От пчелы до гориллы - Шовен Реми - Страница 51

К сожалению, еще нет возможности написать хотя бы небольшую монографию об американских общественных кукушках или о «республиканцах» (Philetairus socius) Южной Африки; слишком мало пока у нас документированных данных о том, как выполняется ими сообща работа (именно в этом, по-моему, заключается истинный критерий общественной жизни). Ничего не поделаешь, с этим придется подождать. Однако уже сейчас можно попытаться проанализировать основы общественной жизни в большой колонии пингвинов.

Новейшими данными по биологии самых странных обитателей Антарктики — императорских пингвинов — «мы обязаны молодым французским ученым Сапен-Жалюстру и Прево. Здесь можно говорить о подлинно удивительной биологии высших животных, сумевших приспособиться к суровым климатическим условиям. Судите сами: прежде всего — ветер неслыханной силы (до 70 метров в секунду); на Земле Адели он перевевает за год через каждый квадратный метр побережья около 20 000 тонн снега. Температура от —10 до —33°. Но в самую суровую пору антарктической зимы эти птицы насиживают яйца. Пурга уносит тепло с невероятной быстротой. Когда Жалюстр захотел подсчитать, чему может равняться ее охлаждающая сила[31], он получил беспримерную цифру: —180°!

Императорские пингвины названы так за свой весьма внушительный рост (1 м 44 см при окружности груди 1 м 32 см) и вес (от 26 до 42 килограммов). Несмотря на силу и на защитный слой жира, императорские пингвины не могли бы существовать в одиночку; именно поэтому так развита и усовершенствована у них общественная терморегуляция (вспомните зимний клуб пчел). Когда температура становится слишком низкой, 200–300 пингвинов плотно прижимаются друг к другу, образуя почти правильный круг — так называемую «черепаху». Этот круг медленно, но непрерывна вращается вокруг центра. Когда наступает пора высиживания птенцов, «черепахи» могут объединять от 500 до 600 птиц; вращаясь, они медленно и неуклонно передвигаются в направлении ветра. Движение, видимо, рождается в зоне наименее защищенных от ветра птиц, которые скользят вдоль боков «черепахи». Во время снежных бурь, длившихся от 36 до 48 часов, «черепахи», как установил Прево, передвигались на 100–200 метров. После бури пингвины расходятся.

Эффективна ли такая общественная терморегуляция? Молодые французские исследователи удостоверились в этом, измеряя температуру, — операция, кстати, весьма рискованная; требуется не меньше двух смельчаков и изрядное количество запасных термометров, так как пингвины при всем их миролюбии бывают сначала да крайности изумлены, а затем возмущены тем, что с ними проделывают, и стоит только зазеваться, как они с помощью своих коротких, но необыкновенно сильных крыльев отправляют термометры ко всем чертям; достается и наблюдателям. Зато результаты стоят затраченных усилий: при 19° мороза температура птиц в центре «черепахи» доходит до 35–36°. Напомним, что ко времени измерения температуры птицы голодали уже около двух месяцев. Следовательно, в изолированном состоянии они «сжигают гораздо больше горючего». В одиночку пингвин теряет в весе свыше 200 граммов, а в «черепахе» — около 100, и это ежедневно!

Когда нет ветра и устанавливается мягкая погода, примерно —10°, наступает время брачных игр (рис. 54).

Рис. 54. Позы пингвинов.

_{А — позы во время ходьбы; Б — императорский пингвин, различные позы (1–4) при демонстративном поведении; В — два аделийских пингвина трутся клювами, будто с намерением их отточить; Г — поза «экстаза»; Д — аделийский пингвин, несущий камень в свое гнездо; Е и Ж — кормление молодые пингвинов (по Сапен-Шалюстру, Рихдалю и Прево).}

