Треугольник с острыми углами (СИ) - "ЛИНА-LINA" - Страница 13

- Продолжим массаж, - сказал полувопрошая, полуутверждая, выдавил на руку немного массажного масла, взял стопу и принялся массировать, не отрывая взгляда от твоего лица.

- Садист, - едва живой от возбуждения, прошипел ты. Услышал в ответ смешок. Он медленно и чувственно разминал каждый палец, гладил между ними, ласкал подъем, пятку, не торопясь перешел к голени, сводя на нет напряжение. Повторил все то же самое со второй ногой, лизнул под коленями, ты снова застонал, прикрывая глаза от удовольствия. Вадим сел между твоими раздвинутыми ногами, провел ладонями по внутренней стороне бедер до паха, член бодро подпрыгнул, привлекая к себе внимание, а он, словно не замечая, стал медленно выцеловывать дорожку от колена к паху, заставляя извиваться на постели, терзать пальцами его волосы, уши, шею. Походя лизнул яички, ты зашипел, а он повторил все со вторым бедром, и, наконец, решил уделить внимание твоему истекающему смазкой члену, потерся носом об яички, лизнул под ними, ты вскрикнул, погладил рукой ствол, обхватил его ладонью, оголил уже почти алую головку, нежно провел по ней пальцем, размазывая выступившую смазку. Ты потерялся в ощущениях, уже не контролируя себя, поднимал бедра навстречу его руке, вцепился пальцами в простыню, словно только это удерживало тебя от прыжка с постели. Вадим облизал ствол, подразнил уздечку, лизнул головку и наконец взял ее в рот. Казалось, комната начала вращаться, ты с силой схватил его за волосы, заставляя брать член все глубже и глубже. Согнув ноги, встал на пятки, отрывая таз от простыней, с силой вбиваясь в его рот, фиксируя голову руками. Внезапно Вадим отстранился, будто демонстрируя, что вовсе не ты хозяин положения, сказал ласково.

- Встань на локти и колени.

- Я не… - ты попытался возразить, краем сознания понимая, что тебя сейчас поимеют.

- Вставай, - непререкаемым тоном повторил Вадим, ты не смог ослушаться. Повернулся на живот, согнул под себя колени, сделал, как просили, открывая тыл. Вадим нежно провел ладонями по позвоночнику, поцеловал ямочки на пояснице и, почувствовав твое напряжение, тихо произнес:

- Расслабься, я еще ничего не делаю, все хорошо, верь мне, - напряжение постепенно отпускало, ты расслабил спину, перенеся основной вес на локти. Вадим провел руками по ягодицам, нежно массируя, погладил бедра, голени, снова ягодицы, коснулся сначала щекой, потом носом, лизнул. Ты дернулся от пронзившего тело электрического разряда. Вадим продолжал наглаживать половинки, подбираясь к середине, язык усердно вылизывал дырочку, ты полностью сосредоточился на своих ощущениях, которые никак нельзя было назвать неприятными. Рука сжала яички, ты громко застонал, язык таранил плоть, вынуждая расслабляться и принимать его. Лаская яички, провел мизинцем между половинок, легко-легко нажал на дырочку, ты охнул, попытался отстраниться, но крепко зафиксированные яички не дали сдвинуться ни на сантиметр. Помассировав по окружности, палец на одну фалангу погрузился в попку, не прекращая совершать круговые движения. Было страшно и хорошо в одно и то же время. Хотелось попросить прекратить и умолять не останавливаться. Рука с яичек переместилась на член, поглаживая по всей длине, палец вошел глубже, с трудом растягивая тугую дырочку. Ты стонал в голос, палец кружил, лаская и растягивая. Ты, почувствовав, как к входу приблизился второй палец, напрягся.

- Т-ш-ш, все хорошо, не волнуйся, - успокаивающе прошептал мужчина.

- Ты… ты ведь для этого меня растягиваешь, да? - шепнул в отчаянии.

- Я хочу тебя всего, Дэн, - хрипло ответил Вадим. Он уже с ума сходил от перевозбуждения, безумно хотелось со всей дури протаранить зад Дэна, вставив до самых яиц, двигаться в бешеном темпе до оргазма. Но нельзя было напугать, нельзя причинить боль, нельзя отвратить, Вадим был уверен, что одним разом точно не насытится, он будет хотеть Дэна снова и снова, брать его в различных позах и не только в кровати, но чтобы его фантазии воплотились, сегодня он должен быть терпелив и нежен. Стиснув зубы, с силой втянул воздух.

