Пожарные Панема (СИ) - "Fiorry" - Страница 22

Сложенное стопкой на углу дивана постельное белье так и остается забытым этой ночью. И в последующую. О нем вспоминают лишь спустя несколько дней.

========== Глава 13 ==========

Утро добрым не бывает. Сегодняшнее для лейтенанта Мелларка не стало исключением, отзываясь перезвоном в ушах, ноющей болью в разбитой губе, неприятной вязью во рту и слипшимися от несмытой туши ресницами. В первое мгновение он и вовсе решил, что ослеп, потому как разомкнуть веки оказалось воистину непростой задачей.

Откуда-то, словно из параллельного измерения, доносился шум льющейся воды и мелодичный голос, напевающий незнакомую ему песню. С трудом приняв сидячее положение, он смог осмотреться вокруг. Воспоминания вчерашней ночи постепенно всплывали перед глазами во всем своем красочном великолепии.

— Черт возьми! — ударяет он себя по лбу, тут же бранясь на самого себе за неосмотрительность, так как звон в ушах лишь усиливается. Он совсем забыл предупредить ребят, что уехал домой. Правда, надежды на то, что Гейл с Финником не сомкнули глаз, объезжая все больницы и морги, не было никакой, но все же подать признаки жизни стоило.

— Так, Пит, только не говори, что ты просрал телефон, — стонет он в голос, обшаривая небольшую сумочку, с которой был вчера вечером. С некоторым опозданием, но до него все же доходит мысль о том, что свой телефон он отдал на хранение Финнику, отчего блондин слегка успокаивается.

Легкий поворот головы и в поле зрения попадает белая коробочка, так и манящая взять ее в руки. Должно быть мобильный Китнисс. Пит прикинул, что нет ничего криминального в том, чтобы написать смс с чужого номера. Он взял металлическую вещицу в руку, удивляясь тому, насколько она маленькая по сравнению с его широкой ладонью, и легким движением пальца попытался разблокировать сотовый.

— Серьезно? И даже пароля нет? — светлые брови удивленно взлетели вверх. Китнисс не переставала его удивлять. Настоящая женщина-загадка, которой или нечего скрывать или… иные варианты он предпочитал не рассматривать.

Экран моргнул и Мелларку высветилась фотогалерея — очевидно последнее, что смотрела Эвердин. Он уже собрался свернуть окно и перейти к сообщениям, как буквально остолбенел, уставившись на фото глазами, в мгновение ока расширившимися до размера блюдец.

— Твою мать… — все, что мог заключить его невыспавшийся разум, нервозно изучая снимок. А изучать было что. Такой информацией не разбрасываются, а приберегают до лучших времен.

— Тебя не учили, что лазить по чужим телефонам неприлично? — недовольное бормотание прямо над ухом заставляет подпрыгнуть на месте, чудом не грохнувшись на пол. Делая глубокий вдох, Мелларк оборачивается на заставший его врасплох голос.

Лучше бы он этого не делал. Мало ему было увиденного в дурацком мобильном, так еще и это. Китнисс явно играет на его нервах. На девушке из одежды было лишь коротенькое полотенце, которое держалось на одном честном слове, волосы были еще влажными и струились по плечам легкими завитками, на щеках горел румянец, а глаза сверкали недобрым огоньком. «Ну я так не играю! У меня итак с утра готовность будь здоров, а тут еще она…» — думает Пит, прикрываясь подушкой.

— Эм, я просто хотел написать сообщение Финнику, а так как мой телефон остался у него, то я подумал…— вся речь звучит довольно сумбурно, а язык и вовсе отказывается слушаться своего хозяина, требуя свою порцию жидкости.

— Не переживай, я созвонилась утром с Гейлом и все объяснила, — ровным тоном отвечает брюнетка, с ногами забираясь на кровать.

Пит тут же вскакивает, все еще удерживая в руках подушку наподобие щита, на что получает хитрый прищур серых глаз и чертовски опасную улыбку. Упоминание Хоторна раздражает, да еще и в столь непосредственной манере, словно звонки ему по утрам для девушки нечто обыденное.

— Я в душ, — бросает он своей гостье и спешит скрыться в ванной, не забыв закрыть дверь на защелку. Подойдя к умывальнику, он упирается руками в раковину и, наконец-то, поднимает взгляд на свое отражение. Нарастающий крик так и застревает на подходе к горлу.

