Воля и разум (СИ) - "Молка Лазарева" - Страница 6

В тот, вечер отец долго на глазах у родственников и гостей поздравлял меня с поступлением, улыбался и просто лучился счастьем. А ночью, когда мама уснула, подошел и долго успокаивал меня, а еще просил прощения за разбитые детские мечты. Хорошо помню тот разговор.

‒ Лисса, прости. Увы, это судьба всех магов. Поверь, низкий уровень это не самое страшное. Просто поверь и прости.

‒ Пап, ты о чем? ‒ спросила я, уже не всхлипывая в подушку. Медленно приходило смирение и осознание ситуации.

‒ Девочка моя, мне действительно очень жаль. Мы с мамой очень надеялись, что дар не проявится, и ты сможешь жить как обычный человек. Я с детства знал, кем мне предстоит быть, ведь твои бабушка и дедушка были магами. Дар к врачеванию казался мне подарком судьбы. Я был окрылен, чувствовал себя способным перевернуть мир, излечить тысячи детей, спасти множество жизней. Но знаешь, я никогда так не ошибался, ‒ мужчина тяжело вздохнул. ‒ Василиса, то, что магия уходит из мира это хорошо. Нынешнее общество стало слишком алчным и расчетливым. Хотя, наверное, оно всегда было таким, просто сейчас с прогрессом технологий это проявилось ярче. Наш дар используют, как угодно, но не так как необходимо. Миллионы детей будут умирать, но мне не дадут даже шанса подойти к ним. Зато старик-миллионер, заплативший тысячи орлов, будет излечен за считанные минуты. У магов нет свобод, нашей силой всегда будут пользоваться. И чем реже и сильнее эта сила ‒ тем меньше свободы нам дают, ‒ словно осекшись, он замолчал. Размышлял, говорить мне еще о чём-то, или нет. Передумал. ‒ Я многое повидал, в своей работе. Тебе очень повезло, что твоя сила так мала. Для сильных мира сего ты будешь бесполезна. И это твое счастье.

В тот момент, моя детская душа, не совсем понимала, о чем говорит отец. Складывалось впечатление, что папа пересмотрел фильмов про шпионов, и у него развивается паранойя. Но он продолжал:

‒ Да, ты на общем отделении, но это не так плохо. Запомни, магия может быть как твоим слабым местом, так и твоей защитой. Учись, узнавай, но старайся никогда не привлекать к себе внимания. Пускай все думают, что ты посредственность и полная бездарность. Для тебя это будет гораздо лучше, чем диплом с отличием.

‒ Пап, то, что ты сейчас говоришь, звучит параноидальным бредом, ‒ не успокаивалась я. Ну не хотелось мне верить в мировой заговор против магов.

‒ А тебе не кажется, странным, что при знакомстве с новым человеком, наше приветствие не «Здравствуйте» или «Добры день», а «Сердце и вера». Никогда не задумывалась, почему так?

‒ Ну, тут все просто, магические способности дают возможность ‒ чувствами, сердцем, мыслями и просто верой менять физическую составляющую мира. Потому, когда мы знакомимся с новым человеком, мы ему сразу рассказываем кто мы. А у простых людей, наоборот, у них в приоритете «Воля и разум». Именно это двигатели технического прогресса, все через долгую, упорную работу, исследования.

‒ Сама то, слышишь, каким бредом это звучит. В нашем мире, где магу даже не обязательно, что-то говорить, чтобы сотворить чудо. Не нужно размахивать руками, делать пасы, танцевальные па. Лет триста назад, когда магией обладало большинство населения планеты, этой традиции не было вообще. Она появилась не так давно, когда техника окончательно вышла на доминирующую позицию нашего общества. Эти приветствия, только механизм контроля над нами. Куда бы ты ни пришла, с кем бы ни познакомилась, ты сразу расскажешь всем кто ты, и пойти на обман не сможешь.

‒ Почему не смогу, еще две недели назад, я была уверена, что во мне нет магии, и здоровалась со всеми совершенно обычно.

‒ А теперь можешь? ‒ горько усмехнулся отец.

Тут я осеклась, ведь действительно, как только я узнала о способностях, то всех новых знакомых приветствовала уже по-новому.

‒ Но... Но почему? Как? ‒ в тот момент паника окончательно накрыла меня.

