А что же случится со мной? (А что будет со мной?) - Чейз Джеймс Хедли - Страница 14
- Предыдущая
- 14/34
- Следующая
– Вот поэтому я выбрал именно вас.
По его глазам я понял, что полностью захватил власть. Он сам уже понимал, кто был сильнейшим среди нас. И я взглянул на двоих остальных.
– Ну, а как вы?
Эрскин пристально посмотрел на меня и ответил:
– Приношу свои извинения за первоначальную враждебность. Вы замечательно это проделали. С этого момента я вместе с вами. Да что там говорить, я никогда не подумал бы о всех этих вещах, о которых вспомнили вы. Вы правы, мы просто наивные новички.
– Хорошо. – Я перевел взгляд на Пэм. – А вы? Вы счастливы?
Она даже не взглянула на меня, просто пожала плечами.
– Малышка! Я разговариваю с тобой… Ты счастлива?
– Оставь ее, – прервал меня Берни.
– Э, нет! – Я наклонился вперед. – Она же вместе с нами, и я хочу слышать ее мнение.
Она взглянула на меня, сверкнув глазами.
– Вы все проделали очень хорошо, вы выдающийся парень. Вы это хотели услышать?
Я резко повернулся к Берни.
– Разве она нам нужна?
Олсон резко провел рукой по подбородку.
– Пэм и я вместе, и будем всегда вместе.
– Хорошо… тогда утихомирьте ее. Пэм вскочила на ноги.
– Я выйду, Берни. Меня тошнит от этого… – Она остановилась, так как Эрскин схватил ее за руку и усадил обратно. Берни привстал, когда Эрскин тихо сказал ей:
– Прекрати, Пэм!
Она взглянула на него и я понял, что и с ним она уже переспала, так же, как и со мной, и, глядя на побледневшего Берни, понял, что он тоже знает.
Она поглядела на Эрскина и бессильно махнула рукой.
– Извините меня. Я нарушил молчание:
– Больше мелодрам не будет? Никто не отозвался.
– Ну, значит, мы можем спокойно обсудить дело дальше.
– Конечно, – заметил Эрскин. – Закажем еще выпивки? – Он щелкнул пальцами и появилась официантка. Он приказал все повторить. Это немного остудило атмосферу.
– Вы еще хотите что-то сказать, Джек? – спросил Эрскин, когда напитки были расставлены и официантка ушла.
– Если мы прервем передачу по радио, это будет означать, что мы для всех мертвы, утонули в море, – начал я. – Вы задумывались над тем, что это значит? Это значит, что мы не сможем больше вернуться назад. Мы вынуждены будем остаться в Мексике.
– Я уже говорил вам, – нетерпеливо перебил меня Берни, – можно жить и работать и в Мексике. Да с такими деньгами можно уехать в Южную Америку и даже в Европу.
– Я не об этом, Берни, – продолжал я. – Кендрик и его клиент тоже понимают, что мы будем считаться мертвыми. Об этом вы подумали?
Берни удивленно смотрел на меня, так же как и Эрскин.
– Все еще не поняли мой намек? – спросил я.
– О чем вы толкуете? – сердито переспросил Эрскин.
– Эх, вы, несмышленыши! Разве вам не пришло в голову, что, когда мы посадим самолет, как удобно было бы для Кендрика и его клиента встретить нас с бандой мексиканцев, которые перережут нам глотки и закопают в джунглях, а Кендрик и его покупатель получат самолет стоимостью в десять миллионов долларов, не заплатив вообще ничего.
Эрскин откинулся в кресле, обалдев.
– Я никогда не подумал бы о подобном.
– Кендрик никогда не сделал бы этого, – слабо возразил Берни.
– Нет. Умный человек, а толстяк не дурак, особенно не будет считаться с четырьмя жизнями, если получит за это шесть миллионов долларов, – сказал я. – Мы можем угодит в западню. Я не говорю, что так и будет, но это возможно.
– Вы правы, – согласился Эрскин. – Будь я проклят! Это может случиться!
– Если вы верующие, то благодарите Бога, что я оказался вместе с вами.
– И что мы должны делать? – спросил Эрскин.
– Надо сообразить. У нас есть еще два месяца в запасе. Я осмотрюсь, смотаю туда и постараюсь выяснить, кто собирается купить самолет, а потом мы решим этот вопрос… как оказаться мертвыми для всех и живыми для себя.
