Поймите меня правильно - Чейни Питер - Страница 18

• Предыдущая
• 18/51
• Следующая

Только хорошенькие девчонки являются причиной всех бед. Просто потому, что они хорошенькие. Но вы, вероятно, сами могли убедиться: если у женщины ноги, как две печные трубы, одинакового размера сверху донизу, эта женщина относится к категории тех, кого называют «приличная дама». Она обязательно возглавляет местное движение «Долой мужчин» и ее любимое развлечение — подглядывать за прислугой, когда на кухню приходит зеленщик или мясник.

В самый разгар моих глубокомысленных размышлений Зеллара, подперев ручкой свой очаровательный подбородок, серьезно посмотрела на меня и сказала:

— Милый, скажи мне, пожалуйста, что это за серьезное дело, о котором ты хотел поговорить со мной?

— Ах, это? Вот какое дело, детка моя. Ты помнишь, когда я был в Манзанилло по банановым делам, там был один парень, между прочим, отличный парень, мой помощник, по имени Пеппер. Ты знаешь, детка, мне всегда казалось, что Пеппер был влюблен в тебя.

Она, как говорится, и глазом не моргнула, бровью не пошевелила, просто продолжала смотреть мне прямо в глаза с легкой улыбочкой на устах. Да, у девчонки отличная выдержка.

— Да, да, — сказала она. — Я отлично помню, Пеппер был очень хороший человек, очень симпатичный, очень красивый.

— Да, был, — сказал я. — Я полагаю, тебе известно, что случилось с Пеппером после того, как он покончил с банановыми делами?

— Нет. Я ничего не знаю. Скажи мне, Уилли.

Мы оба сидели, подперев подбородки руками, оба смотрели друг другу прямо в лицо, отлично зная, что оба мы самые паршивые лгуны и оба отлично играем свою роль.

— Я собираюсь кое-что тебе рассказать, Зеллара, — продолжал я. — Этот Пеппер оказался большим дураком. Он отнюдь не такой, как я, например, у меня-то голова работает отлично. Он был вечно в поисках приключений. Ты сама знаешь, как он буквально сходил с ума из-за женщин, он хотел быть Робин Гудом и еще Бог знает кем. И ты знаешь, что в конце концов сделал этот олух?

Он поступил на работу в ФБР, Федеральное бюро расследований, он сделался специальным агентом ФБР. Понимаешь? И зачем только он это сделал? Как будто у такого парня, как Пеппер, и без того было мало хлопот. Так нет же! Он еще взялся за это дело.

Она кивнула. Я видел, что мысль ее работала лихорадочно. Она не знала, как себя вести и держать. Я замолчал. Минуты две мы пристально смотрели друг на друга. Потом она нежным голоском пролепетала:

— Милый, ну и что же?

— А ничего, золотко мое. Дело в том, что я сейчас разыскиваю Пеппера. Он мне очень нужен. Мне необходимо во что бы то ни стало найти этого парня. Я искал его повсюду. Когда сегодня вечером я завернул в ваше заведение и я увидел в «Эльвире» неоновую рекламу с твоим именем, я подумал: вот интересно, может быть, Зеллара что-нибудь знает о Пеппере, потому что если только он бывал в этих местах, он непременно заходил к Зелларе.

Она берет со стола бутылку шампанского и наливает себе полный фужер. Делает она все это очень медленно, для того, чтобы иметь время хорошенько подумать, прежде чем дать какой-нибудь ответ.

А про себя я улыбался во весь рот. Я поймал бэби на месте, и она сама это понимает. Наполнив фужер, она немного подняла его и, глядя на меня поверх фужера, сказала:

— Милый, почему бы тебе не быть разумным? Как ты не можешь понять, что когда Зеллара находится со своим Уилли, она не может думать ни о Пеппере, ни о каком-нибудь другом мужчине?

— Бэби, — сказал я, — ты чудная девчонка, ты мне очень нравишься. Но в то же время, Пеппер — мой большой друг, и если ты сможешь помочь мне в розысках, нет ничего на свете, чего бы я не сделал для тебя.

Она кладет свою маленькую очаровательную лапочку на мою большую лапищу.

— Милый Уилли, — говорит она. — Неужели ты не знаешь, что даже в Манзанилло ты был единственным мужчиной, который что-нибудь значил для Зеллары?

