Четырехкрылые корсары - Халифман Иосиф Аронович - Страница 19

В этом мрачном здании помещалась в Авиньоне школа, готовившая учителей. Здесь преподавал впоследствии сам Фабр. Свободные от занятий дни он проводил в окрестностях города, наблюдая жизнь насекомых. А когда ему понадобились осы-церцерис, которых не было возле Авиньона, он отправился в предместье Кирпантра, где знал над поворотом дороги откос, источенный гнездовыми ходами церцерис.

Долгоносик — живучейшее создание: посаженный на булавку, он будет неделями, даже месяцами шевелить в воздухе усиками и ножками, продолжает жить, существовать даже без пищи. И такой же долгоносик, только следует правильно уколоть его концом иголки, смоченной в аммиаке, или жалом осы, остается в живых, сохраняет свежесть, но теряет способность шевелиться и не способен сопротивляться даже крошечной личинке, когда она его поедает.

Фабр продолжает наблюдения, критически разбирает и взвешивает выводы. Сомнений нет: Леон Дюфур, считавший, что оса пропитывает добычу каким-то противогнилостным веществом, знаменитый Дюфур не дознался, в чем причина сохранности жуков в норке. Никакой противогнилостной жидкости оса в жука не вводит; жаля его, она парализует жертву ударом жала в нервное сплетение.

Вот и все!

Мать, которой не дано увидеть потомство, сооружает для него дом, набивает его провиантом, предотвращает порчу этого провианта и возможность повреждения крошек-личинок острыми суставчатыми ножками жуков, сложенных в подземелье живыми, но неподвижными, — и все, чтоб прокормить свое потомство. Можно ли придумать что-либо более восхитительное, чем эта демонстрация целесообразности, развертывающаяся на крохотном пространстве, незаметная, затерянная у нас под ногами?

Никто и никогда в жизни не сможет отныне заставить Фабра собирать коллекции насекомых, усыплять их эфиром, накалывать в спрессованный торф или на пробковые пластины с аккуратными этикетками, где бисером введенных тушью закорючек зарегистрировано место, время поимки насекомого, его родовое и видовое название.

Нет, это занятие не для него!

Замечательная оса-церцерис открыла Фабру его судьбу. Он будет изучать живых насекомых, их нравы, их повадки, он попытается извлечь уроки из картин, которые откроются, и уж он постарается увидеть их побольше.

Фабр тщательно опишет историю наблюдений и разгадки тайн, окружавших жизненный путь осы-церцерис, и пошлет статью в один из столичных научных журналов— «Аппаль де сианс натюрель».

Статья публикуется полностью, и вслед за выпуском журнала со статьей о церцерис-парализаторах приходит милое, мало сказать милое — великолепное, трогательное, воодушевляющее письмо из Сен-Севера: старик Леон Дюфур, который своей статьей обратил внимание Фабра на ос и, можно сказать, подсказал ему тему исследования, Дюфур поздравляет своего еще никому не ведомого критика с успехом, признает существенным вклад Фабра в естественную историю ос, благословляет на продолжение замечательно начатой работы.

Фабр часами мог просиживать все над тем же столиком, наблюдая поведение насекомых. «Садок, в котором я веду наблюдения, — писал он впоследствии, — обширное помещение с металлической крышей и песчаным дном. В нем я содержу своих пленников. Кормлю их медом, капельки которого кладу на лаванду, головку чертополоха и другие цветки, смотря по сезону. Большинство пленников чувствует себя хорошо…»

О том, чем бембексы и сфексы отличаются от церцерис, и о письме Чарлза Дарвина Фабру по поводу осы

Статья об осе-церцерис появилась в 1855 году, когда Фабр защитил докторские диссертации по ботанике и зоологии. Через два года он опубликует статью о бембексах.