Уже засыпая, я услышал стук в дверь. Включив лампу, я соскочил с постели и взглянул на часы. Было уже пятнадцать минут первого.
Стук в дверь повторился.
Я подошел к двери и открыл ее. Гарри Эрскин вошел ко мне и прикрыл дверь за собой.
– Мне надо поговорить с вами, – сказал он. Тусклый свет из спальни освещал его.
– Я уже собирался спать.
– После выспитесь. – Он прошел дальше и опустился в кресло. – Послушайте, Джек, я извиняюсь, что был против вас. Я думал, что вы просто любитель легкой наживы, одурачили Берни, но когда вы выбили этот миллион, я понял – вы наш человек. Мне надо поговорить с вами о Берни.
Я опустился в кресло рядом с ним и достал пачку сигарет. Закурив, я передал пачку ему, и он тоже закурил.
– Давайте поговорим, – согласился я.
– Он катится вниз ужасно быстро, эта проклятая сука совсем его довела. – Он стряхнул пепел на пол. – Он постоянно думает о ней. Мне нечего открывать вам новость, она переспала со всей округой, и это гложет его, ведь он не может разделить с ней постель. Это опасно действует на его рассудок. – Он склонился вперед. – Если он так будет изводить себя, то уже не сможет вести самолет месяца через три, четыре. Я уже понимаю это, так как работаю вместе с ним. Он стал такой рассеянный, что уже три раза пытался посадить самолет без обычного захода на посадку и без соблюдения необходимых правил. Когда я одергивал его, он так бессмысленно смотрел на меня, и только после повторного напоминания соблюдал обычные правила посадки. Он вбил себе в голову эту идею о службе аэротакси в Мексике. Но в таком состоянии он не сможет летать на такси один. Не думайте, Джек, что я имею что-то против Берни. Мы уже работаем с ним вместе девять месяцев. Сначала я гордился им, он был замечательный пилот, но эта баба испортила его. Если бы вы знали, сколько раз я с трудом избегал крушения из-за него, вы бы не поверили. С таким рассудком нельзя летать.
Я слушал его со все возрастающим смятением.
– Боже мой!
– Да… и как он справится с новым самолетом? Мы оба в конце месяца летим на завод фирмы «Кондор» для прохождения инструктажа. В таком положении, как сейчас, он не пройдет простой проверки для пилотов. Они вышлют рапорт Эссексу, и Берни быстро вылетит за ворота.
– Я не могу поверить в это! Берни может летать на каком угодно самолете! Он лучший пилот, с каким мне приходилось работать!
– Он был, я тоже так думал, но сейчас уже не тот. Он не умеет сосредотачиваться, а для летчика это самое необходимое качество. – Он смял сигарету и продолжал:
– Может быть, вы поговорите с ним, может быть, он согласится бросить Пэм? Я не вижу другого решения. Нужно избавиться от нее, и он станет опять человеком. Что вы думаете?
Я сразу отмахнулся от такого предложения. Не мог я говорить с Берни об этой женщине.
– А почему вы сами не поговорите с ним? Эрскин покачал головой.
– Он может подумать, что я подсиживаю его по работе. Только вы можете это сделать, но не я.
Я подумал немного.
– Если он лишится своей работы, вы займете его место?
– Нет, я слишком молод. Эссекс найдет более опытного… без труда. Джек, для успешного завершения операции вам необходимо поговорить с Берни и заставить его здраво рассуждать, или дело полностью рухнет.
– Вы уверены в таком влиянии Пэм?
– Я знаю это.
Я помолчал. Мысль потерять три миллиона долларов из-за какой-то шлюхи потрясла меня.
– Может быть, мне лучше поговорить с ней? Эрскин усмехнулся.
– Она обманщица.
– Хорошо. – Я опустился в кресло, пытаясь привести мысли в порядок. – Я подумаю об этом. Спасибо, Гарри, за предупреждение. На сегодня хватит. Надо сначала все обдумать, может быть, мы выкрутимся.
– Вы думаете, мы справимся с этим делом?
– Я не знаю, но одно уясните себе: нам предстоит масса хлопот для того, чтобы добыть эти три миллиона долларов.
– Вы действительно верите, что мексиканцы могут пристукнуть нас, когда мы посадим самолет? – спросил он, поднимаясь на ноги.
– Подумайте сами. Мы еще не приземлились сейчас и перед нами стоят более важные вопросы на очереди.
- Предыдущая
- 14/34
- Следующая