Чёрный менестрель (СИ) - Скиф Дмитрий Александрович - Страница 28

Наконец стражи закончили досмотр вещей чужеземцев и приступили к фургонам своих соплеменников. Вот тут-то их и ждала немыслимая удача - в фургоне Сууутту под тюками с тканью был обнаружен мешок с салом.

- Господа, это не моё, - завизжал Сууутту и указал на Голушко, - это он, проклятый чужеземец, мне подбросил!

- У меня всё запрещённое вы только что уже забрали, - покраснев от злости, сказал Степан повернувшимся к нему служителям порядка, - как я мог что-то ему подбросить?

- Разберёмся, - ледяным голосом сказал старший и продолжил перетряхивать имущество Сууутту и его компаньонов.

В фургоне Сууутту больше ничего не нашлось, зато в следующем фургоне кроме тайника, в котором находились золотые монеты, был обнаружен ещё один тайник, в котором находилось около десятка деревянных выкрашенных красной краской кроликов.

Увидев это, владелец фургона упал на колени, разорвал на себе одежду, посыпал главу дорожной пылью и, вырывая волосы, начал всхлипывать и причитать, что вёз в тайнике совсем другой товар, а противных кусту идолов ему подбросили злобные язычники...

Тем временем досмотр продолжался. В тайниках ещё двух фургонов было найдено: шесть колец кровяной колбасы, около килограмма жареных в масле пауков и скорпионов, двадцать вяленых змей и одно червивое яблоко.

- Ну, колбаса - это понятно, - ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Степан, - кузнечики, скорпионы и змеи - это на любителя, но тоже понятно, а вот зачем яблоко?

- Признаёшь ли ты, Сууутту, сын Сууухху, что участвуешь в заговоре вероотступников, которые на своих противных кусту сборищах поедают запрещённое и славят демонов языческих... - грозным голосом начал начальник стражников.

- Не-ет! - с отчаяньем завопил Сууутту и упал на колени.

- Взять его!..

- Скажи, Ребана, - озираясь по сторонам, тихо спросил Голушко, - а что за товар лежал в тайнике того несчастного, которому ты подсунула этих красных кроликов, кстати, где ты их раздобыла?

- Кроликов я купила, впрочем, мне их продали как зайцев, а красными они стали после того, как я смазала их вишнёвым соком, - ответила Ребана. - В тайнике у него лежала солёная стерлядь, её семикустникам есть почему-то нельзя. И эта стерлядь ждёт нас в трактире за городом - хозяин разрешил положить её в погреб за два медяка...

- А золото ты всё-таки не нашла, - заметил Степан тоном учителя, который придирается к любимой ученице, чтобы та не расслаблялась.

- Разумеется, нашла, - слегка улыбнувшись, ответила Ребана тоном профессионала, разговаривающего с дилетантом, - но получилось бы странно, если бы пропало всё золото, а так... исчезновения десятой части никто не заметил.

- Ладно, будем считать, что с первым заданием ты отлично справилась, - сказал Голушко и, увидев знакомую фигуру, ускорил шаг.

Алак Диргиниус ждал их, как об этом заранее и договаривались, на углу кузнечной улицы. При входе на кузнечную улицу, как и на все другие, за исключением улицы, ведущей в квартал постоялых дворов, стояли шлагбаум и будка со стражником. Все входящие и выходящие, въезжающие и выезжающие должны были предъявлять особый медный жетон с изображением семиконечной звезды, которая символизировала куст с семью ветвями - знак семикустников. Несколько посетителей предъявили стражнику серебряные жетоны, а один - даже золотой.

- Ну, как прошло? - спросил Диргиниус, протягивая Голушко руку для рукопожатия.

- Отлично Алак, - усмехнувшись ответил Степан, - но они же сами везли контрабанду, так что нам необязательно было жертвовать салом и подбрасывать кроликов.

- Всего сала не съешь, господин капитан, - ответил отрядный маг, - а с кроликами получилось очень удачно - об этом весь рынок с утра болтает.

- Как думаешь, их за это сильно накажут? - спросил Голушко.