- Дэни, прошу, верь мне, тебе понравится. Давай, расслабься…

- У меня локти с коленями затекли, - пожаловался ты. - Я хочу перевернуться.

- Переворачивайся, - на выдохе то ли простонал, то ли прошипел Вадим, подумав, ну что за детский сад. Ты перевернулся на спину, увидел расстроенное лицо своего любовника и, наконец, решился.

- Так ведь тоже можно, да? - спросил ты с надеждой. Вадим тонко уловил изменение настроения, утвердительно кивнул и впился губами в твой рот. Ты обвил ногами его талию, он дал тебе облизать свой палец, ты, не задумываясь, втянул его в рот, смочив слюной. Вадим приставил облизанный тобой палец к отверстию, сделал им круг и вставил в тебя на всю длину, не разрывая поцелуй. Ты попытался выдавить его наружу, сокращая мышцы.

- Какой тугой, - восхищенно шептал Вадим. - Милый, не бойся, я буду предельно осторожен, - он в мгновение ока оказался сидящим между раздвинутыми ногами, согнул их в коленях и поднял вверх, наклонил голову и снова вылизал дырочку, двигая внутри уже двумя пальцами. Взял пакетик, резко разорвал, одним плавным быстрым движением раскатал обильно смазанный презерватив и приставил кончик к входу.

- А смазка?

- Он уже. Это специальные. Из Японии, - боже, он что, уже тогда собирался тебя трахнуть, осенило внезапно. - Давай, мой хороший, положи ноги мне на плечи и расслабься, - легко сказать, то есть ноги ты, конечно, положил, а вот с расслаблением… Вадим поцеловал тебя, лизнул губу, пососал твой язык, ты немного отвлекся от приставленного к заду члена, а Вадим, не упуская момента, начал медленно погружаться в тебя. Ощущения были сложными. Вроде и не больно, но и приятно тоже не было. Вадим вошел на всю длину, его дыхание стало тяжелым и прерывистым.

- Потерпи чуть-чуть. Сейчас привыкнешь, и все будет хорошо, - это “хорошо” уже начинало смешить. Где оно, это мифическое “хорошо”? - Как будешь готов, двинься мне навстречу.

Через мгновение ты легонько качнулся к нему и обратно. Не испытав неприятных ощущений, повторил, снова повторил, похоже, начал входить во вкус, пока еще не кайфуя так, как описывали на форуме, но и не испытывая дискомфорта. Вадим подхватил темп, выходя почти целиком и погружаясь вновь, при этом попеременно заглядывая в глаза и целуя. И вдруг стало хорошо, действительно хорошо, очень хорошо, ты уже без смущения подмахивал снизу, насаживаясь на толстый член, полуприкрытые глаза затуманились, с губ срывались жаркие стоны, хотелось взять в руку свой член и отдрочить хорошенько, но он, зажатый между вашим животами, был недоступен. Ты выгибал спину, желая быть еще ближе, прижиматься еще теснее. Низ живота скрутил спазм, ты закричал, кончая, непроизвольно сжимая мышцы, провоцируя кончить и Вадима. С хриплым стоном он дернулся в последний раз и затих на тебе.

- Спасибо, мой милый, мой хороший, - прошептал, жарко целуя губы, глаза, подбородок.

***

Хотя, наверное, немного наивно с твоей стороны считать, что три слова способны настолько изменить твоего любовника. Ты вздохнул, потер руками лицо, выключая воду, вытерся белоснежным полотенцем, других Вадим не признавал, повязал на бедрах и с замиранием сердца открыл дверь.

На глаза навернулись злые слезы, обида жгла изнутри.

Никого.

Похоже, нет у вас будущего.

Никакого. В душе образовалась пустота, которую, ты знал, никто и никогда не сможет заполнить. Значит, Вадим решил, что ты не стоишь. Зачем тогда это все?

Ты, шатаясь, словно пьяный, побрел к кровати, сел на угол, опустил голову, как при приступе тошноты, провел рукой по волосам. Было плохо, очень плохо. Хотелось плакать, хотелось крушить все вокруг, ломать мебель, обдирать дорогущие дизайнерские обои, бить стекла… Удерживало только врожденное чувство прекрасного и то, что это, все-таки, твой интерьер. Интерьер, которым ты жил, которым бредил, который буквально бросил к ногам любимого. Но за это любовь не купишь. Ты обхватил себя руками за плечи и начал тихо раскачиваться, не обращая внимания на дорожки слез.