Мастер рун - Михайлов Михаил Михайлович - Страница 26

Отойдя на пару десятков метров от ящериц, Костя принялся мастерить себе оружие. Против такой мелюзги, что секира, что кинжал будут неэффективны. Хлыст или короткий кнут был бы самым подходящим выбором, да где его взять. Пришлось к усиливающим перстням привязывать матерчатые ленты из собственной рубашки.

Вернувшись на прежнее место, Костя увидел, что ящерицы разбежались. Осталась только одна. Может быть, даже та самая, первая увиденная. Словно, страж на дозорной вышки. Возможно, так и было. Костя вновь зацокал языком. Когда стайка ящериц появилась перед ним, пища и крутя ушами-локаторами, он взялся за конец ленты первого перстня и начал быстро раскручивать. Негромкое гудение воздуха от крутящегося тяжёлого перстня, словно, стало сигналом для тварей. Они бросились на Костю. По вертикальной стене бежали, как по ровному полу.

– Чёрт!!!

Брошенный перстень ударил в метре позади ящериц. От вызванного им сотрясения несколько ящерок упали на пол. Второй перстень Костя бросил после двух оборотов и с недолётом, но вышло весьма неплохо: не меньше полудюжины полетели вниз. Землянин обратил внимание, что на полу ящерицы чувствуют себя неуверенно, двигаются неровно, как-то боком, медленно. Видимо, вся их жизнь связана со стенами, привыкли бороться с силой тяжести в нестандартном положении, вестибулярный аппарат сформировался под определенные условия.

Костя успел бросить третий перстень, но на этот раз промахнулся. А потом пришлось отбиваться от ящериц. Крокодильчики молниями прыгали со стен, больно впиваясь коготками в кожу и кусая зубами. Тактика была простая: оттолкнуться от стены, прыгнуть на жертву, куснуть, резануть когтями и тут же отпрыгнуть обратно или на соседнюю стену.

За несколько секунд руки, спины, живот покрылись глубокими царапинами и ссадинами. Ругаясь, размахивая руками, как ветряная мельница, закрывая глаза и мотая головою, чтобы твари их не выцарапали, Костя отбивался как мог. Несколько ящериц уже лежали под его ногами. Кто-то неподвижно, другие ещё пытались шевелиться с переломанными ребрами, лапами, хребтом.

Отошли ящерицы неожиданно и все одновременно, когда от нападающих осталось меньше половины. Наверное, посчитали добычу слишком зубастой.

Тяжело дыша, морщась от ран и вытирая кровь с расцарапанного лба, Костя несколько секунд стоял, приходя в себя от схватки. Потом подхватил несколько тушек и со всех ног бросился подальше от места обитания крокодильчиков.

Кровь смыл водою из крошечного ручейка, стекающего со стены и уходящего в одну из трещин, во множестве рассекающие местные пещеры. Вообще, как Костя заметил, местные горы какие-то нестабильные, постоянно дрожат, часты обвалы – за сутки дважды натыкался на груды камней на своём пути. Раз пять испуганно замирал на месте, ощущая дрожь камня под ногами.

Бинтов не было, лекарств тоже, оставалось надеяться, что или организм мага окажется сильнее, чем занесенная инфекция, или болезнетворных бактерий на зубах у ящериц не будет. В последнее верилось слабо, сразу вспоминались комодские драконы с их ядовитым укусом: на зубах и в пасти этих огромных ящериц жили огромные колонии микроорганизмов, вызывающих заражение крови.

Ящериц Костя съёл сырыми. Четырёх тушек едва хватило, чтобы утолить голод. Мяса в крокодильчиках было мало, всё больше толстая шкура, кости, вонючая требуха. Шкурки тщательно выскоблил и отмыл в воде. Из них Костя себе сделал наруч на левую руку, чтобы прикрываться от прыгучих тварей. Пока будут грызть защиту, правой рукой можно будет ломать им кости. Или отбрасывать в сторону.

Только через час вернулся на место стычки с подземными обитателями. К этому времени там не осталось ни косточки. Только капли крови указывали место трапезы ящериц. Твари оказались каннибалами, что, учитывая бедный животный мир в пещерах, было неудивительно.