Бембекс заботится о потомстве совсем не так, как церцерис. Церцерис, построив ячейку, снабдив ее запасом долгоносиков для прокорма личинок, отложив яйцо и запечатав извне ход в гнездо, больше сюда не возвращается. Совсем другое — бембексы. Эти заботятся о потомстве, как птицы, доставляя выводку корм в клюве. Бембексы добычу не парализуют, а умерщвляют и уже неживой приносят личинкам в гнездо. При этом каждый раз, отправляясь на промысел, оса закрывает ход в норку.

Пока бембекс засыпает ход в гнездо песком и маскирует его, осу еще можно видеть. Но едва она взвилась в воздух, сразу исчезает из поля зрения.

Отправляясь к участку с гнездами бембексов, Фабр берет с собой большой зонтик — единственную защиту от солнца, иначе следить за быстрокрылой осой чистое мучение. Фабр поглощен и не сразу услышал короткие сухие щелчки за спиной.

На куполе зонтика сидят, скрываясь, большеглазые слепни, а бембексы, обнаружив рядом с гнездом столь заманчивую добычу, просто пикируют на этих крупных двукрылых и расправляются с ними. Щелчок удара о туго натянутую ткань… Мгновение борьбы — и оса поднимается со слепнем в воздух, чтобы опустить груз перед входом в гнездо.

Фабр решает взять на себя заботы осы-матери. Добыв в одной из норок только-только вылупившуюся из яйца крошку-личинку бембекса, он поселяет ее в коробочке и приносит им же выловленных слепней. С этими проще, чем со златками. Личинка бембекса развивается недели две, Фабрива воспитанница принята на иждивение примерно в возрасте семи дней. Проходит еще семь, восемь дней, половина срока жизни личинки, — и она успевает досуха выпить свыше восьми десятков слепней!

Итак, личинки церцерис поедают парализованных жуков, а личинки бембексов питаются мушиной свежатиной, которую исправно доставляет им мать.

И церцерис и бембекс — осы, но как различны правы и повадки, касающиеся воспитания и выкормки новых поколений!

Это пока только первые знакомцы.

Дальше — сфексы, мы уже слышали это имя. Во Франции их три вида и все выращивают молодь на прямокрылых, но на разных: одни на сверчках, другие на кобылках, третьи ка виноградных кузнечиках — эфиппигерах. Личинки сфексоз всех видов, Фябр убежден, питаются парализованными прямокрылыми, и только ими. Поэтому Фабр отказывается поверить в возможность описанного дедом Чарлза Дарвина — Эразмом случая, о котором идет речь в томе 1 известной книги «Зоономия» (стр. 183, 1794 год). Здесь Эразм Дарвин утверждает, будто сфекс напал на муху, почти такую же по размерам, как и сама оса, разрезал ее на части и попытался унести грудь с крыльями, однако не смог этого сделать из-за сильного ветра. Тогда оса вновь приземлилась, отрезала крылья, оставила их на месте и улетела, унося грудь. Дед Дарвина увидел в этом доказательство ума и сообразительности сфекса.

Но Фабр не сомневался, что в описание вкралась ошибка, и сказал об этом в своей очередной книге.

Слепни. Старинная гравюра, изображающая нападение этих двукрылых на лошадей, запряженных в дилижанс. Десяток бембексов в момент рассеял бы тучу мух, от которых кнутом не отбиться. Не зря ласковыми кличками окрестили бембексов и кучера и ездоки…

В ответ пришло письмо Чарлза Дарвина, великий ученый вступился за честь деда. «Уверен, что вы не допустите несправедливости даже по отношению к насекомому, не говоря уж о человеке… — писал Дарвин. — Вас ввел в заблуждение переводчик. В книге моего деда — Эразма Дарвина — утверждается, что крылья крупной мухи отрывала именно оса (guépe). Нисколько не сомневаюсь, что, как вы правильно утверждаете, крылья отрывают большей частью инстинктивно, но в случае, описанном моим дедом, оса, оторвав конечности тела, поднялась на воздух и была опрокинута ветром. Затем она опустилась на землю и оторвала крылья. Должен согласиться с Пьером Губером, что насекомые наделены в какой-то мере рассудком. Надеюсь, в следующем издании своей книги вы частично измените место о моем деде».