Никто, кроме тебя...(СИ) - "ErmineWhite" - Страница 96

Жаркая выдалась ночь, нечего сказать! Пузырь бы водки сейчас всадить и забыться... Чтоб, как сон дурной, всё из воспоминаний стёрлось. Только вот не время от действительности бежать!

Как там Аля? Она ведь, наверняка в себя уже пришла... Должна была прийти!.. И всё вспомнить. И терзаться в неведении наедине с собой... Такая впечатлительная! Только б глупостей никаких не натворила!.. Ни на минуту не оставлявшие его тревожные мысли болезненно точили изнутри.

Карпинскому позвонил бы, узнать – да рано ещё. Ничего, час-полтора, и они будут на месте. Презирая усталость, Светлов гнал машину по разбитому бездорожью.

Собаку, тенью вынырнувшую из тумана, он заметил в последний момент.

- Вот чёрт!..- резко выжав тормоз, мысленно перебрал самые непотребные выражения. Потом сделал глубокий вдох и медленно расслабил сжавшие руль пальцы.

В двух шагах от бампера стоял громадный белый алабай.

- Грета... – прошептал проснувшийся от неожиданного толчка Илья.

“...Будь ты неладна!..” – мысленно добавил Светлов, поворачивая в зажигании ключ. Монотонно заурчал работающий двигатель. Но собака даже не шелохнулась. Посигналив, джип медленно тронулся с места. Алабаиха отбежала на несколько шагов и легла, полностью перегородив проезд.

- Ты смотри, что, зараза, творит! – хлопнув дверью, Сергей вышел из машины, – Вали отсюда! Грета, домой! – да только напрасно руками размахивал: собака продолжала преспокойно лежать, внимательно следя взглядом за человеком, по-видимому пытающимся объяснить ей что-то важное.

- У неё ведь больше нет дома...И хозяина больше нет...- робко напомнил Илья, наблюдавший за происходящим через открытое окно.

Сергей обернулся на мальчика. Столько искренности в детских словах звучало, что ему, великовозрастному дядьке, стыдно должно было бы стать: о таких простых вещах не догадался!

Ну что ты будешь делать – ни одно, так другое! Оставив тщетные попытки “договориться” с развалившимся поперёк дороги волкодавом, Светлов обошёл джип и открыл багажник.

- Грета, ко мне!

И его услышали! Надо же, как всё, оказывается, просто! Подорвавшись с места, собака подбежала и остановилась рядом, недоверчиво глядя в глаза.

- Залазь уже, пока не передумал! – прикрикнул на неё Сергей.

Она как будто только и ждала команды. Оттолкнувшись мощными лапами, почти бесшумно запрыгнула в машину и затопталась на месте, мостясь поудобней в не очень-то просторном для неё багажном отсеке.

Стряхнув нацеплявшиеся на штаны репьи, Светлов вернулся за руль и завёл двигатель.

– Дамы и господа, пристегните ремни! Наше путешествие продолжается!.. – усмехнулся сидевший за спиной Волков.

Словно всплывая со дна глубокой бездны, она тянулась к свету, едва различимому в конце туннеля, который, по мере приближения, становился всё ярче и вот, заполнив всё пространство, уже слепил, причиняя боль привыкшим к темноте глазам. Наконец удалось разлепить веки.

...Светлые однотонные стены, белые жалюзи, мигающие дисплеи непонятных приборов... Попытка приподняться успехом не увенчалась: руки были привязаны к поручням кровати.

- Проснулась? – подошедшая к ней медсестра поправила свисающую вдоль штатива трубку капельницы, – Сейчас я доктора позову.

Бездумно глядя на закрывшуюся за ней дверь, Аля сделала глубокий вдох. Под рёбрами кольнуло и отдалось внутри ноющей болью. Девочка замерла, боясь даже пошевелиться.

Через какое-то время дверь снова бесшумно открылась. В палату, в сопровождении всё той же медсестры, вошёл врач. Высокий, широкоплечий, с лёгкой проседью в тёмных волосах. Придвинув стул, сел напротив.

- Ну что, красота, давай знакомиться. Я Роман Евгеньевич, а тебя как зовут?

Аля молчала. Ещё толком не придя в себя, подсознательно чувствовала, что должна о чём-то спросить. Но в голове был полный вакуум. Обрывок какой-то очень важной мысли всё время ускользал, словно рыбёшка, пойманная в ладони. Да ещё и медсестра, суетившаяся рядом со штативом капельницы, мешала сосредоточиться.