Перстни лежали там, куда их бросил Костя. Твари даже не попытались их попробовать на зуб или утащить в свои норы. Чувствовали, что предметы магические вот и держались подальше от них. Бросание перстней себя не оправдало. Лёгкие они, нужного сотрясения не вызывают. И попасть ими в шустрых ящерок практически нереально. Вот если в кого другого. Тут Костя призадумался. То, что в пещерах живут твари покрупнее крокодильчиков, он знал. Пока не встречал – ни на шахте, ни здесь. Но когда встретит, то перстнями не отмахаешься. Кастет хорош против человека. Или чтобы ударить внезапно. Охранника перед побегом, к примеру… или вампира, когда он держит за горло и упивается своей властью. Или когда ты закрыт с ног до головы в броню, хотя бы, кожаную, чтобы не бояться когтей в живот, клыков в шею. А вот против обладателей клыков и когтей нужно что-то, что-то… арбалет или амулет с дистанционными чарами. Или нечто вроде битка, с которым Костя прошагал половину пустыни. Заготовки под биток нет, ну, не сминать же обухом секиры ювелирные украшения в слиток. Зато есть увесистый кинжал из качественной стали. С ножнами клинок весил грамм семьсот. Без них почти полкило. Баланс смещён в сторону лезвия, что позволяет использовать оружие в качестве метательного. Клинок четырёхгранный, шириною в три пальца и толщиною миллиметров восемь-девять, широкий у рукояти и сужающийся к кончику. Рукоять бронзовая, обтянутая полоской шершавой кожи.

Над цепочкой рун для кинжала Костя бился десять часов, прерываясь только, чтобы утолить жажду. Не хотелось испортить хорошую вещь топорным исполнением. Зато по окончанию в него в руках оказался волшебный клинок. Таким можно быка сбить с ног, если метнуть с должной силой. А уж острота была выше всяческих похвал. Можно рубить другой металл и лезвие долго будет оставаться острым, без зазубрин. На рукоять Костя привязал такую же ленту, как и на перстни. Раскрутит и бросит навстречу твари, а потом добьёт её оглушённую секирой. Перстни связал в один жгут. Получилась эдакая плётка-четырехвостка.

Следующие два дня Костя сталкивался только с ящерками, в изобилии живущие в этих местах. Тактика сражений (и охоты) с ними была проста: быстро двигаться от одной стены к другой, постоянно вращая плёткой и нанося ей удары вправо-влево, а кинжалом в другой руке колоть тех тварюшек, которым посчастливилось избежать удара перстнями. Скоро так наловчился, что сбивал крокодильчиков на лету, не получая в ответ укусов и царапин. Мяса и шкурок хватало с лихвою. Сшил себе из шкурок (использовал полоски кожи в качестве ниток, а дырки прокалывал ножом) шлем, закрывающий шею и щёки и спускающийся бармицей на плечи, жилет из нескольких слоёв и наручи с наплечниками. Пах и бедра защищала юбка из широких полос сыромятной кожи. Всё было хорошо – сыт, одет, но вот воняло от шкурок так мерзко!

С первым крупным хищником Костя столкнулся на третий день своего путешествия по пещерам. Узкий проход привёл его в просторный и сухой грот. У Кости уже выработалась привычка ходить тихо, смотреть, куда ставит ногу, поэтому, хозяин берлоги его не услышал. Зато унюхал. Послышалось громкое фырканье, короткий рык, словно, тварь предупреждала: прочь, вонючки, здесь вам ничего, кроме взбучки, не обломится. Видимо, ящерки ему были знакомы. Учитывая пронырливость этих созданий, в этом нет ничего удивительного. Запросто могли наведываться в гости к крупным обитателям подземелий, и лакомиться их запасами.

Сперва Костя принял тварь за гору мха или валун, поросший им. Спало существо, свернувшись в плотный клубок, спрятав голову за широкими лапами. Крупная, величиною с тибетского мастиффа, только шерсть курчавая и короткая. Похожа на обезьяну строением тела, а вот пасть вытянутая, широкая с огромными клыками. Вместо глаз – бельма. На передних и задних лапах длинные прямые когти, похожие на барсучиные. В общем, павиан – не павиан, росомаха – не росомаха, медведь – не медведь.

Бросилась тварь стремительно. Вот медленно поднимается, встаёт на задние лапы и раскрывает пасть, угрожающе рыча, а через секунду прыгает вперёд, опускаясь на передние лапы и дальше вразвалку, но очень быстро, передвигаясь на четырёх конечностях.