‒ Детские магические прививки от инфекционных заболеваний. Их ставят всем при рождении. Да, корью и скарлатиной после них ты не заболеешь, зато подхватишь привычку и следящее заклинание, которое активируется каждый раз, когда ты произносишь одну из этих фраз. За магами постоянно следят, доченька. Просто поверь, мы только живем в иллюзии свободы. И чем ты слабее силой, тем лучше для тебя.

‒ И что же делать?

‒ Смириться, котенок, просто смириться.

‒ Но это же так обидно, ‒ снова всхлипывала я, ‒ я хочу быть как все, петь, заниматься любимым делом, учиться там, где хочу, а не там где прикажут. Почему мне нельзя быть просто по-человечески счастливой? Почему всё так?

‒ Ты обязательно будешь счастливой, самой-самой счастливой. Поверь, мы с мамой все для этого делаем, ‒ успокаивал он. ‒ Я и действительно не знаю, дочка, почему все именно так. Сейчас мы должны просто подстроиться под обстоятельства и жить дальше.

А потом он ушел, и на следующее утро снова уехал на работу.

Наши встречи стали еще более редкими, чем до поступления в этот злосчастный университет. Годы шли. Я училась. Ну как училась. Книги я читала, знания впитывала, но на уроках, зачетах, экзаменах мои способности и умения выше трех балов оценивались очень редко. Иногда приходилось очень даже постараться, чтобы завалить по полной программе с легкостью дающийся предмет. Друзей и подруг я не заводила. С парнями тоже не сложилось. Вообще это тяжело, сознательно загнать себя в серый кокон. Душа просила чего-то яркого, большего, побед, просторов, свободы хоть в чем-то. Но я боялась себе это позволить, останавливал папин совет.

Эти мысли отвлекли меня от самого главного, сейчас решался вопрос о прохождении моей практики.

‒ Ясно все с вами, барышни, ‒ наливая чай себе в кружку, сказал Сергей Павлович, ‒ только есть проблема. Мы ждали одного практиканта, а получили двоих. И куда теперь селить Василису я ума не приложу. Одно место Дмитрий Петрович с женой у себя в доме освободили. Туда, Даша, тебя поселим, как законную практикантку по специальности. Как раз рядом с администрацией, жить будешь, две минуты ходьбы.

Даша заерзала на стуле:

‒ Мне так неловко. А вдруг я им помешаю? Я могу если что и в самой администрации пожить, зачем я людей стеснять буду, ‒ залепетала она.

Кошка, сидевшая на моем плече, в этот момент решила, что там ей неудобно, и все-таки спрыгнула на мои колени. Вот же егоза пушистая.

‒ Даша, мне нравится твое рвение к работе, ‒ хитро улыбался Тереньтев, ‒ но здание администрации ‒ это не совсем то, что ты себе представляешь. Там одно название от дома осталось, в нем даже мышам и тем больше сотни лет. Почему не сносим? Так вроде как памятник, жалко, история все-таки. И архив там с начала основания деревни хранится. В этом доме не то что жить, там работать страшно становится ‒ того и гляди рухнет. Вот и решили мы в новое здание перебраться. В прошлом году, как раз стройку закончили. И сейчас хотим из старого дома все документы и архивы в новый перевезти. Мы потому и позвали практиканта, чтобы занялся разбором этих бумаг: в каталоги все разложил, систематизировал, может, что-то уже не нужное за давностью лет, выкинуть надо. И нам очень повезло, что Василиса к нам пожаловала. Потом заклинания противопожарные повесит. Опасно в одном доме столько бумаг хранить, ‒ председатель вздохнул. ‒ В общем, вы давайте, в доме посидите, а я по деревне пройдусь, может, кто и пустит Василису хотя бы на первое время пожить.

Мы с Дашей послушно закивали.

‒ Спасибо большое за заботу, ‒ поблагодарила я. Просто, не обязан он был бегать сейчас по Шкрябинке и искать дом для какой-то практикантки. Другой бы вообще обратно выставил, как лишнюю. Понятно, что председатель тоже в выгоде останется, фактически бесплатные услуги мага на месяц. Но и практика, дело серьезное. Если вызов из деревни был, то вызывающая сторона, обязана предоставить жилье, и работу, пусть минимально, но оплатить.

‒ Вы чай пейте, угощайтесь. Я скоро приду, ‒ сказал мужчина и вышел из кухни. Через пару минут из коридора послышался звук закрывающейся двери.