- В лучшем случае всыпят десятка два плетей и взыщут штраф, в худшем - изгонят, - равнодушно ответил Диргиниус. - Со своим коллегой я вчера встречался. У него этот город уже в печенках сидит.

- Поможет? - спросил Степан.

- Разумеется, но небескорыстно, - ответил маг, и уточнил:

- Сто золотых и пятая часть от добычи.

- Какой добычи? - удивился Голушко, - мы же не будем захватывать Тапию.

- Мой коллега из рода куинов, и хотя он давно занимается магией и близких родственников, имеющих влияние в храме, у него не осталось, он знает множество тайн, в том числе, где расположен выход из тайного хода, - пояснил Диргиниус.

- Алак, а ты ему вообще доверяешь? - спросил Степан и пояснил:

- Какой смысл отпрыску знатного рода, заметь, не портовому грузчику, предавать свой город?

Он не слишком распространяется на этот счёт - ответил Диргиниус, - Но я слышал, что он женился на иноверке, и по тапийским законам должен быть изгнан, а его имущество конфисковано. И поговаривают, что кое-кто из тапийских жрецов начинает поглядывать в его сторону слишком пристально. Кстати, он уже вывез почти всё своё имущество. Наше вмешательство ему только на руку.

***

Рыночная площадь города Тапии Голушко не впечатлила - она была даже меньше крытой ярмарки в Лужниках, точнее, даже меньше её половины, и, конечно, не шла ни в какое сравнение с "Черкизоном" - на "Черкизоне" могло разместиться две Тапии. Впрочем, по меркам мира, где сейчас находился Степан, рынок города Тапии был большим. Не считая загона для скота, помоста для рабов и эшафота, на рыночной площади размещались более тысячи лавок. Некоторые из них были совсем крошечными, и состояли всего лишь из маленького столика и табуретки, на которой сидел продавец. Другие же - вполне большие павильоны, чем-то похожие на минимаркеты из родного мира Голушко, некоторые из них, судя по всему, наиболее успешные, имели второй этаж. Но абсолютное большинство лавок представляли нечто среднее между цветочным ларьком и табачным киоском...

Первым делом Степан изучил оружейный ряд. Ничего необычного, кроме явно завышенных цен, он там не обнаружил. Те же копья, мечи, кольчуги, что он уже видел и во всех остальных вольных городах, от классического средневекового оружия всё это многообразие колюще-режущих предметов отличалось только тем, что в Тапии, как и во всех остальных вольных городах, сталь явно вытеснила железо...

Затем Голушко зашёл прицениться в тот ряд, где торговали пряностями. Корица, как и везде, стоила дорого, а вот красный перец - основной предмет поисков - был достаточно дёшев. Договорившись о покупке пяти мешков самого острого перца, Голушко вместе с сопровождающими его магом и воровкой отправился дальше побродить по рынку уже без всякой цели.

Был ли в том перст судьбы, или просто "звёзды так сошлись", но приблизительно через полчаса они вышли к помосту для продажи рабов и эшафоту. Большинство рабов уже были проданы, и только один болезненного вида старик так и не обрёл своего нового владельца. Однако толпа не расходилась. Из здания городского суда, по совместительству являвшегося и тюрьмой, вышел невысокий человек в сопровождении десятка стражников и бодрым шагом направился к эшафоту. Поднявшись по крутой лестнице, чиновник развернул длинный свиток начал громко читать вслух:

- Сегодня в 18 день четвёртой ветви одна тысяча сто девяносто четвёртого года от основания Тапиителесному наказанию подлежат еретик Сууту со товарищи - по двадцать пять плетей каждому, также на виновных налагается штраф в сто золотых монет, а затем преступники изгоняются из города...

В толпе раздался одобрительный гул и женские смешки...

- Также подлежат наказанию...

- Пошли отсюда, - сказал Голушко, обращаясь к Диргиниусу.

- Ну уж нет, господин менестрель, - перебила Степана Ребана, - я хочу посмотреть, как эти святоши испробуют на себе своё собственное лекарство.