Она выдала какой полагается вздох, нежный очаровательный вздох, и для приличия я ответил ей тем же, только мой вздох был больше похож на звук, издаваемый китом, когда он поднимается на поверхность, чтобы глотнуть очередную порцию воздуха. Она кокетливо укуталась в мех.

— Ну, что ж, Уилли, — сказала она. — Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о Пеппере. Хорошо, я скажу тебе все. Правда, мне не очень хотелось бы говорить о нем, Пеппер поступил со мной очень плохо. Но Бог с ним! Только, Уилли, я не хочу разговаривать об этом здесь. Давай поедем ко мне домой, — она бросила на меня лукавый взгляд, — мы там выпьем кофе и я расскажу тебе все, что знаю. А теперь извини меня, пожалуйста, я пойду попудрить свой нос.

Я сказал ей, ну, что ж, отлично, и глядя вслед удалявшейся в дамскую уборную фигурке, я улыбнулся: на носу у этой бэби достаточное количество пудры, а ушла она от меня совсем по другой причине. Она пошла позвонить своему дружку.

Когда-нибудь в будущем, когда у меня поредеют зубы и женщины начнут говорить мне, что я им нравлюсь за мой ум (ну, знаете, если мужчина подходит к такому возрасту, когда женщины начинают поверять ему свои тайны; кстати, это доверие с их стороны является весьма прискорбным для любого мужчины), — ну, так вот, когда я достигну такого возраста, мне бы очень хотелось поселиться вот в такой же хатке, как у Зеллары. Надо сказать, что парень, который свил ей это любовное гнездышко, понимает толк!

Ее квартира находится на первом этаже и состоит из четырех огромных комнат. Большие железные позолоченные двери в испанском стиле. Роскошная мебель, и в воздухе стоит такой тонкий аромат, от которого тебя так и забирает. Да, атмосфера в квартире, какая положена.

Я стою около огромного итальянского окна, завешенного золотой шторой, а Зеллара сидит напротив меня в кресле и пытается настроить приемник на волну с соответствующей музыкой.

У нее оказались бутылка очень хорошего виски и испанские сигары, дым от которых напоминал мне запах горящего половика. Я был бы на вершине счастья, если бы некоторые мысли не тревожили мою голову.

Наконец она выключила приемник и сказала:

— Уилли, ты очень странный человек. Может быть, именно поэтому меня так влечет к тебе. Я улыбнулся.

— О'кей, бэби, — сказал я. — Может быть, к концу нашего разговора ты обнаружишь, что я еще более странный, чем ты предполагаешь, и тогда твое влечение ко мне будет, увы, отнюдь не таким пылким, как сейчас. Ну что ж, раз я здесь, давай поговорим откровенно.

Она поудобнее уселась в кресле и изобразила на своем лице самую очаровательную улыбку.

— Ну что ж, переходим к делу, — сказала она. — Давай начнем, Уилли.

Я бросил недокуренную сигару и достал свою сигарету.

— О'кей, — сказал я ей. — К делу, так к делу, и без лишних слов, Зеллара. Но только предупреждаю, лучше говори мне всю правду, и только правду, иначе мне это может не понравиться.

Я уже сказал тебе, что Пеппер был агентом ФБР. О'кей. Он работал в округе Аризона. Но ему приходилось много разъезжать, например в Южную Калифорнию, Техас, Нью-Мехико, а иногда даже в Мексику, за границу. Он был пограничным работником, вылавливал контрабандистов и грабителей почты.

О'кей. Пеппер откуда-то получил информацию, что в Мексике происходят какие-то крупные дела. Он звонит старшему агенту в Аризоне, сообщает ему, что уезжает в Мексику для расследования поступивших к нему сведений. Больше ничего он сказать не мог, но обещал позже написать обо всем. После этого он приехал сюда, в Мехико-Сити. Будучи здесь, он начал писать старшему агенту письмо, в котором собирался подробно изложить все дело.

О'кей. Но он не дописал письма. Понимаешь? Случилось что-то, что заставило его быстренько смотать удочки. Вероятно, он что-нибудь услышал, или кто-нибудь позвонил ему по телефону, или еще что-то в этом роде, но только он почему-то быстро смылся. О'кей. И до сих пор никто ничего о нем не слышал, никто не знает, что с ним случилось.

Но в Вашингтоне есть один парень по имени Эдгар Гувер, директор Федерального бюро расследований. Он, понимаешь ли, немного старомодный парень, он очень не любит, когда его мальчики вдруг бесследно исчезают.

• Предыдущая
• 18/51
• Следующая