Немного героина для невесты Казановы - Волкова Екатерина - Страница 5

Из Гошиных слов Марина не поняла, кто они и что пропало, но послушно побежала за ним. Ей как будто передался его испуг.

Еще издали Марина увидела, что рядом с лавочкой, на которой она нашла дремлющего Гошу, припарковались две милицейские машины. Здесь же суетились люди в серой форме, а бдительные пенсионеры стояли поодаль и качали головами.

Игорь, до этого момента бежавший так, что Марина едва поспевала за ним, вдруг остановился прямо посреди большой грязной лужи и слегка пригнулся.

— Ой… — прошептал он и повернул к ней побелевшее лицо. — Что я наделал…

— Что еще? — Испуг Марины сменился досадой. Нагнувшись, она пыталась отчистить носовым платком испачканные грязными брызгами колготки. — Посмотри, что ты наделал! Мои колготки!

Игорь поглядел на ее ноги сумасшедшими глазами и потащил за угол ближайшего дома.

— Значит, так, — быстро зашептал он, — поезжай домой и забудь все, что видела. Главное — мы сегодня не встречались. — Игорь отпустил Маринину руку, которую до этого сжимал с такой силой, что ей было больно, и быстро скрылся в глубине темной улицы.

Марина растерянно посмотрела ему вслед. Носовой платок, который она сжимала в руке, оказался тем самым, что дал ей дневной утешитель с бульвара. Он ничем особенным не пах. Обычный мужской носовой платок, только из очень тонкой и приятной на ощупь ткани. Теперь он был испачкан.

Марина в сердцах швырнула платок в лужу и некоторое время смотрела, как он плывет по грязной воде, напоминая детский бумажный кораблик. Вместе с платком она выбросила из головы его хозяина. После глупой, непонятной встречи с Игорем Марине казалось, что иностранец и вовсе ей приснился. Значит, надо избавиться от единственного подтверждения его существования — платка.

Когда это белое заграничное произведение галантерейного искусства окончательно пропиталось грязью из московской лужи и утонуло, Марина развернулась на каблуках и с непонятной для самой себя бодростью зашагала к метро.

На следующий день резко похолодало. Апрель — месяц обманчивый. Выйдя на улицу, Марина увидела подмерзшие лужи. Пришлось вернуться и извлечь из глубин шкафа длинное светлое пальто, которое она уже решила отнести в чистку. Настроение испортилось.

У входа в институт ее поджидала Юля, одетая во что-то мужское и безразмерное. Марина набросилась на нее с расспросами.

— Ты что, ночевала в гостях? Гоша здесь? Зачем ты устроила всю эту историю с журналом? Может быть, никто бы не узнал.

— В каких гостях?

— Что на тебе надето?

— Да, это одежда Сергея. Я ночевала у Сергея. А журнал стащила у Морозова со стола, когда зашла подписать заявление об отпуске. Он куда-то вышел, а перед этим, наверное, разглядывал непристойные картинки. Вот такой он, наш ректор, непростой человек. — Юлька ухмыльнулась.

— Кто такой Сергей? Давай зайдем внутрь, я замерзла. — Марина поежилась.

В институте все было по-старому, скандальный журнал из-под стекла исчез. Суетливые первокурсники со стопками книг сбегали и поднимались по лестнице, толпились у расписания. Курили прямо под табличкой «Не курить!». Для них все только начинается, а Марине с Юлей так уже надоела эта легкомысленная студенческая жизнь. Они обе нуждались в чем-то новом. Они выросли.

— Подожди, — спохватилась Марина, — какой отпуск?

— В связи с замужеством и медовым месяцем. — Юлька улыбалась смущенно и в то же время победоносно.

— Замуж? — Марина ахнула. — Ты с ума сошла!

— За Сергея. Ты его видела. Теннисный инструктор.

— А ты не путаешь. — Марина ушам своим не верила. — Может быть, за Андрея?

— Нет, за Сергея, — стояла на своем Юлька. — Ты бы хоть поздравила меня, подруга. — Лицо ее светилось от облегчения, что выбор наконец сделан.

— Да не можешь ты выйти замуж! — Марина все еще не была уверена, что это не шутка.

Но Юля только загадочно улыбнулась.

— Мы с тобой сегодня должны это отметить. Так что не пропадай.

Юля побежала подписывать свое заявление, а Марина еще долго задумчиво стояла в опустевшем после звонка вестибюле.