Пингвины не склонны к дракам, и передвигаются они медленно, соблюдая полнейшее хладнокровие. Самец подходит к самке, поет ей «песню любви» и дожидается ответа. Дальше, как рассказывает Прево, «птицы становятся друг против друга или держатся поодаль, склонив головы и изогнув шеи. Если они находятся на известном расстоянии одна от другой, то начинают сближаться, двигаясь навстречу друг другу своей характерной походкой вразвалку. Затем они останавливаются, шеи у них слегка вздуваются. Пингвины постепенно выпрямляются, выгибают туловище и медленно поднимают головы вверх, шеи все больше вздуваются у основания, и перья на них топорщатся… При этом птицы либо прижимаются грудью друг к другу, либо держатся на некотором расстоянии. Неподвижность почти полная, — веки полуопущены, глаза прищурены; в такие мгновения слуховая и зрительная восприимчивость птиц по отношению ко всему окружающему, видимо, значительно понижена. Это состояние «экстаза», требующее, по-видимому, большой затраты физических сил, длится всегда очень недолго; оно часто завершается одновременными у обоих партнеров глотательными движениями, причем мускулы туловища полностью расслабляются. В других случаях оно заканчивается поворотом головы, иногда сопровождающимся гневным ворчанием».

Эти любопытные церемонии совершаются также супругами в качестве прелюдии к обмену яйцом; напомним, что самец и самка у императорских пингвинов по очереди насиживают одно-единственное яйцо: они кладут его на лапы, а сверху прикрывают особой брюшной кожной складкой.

Во время сражений, которые, несмотря на мирный характер императорских пингвинов, все же иногда завязываются, противники, выпрямившись, стоят друг против друга и стараются толкнуть соперника грудью, стукнуть его клювом, ударить крылом. В исключительных обстоятельствах стычки становятся настолько ожесточенными, что дерущиеся, к ужасу толпы своих миролюбивых сородичей, обливаются кровью. Чаще пингвин только угрожающе нацеливает свой клюв на противника и при этом издает более или менее громкое ворчание; если нужно пригрозить поэнергичнее, клюв и крылья, готовые нанести удар, поднимаются кверху.

Чаще же все идет мирно, пингвины поодиночке или группами прохаживаются своей размеренной походкой (скорость их передвижения — не более 4–6 километров в час). Только если они сильно напуганы чем-нибудь, применяется значительно более быстрый способ передвижения — «салазки»: пингвин ложится на брюхо и скользит по льду, сильно отталкиваясь ногами и клювом.

Пингвины очень шумливы, тишины в колонии не бывает. Пингвины, во-первых, исполняют песню «обольщения», нечто вроде быстрого говорка, заканчивающегося протяжной нотой, более долгой у самцов, чем у самок. По-видимому, здесь существует много индивидуальных вариантов, которые, бесспорно, как мы сейчас увидим, служат для опознавания отдельных особей. Упомянем также призывный крик; этот трубный сигнал звучит на одной ноте так громко, что его слышно за несколько километров. У пингвинов можно различить также крик ужаса, не такой громкий и более низкий, крик гнева и крик удовлетворения — подобие клохтанья, издаваемого во время плавания. Действенность этого набора звуковых сигналов ясно демонстрирует любопытный опыт Прево: он закрывал пингвину, удалившемуся от колонии, глаза капюшоном, оставляя открытыми слуховые отверстия. Как только птицу отпускали, она отправлялась прямо к своим. Если, наоборот, тщательно заткнуть слуховые отверстия, оставив открытыми глаза, птица, как потерянная, кружится на месте и не находит своей колонии. Это позволяет думать, что слух для пингвина важнее зрения.

В конце «лета» — для Антарктики это примерно середина марта — плавучие льдины распадаются на отдельные куски, и пингвины рассеиваются на них поодиночке; они удаляются на очень большие расстояния от места, где происходят их брачные игры, однако потом безошибочно находят его каким-то загадочным способом. Подчеркнем, что путешествие свое они совершают не по воздуху, как скажем, голуби, а вплавь или пешком. Море в марте начинает снова затягиваться молодым льдом, и как раз в эту пору возвращаются первые пингвины, двигаясь обычно гуськом.