочетания наблюдения с экспериментом

Уже и в первом письме херсонской юной натуралистки, где она отмечала удобство работы с полистами для изучения естественной истории общественных насекомых, развивались мысли, изложенные в докторской диссертации профессора Мэри Джейн Всст-Эбергард.

Как уже сообщалось, Вест-Эбергард живет в Колумбии, преподает в университете общую зоологию. Свободное же время, как и в студенческие годы, как и в годы докторантуры в Мичиганском университете, посвящает изучению полистов.