Ну и ну! Значит, сама жизнь складывается так, что у Марины появится время подумать о себе, о своем будущем. Ведь именно Юля с ее авантюрами вносила веселый и утомительный беспорядок в Маринину жизнь. А теперь подруга изменится, остепенится, а значит, в чем-то изменится и Марина. Может быть, бросить этот злополучный институт после всего, что произошло, и поискать работу?

Гошина вчерашняя выходка продолжала тревожить Марину, и она решила встретиться с ним. На кафедре его не оказалось, в учебной части тоже. Институтское кафе еще не открылось. Домашний телефон не отвечал. Оставалось ждать его внезапного появления. Что у него такое особенное пропало?..

С Юлькой они все-таки потерялись. А Гоша объявился вечером. Позвонил сам и говорил так быстро, так увлеченно, что Марина слова не могла вставить.

— С Морозовым я все уладил. Ты, конечно, злишься на меня. Но я приготовил для тебя сюрприз. С завтрашнего дня ты работаешь в «Русском эросе», в отделе рекламы. Приходи прямо туда к одиннадцати, в кабинет главного редактора. Он мне кое-чем обязан. Гонорары — не в пример твоей стипендии — бешеные. Работы немного. Будешь как сыр в масле. И вообще опыт практической жизни тебе не помешает. Ты с книжкой под подушкой спишь, а простые люди между тем страдают от недостатка эротики. Пора интеллигенции обратиться лицом к своему народу. Ну как?

— Подожди. Что за портфель ты вчера потерял? На тебе лица не было.

— Не терял я никакого портфеля. Шутка, розыгрыш.

Марина в сердцах бросила трубку. Ничего себе шуточки! Она так искренне беспокоилась о нем, а он пошутил. Бесчувственный, бессовестный негодяй.

Но когда она укладывалась спать, накрываясь двумя теплыми уютными одеялами, мысли ее перескочили на предложение, которое ей этот «негодяй» сделал. Марина и сама удивилась, что оно ее не возмутило.

Будет теперь чем занять время, свободное от Юльки. Да и опыт практической жизни ей не помешает. Конечно, она может держаться на расстоянии от всяких грязных штучек. Работать в «Русском эросе» не значит быть эротоманкой. Деньги, опять же, будут очень кстати. Пальто в чистку и все остальное. Может быть, деньги на самостоятельную поездку в Италию. И вообще любопытно. Так Марина уговаривала себя, пока не заснула.

Утром ее поднял будильник, заведенный на восемь часов. Нужно было столько всего сделать, чтобы понравиться своему новому начальству. Добровольно утраченный Юлькой дух авантюризма вселился теперь в Марину. Времени на колебания просто не оставалось.

Первым делом — вымыть и уложить волосы. Гель для укладки почти кончился, и Марина долго выдавливала остатки со дна тюбика. Челку гладко зачесать наверх, а пряди на висках подчеркнуть с помощью специального косметического воска. Волосы сегодня какие-то особенно мягкие и послушные.

Потом макияж. Увлажняющий крем. Тонкий слой нежной светло-персиковой пудры. Чуть-чуть свежести на скулы с помощью мягкой кисточки и румян. Немного затемнить коричневым веки и усилить эффект коричневой, удлиняющей ресницы тушью, чтобы взгляд стал глубже.

На дорогую косметику денег Марина никогда не жалела, тратила на нее чуть ли не больше, чем на еду. Манипуляции перед зеркалом неизменно поднимали настроение. Она ощущала себя художником. Когда находилось время раскрывать баночки, тюбики и коробочки и поочередно макать в них кисточку, отражение в зеркале окупало все расходы. Вот и сегодня оно могло бы порадовать кого угодно, а не только его хозяйку.

Осталось выпить чашку кофе и тронуть безукоризненные губы коралловой помадой.

Марина вспомнила, что помада испорчена, но даже это не омрачило ее праздничного настроения. Она обошлась с помадой примерно так же, как с гелем, накинула плащ и вовремя вышла из дома.

Вежливо постучав, Марина вошла в указанную Игорем комнату ровно в одиннадцать.

За столом сидел далеко не первой молодости человек в очках, с поредевшими волосами, в измятом сером костюме и сбившемся набок галстуке. Перед ним лежали горы гранок и бухгалтерских ведомостей. Рабочий день только начинался, а человек за столом уже выглядел утомленным. Пепельницу переполняли окурки.