- ...Назови своё имя! – настойчиво повторил доктор.

Но Алина не отвечала, продолжая цепляться за размытые воспоминания.

...Такси... трасса... серый джип... Всплывшая в памяти картина ужасом отразилась в широко распахнутых глазах.

- Где Илья? – но окружающие, будто не слышали вопроса. – Где мой брат? – её участившееся дыхание стало прерывистым, голос сорвался на истерический крик, – Почему вы ничего не говорите?.. – Игнорируя боль, Аля заметалась по кровати, срывая трубки, проводки и датчики.

Сильные руки прижали её к жёсткому матрасу.

- Тише-тише-тише, – удерживая девочку на месте, врач дал какое-то распоряжение сестре. Лекарство, впрыснутое в трубку капельницы, подействовало почти сразу. Сознание снова погрузилось в вакуум...

Ну почему свет такой яркий? Он не даёт отключиться, чтоб не чувствовать боль, тянущую снаружи и внутри. Уж лучше и вовсе в себя не приходить! Капельница снята, а руки так и привязаны к поручням койки. Сколько времени она тут? Почему никто не отвечает на её вопросы? Делают вид, что не слышат! Как будто её не существует вовсе! Будь здесь крёстный – всё было бы по другому: шуршали бы сейчас все вокруг! И никто не посмел бы вот так – руки связывать!.. Но его нет. И он даже не знает, что произошло. Но ведь должен же хоть кто-то знать: Андрей Михалыч, отец Артура, менты, в конце-концов!..

Доктор что-то писал, сидя за столом. Как зовут-то его? Говорил ведь – не запомнила! А, впрочем, какая разница!

- Мне нужно позвонить! – хотела громко сказать, а получился какой- то предсмертный хрип, – Дайте, пожалуйста, телефон!..

- Это реанимация. Тут никаких телефонов не положено! – не отрываясь от писанины, ответил врач.

Вот значит как: принципиально!

- Моя фамилия Светлова... – тихим но чётким голосом произнесла Аля, наивно надеясь, что этот факт изменит ситуацию.

- Это хорошо, – хмыкнув, улыбнулся он, – Молодец, что вспомнила!..

- Моя фамилия Светлова!.. – повторила девочка, -... Мой дядя...

- Заведующий нейрохирургией, – спокойно ответил доктор, – И что?

- Вы его знаете?

- Достаточно хорошо.

- Он здесь был?

- Да.

- Он знает, что с Ильёй?.. – слёзы извилистыми дорожками покатились по её вискам.

- Если ты немедленно не успокоишься, – проигнорировав вопрос, ответил мужчина, – Я буду вынужден снова ввести тебе снотворное.

Аля замотала головой.

– Не надо!..

- Давай-ка поговорим о тебе, – он придвинул стул, усаживаясь напротив, – Ты в курсе о том, что беременна?

Её испуганный взгляд заметался по сторонам.

- Не говорите ему, пожалуйста!..

- Почему?

- Он... он не позволит!... Заставит избавится от ребёнка! – захлестнувшее отчаяние  выплеснулось бурными рыданиями.

- Он обо всём знает.

- Нет! – девочка снова заметалась по подушке.

- Отставить истерику! – прикрикнул на неё врач.

Аля притихла: что толку буйствовать, когда тебя даже не слышат!

- Развяжите мне руки! – робко попросила она.

- Обещаешь себя хорошо вести?

Девушка кивнула.

Проведя ладонями по груди, Аля поняла, что кроме накинутой сверху простыни на ней ничего нет. Потом осторожно коснулась живота. Приклеенная пластырем повязка... ещё одна... Нащупав  какую-то трубку, опустила взгляд. От ужаса кожа тут же покрылась пакостными мурашками.

- Что это? – жалобно заскулила она.

Собиравшийся уходить доктор вернулся. Бесцеремонно откинув простынь, поправил  выходящий из-под повязки дренаж.

- Это не твоё, а моё!  Руками не трогать! Ясно?

Девочка испуганно  закивала, натягивая на себя тонкое покрывало. Кошмар какой-то! Проводив взглядом  выходящего из палаты врача, она закрыла глаза, но уснуть мешали  тревожные мысли, а ещё яркий свет, который никто так и не догадался потушить. Должен же быть где-то выключатель?