— Ну и красотка. У Китнисс отвратительный вкус, — проводит он пятерней по растрепанным волосам и сразу включает воду в душе. Пока кабинка наполняется клубами пара Мелларк, чертыхаясь, стягивает с себя юбку, блузку и прочие прелести женского облачения, обещая себе сегодня же сжечь все эти тряпки в мусорном баке во дворе…

О том, что Китнисс забрала последнее полотенце лейтенант узнает лишь спустя пятнадцать минут полного релакса…

***

Гейл злился. Всепоглощающе и яро. Не о таком начале рабочей недели он мечтал.

Будь его воля — он бы кроме как на вызов, который обязательно бы приключился к адскому созданию и его хозяйке, и не совался, но Эбернети, очевидно, стал капитаном, потому что с ним никто не посмел спорить. Как еще объяснить его утренний звонок с убедительным требованием, чтобы к началу смены Гейл мчался к мисс Андерси и любым доступным ему способом получал подпись на бумаге с примирением сторон? Гейл не знал.

Насмотревшись перед выходом на Пози, оседлавшую Марша и возомнившую себя, по всей видимости, принцессой-воительницей, Гейл выдвинулся исполнять приказ.

Остановил машину у соседнего с нужным дома, чтобы Мадж, приметив автомобиль, раньше времени не смогла прикинуться отсутствующей, таковой не являясь.

Черт побери, он этот район уже знал так же хорошо, как и свой! Все эти маленькие кукольные домики и идеальные лужайки. На белых плашках заборов никаких отметин и пятен. Даже на подъездных, разумеется безупречных, дорожках не валяются велосипеды. Да это просто альтернативная реальность, а не наш мир.

Мимо с улюлюканьями промчалась ватага мальчишек на велосипедах, через какое-то время вальяжными гусынями прошествовали мамочки с колясками, оживленно что-то обсуждающие, а Гейл все думал, что его ждет за этими белыми стенами. И только когда в боковое стекло машины клюкой постучала старушка, мужчина решил, что даже если приключится скандал по поводу методов доктора Андерси в лечении Марша и методов его извинений, то так тому и быть. Дверца глухо хлопнула за спиной и Хоторн достаточно быстрым шагом направился к пряничным владениям Мадж, но тут увиденное заставило его сбавить шаг.

На ветке многострадального тополя, распушившись так, что казался вдвое больше, сидел Люцифер, именно так и никак иначе Гейл называл черного кота мысленно, а рядом висело что-то желтое. Присмотревшись и различив в листве в желтом пятне подол платья в мелкий сиреневый цветочек и торчащие из-под него стройные ножки в босоножках, он не смог сдержать улыбку и с каждым шагом она становилась шире.

У дерева на идеальном газоне валялась лестница, а девушка жалобно попискивала, дрыгая ногами и пытаясь удержаться за ветку.

— Помогите, — попросила жалобно Мадж, видимо поняв, что рядом кто-то находится.

Бросив бумаги на тонкий столик, Гейла уже пугало как он хорошо ориентируется в этом дворе, и приставив виновницу конфуза к шершавому стволу, Хоторн проворно забрался по ней. Сверху при этом сыпала кора, напоминая о повисшей где-то среди кроны, словно коала, девушке.

— С удовольствием, только скажите, вас окончательно усадить на ветку или снять с нее? — пропел он ухмыляясь.

Пышный бант, располагавшийся аккурат на попе и во время движений девушки забавно подпрыгивающий, замер.

— Нет, — наконец-то протянула Мадж.

— Мне уйти? — не унимался Гейл, спустившись на одну перекладину. Лестница предательски скрипнула под его весом.

— Только попробуй! Сними меня отсюда! — бант пару раз подпрыгнул, демонстрируя все эмоции хозяйки платья.

— Как пожелаешь, — Гейл, приноровившись, устроил руку на обнажённой спине, ощущая как под его ладонью гуляли её мышцы, — разожми пальцы.

— Только если ты по ним стукнешь.

— Не искушай… Кстати, на тебе очаровательное белье, я еще на подходе к дому увидел. Мне показалось или оно с кружевами? — сменил он тактику.

Мадж ойкнула, всплеснула руками, словно в намерении прижать юбку и воспользовавшись моментом, Гейл смог задействовать вторую руку и под недовольное шипение Люцифера, словно лёгкое перышко, переместил девушку к себе на лестницу, и она мёртвой хваткой вцепилась в его форменную рубашку. Хвала небесам, что перед её наряда словно в противовес спине оказался более чем консервативным.