Там алеет заря (СИ) - Ефремов Александр - Страница 17

Очередное августовское утро принесло очередную порцию прессы. Не само, конечно. Для этого у князя имелся секретарь.

Полюбопытствуем, что нам сообщает наша дорогая пресса. Так, ну это понятно. Так, Гаагская конференция завершилась полным успехом… Тра-ля-ля. Приняты конвенции… Приняты декларации. Это что такое?? О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров и дирижаблей или при помощи иных подобных способов…

Ну и кто после этого Николай с номером два? Нет, ну запретил бы сразу все русское оружие… Чтоб долго не мучиться!

Князь с раздражением откинул газету. Не, ну не идиот, а?!

Но тут глаз зацепился за знакомые слова. О! Нашлись умные люди! И что не удивительно среди англичан. Отказались запретить подводные суда. Это они правильно сделали. Вот только очень недальновидно для себя любимых. Но пока они об этом ещё не подозревают. Ну хоть это радует.

А вот ещё один умный подарок. Не принят принудительный арбитраж в международных делах. По настоянию Германии. А и правда, зачем им сторонний, то есть, читай, британский навязываемый арбитраж? Он и нам ни к чему.

Князь глотнул кофе и потянулся за булочкой. Новости, как и жизнь показывали свой окрас зебры. Чёрное — белое, чёрное — белое…

Вениамин Ильич сидел, пригорюнившись, и обдумывал новое порученное ему дело. У его работодателя и даже местами партнёра появилась новая навязчивая идея — завести своё ювелирное дело. Нет, завести ювелирную мастерскую можно было вполне легко. Стоило просто нанять или купить готовую мастерскую и дело сделано. Но князь желал создать целый ювелирный завод, и при этом так, чтоб на нем не было евреев. Странное желание. Как же без них, если в работе с золотом и камнями евреи — первые специалисты? Да поди их больше половины в этих делах. А ещё требовалось как-то наладить сбыт прямо таки промышленной продукции ювелирного завода. Нет, конечно, продавать золото, платину, серебро и драгоценные камни, добываемые в Горном округе князя и прочих местах, наиболее выгодно не слитками и россыпью, а именно в виде ювелирки, но как, скажите пожалуйста, налаживать сбыт предполагаемого количества всяких побрякушек, особенно если оптовыми покупателями и реализаторами продукции завода окажутся опять те же иудеи и их неформальные объединения, опутавшие своими сетями всю Европу и Америку? Как?!

Князь, конечно, назвал в качестве кандидатов пару имён ювелиров, но при этом сам сомневался в личностях и прямо признался в этом Луневу. Вряд ли тот же Фаберже вдруг захочет вдруг продаться и стать не хозяином собственной фирмы, а наемным управляющим. Да и не имеет он больше дела с более менее простыми поделками. Он занят единичными эксклюзивными вещами. Хотя возможно и пойдёт на сотрудничество по разработке эскизов и моделей будущих моделей. А возможно и нет.

Но сбыт в этом деле главное! В конце концов, как говорят, в стране открывается и разоряется в год не по одному десятку ювелирных мастерских. Людей наверно собрать можно, если подключить его подчиненных в губерниях. Вот только закрываются эти скороспелые мастерские как раз из-за того, что не могут обеспечить сбыт своих изделий. И это небольшие мастерские. А тут продукция целого завода!

Так ничего и не придумав, Вениамин Ильич встал из-за стола, бросил на него пару монет и двинулся на выход из летнего кафе. На улице его поджидала сияющая на солнце хромированными деталями чёрная Волга с личным водителем. Вещь как статусная, так и не менее нужная главному юристу многочисленных крупных компаний.

— Пожалуй, стоит поручить это дело нескольким молодым помощникам. Пусть устроят мозговой штурм, как выражается Александр Яковлевич. Глядишь, и сообразят что полезное. К Фаберже пока рано обращаться. Это нужно будет делать самому. Но это дело привычное — переговоры. А пока продолжим заниматься делами банка, выросшего из банковской конторы. И продолжим сливать на его баланс акции и паи отечественных фабрик и заводов князя. Не всех, конечно, но многих. Экая громина выходит! И название под стать размерам. «Русский капитал»!

Уютный особняк с высокой красной черепичной крышей, скрывающийся в глубине небольшого парка в окраинах Берлина, сегодня принимал важных гостей. В гостиной за столом негромко переговаривались трое.

— И все-таки зря вы, герр Крупп не вложились в нашу Юго-западную Африку. Собственная колония — это совсем не то, что полунезависимое государство, от которого не знаешь, что ждать на следующий год, — произнёс хозяин особняка.

— Ну вложиться, Дитрих, я могу и сейчас. К тому же я сильно сомневаюсь, что за последние три года в этой пустыне найдены все россыпи ваших алмазов. Эта алмазная лихорадка только подстегнет интерес к данной забытой Богом территории. Причём даже не вкладываясь в нее, я уже получаю прибыль. Мои верфи загружены заказами на суда, мои заводы выполняют заказы на оборудование для приисков, и наращивают производство алмазного инструмента из добываемого вами сырья. Из того, что не идёт на украшение наших прелестных дам.

Собеседники улыбнулись. Представитель Дойче Банка отхлебнул из высокой кружки тёмного баварского пива и обратился к хозяину:

— Что слышно нового из дипломатических кругов по нашему вопросу?

— Увы, герр Дольц, тут я порадовать ничем не могу. Как вы знаете, после безвременной и такой удачной для нас …гхм… кончины Сесила Родса англичане, казалось, потеряли решимость действовать в агрессивной манере в тамошних делах. Нет, генеральное направление не изменилось, но о решении проблемы военными средствами почти перестали говорить. Тем более, что перед своей кончиной Родс подложил своим соотечественникам немалую свинью, сагитировав значительную часть уитлендеров на отъезд из Трансвааля в … как там её, в Родезию. Чем вы, господа, не преминули с успехом воспользоваться, увеличив наше экономическое влияние на юге Африки. Но в последние полгода, к сожалению, партия войны значительно окрепла. В беседах наши британские оппоненты на словах, как будто бы, признают необходимость учёта наших экономических интересов в бурских республиках, но стоит только дойти до отдельных выдвигаемых нами предложений по разграничению интересов, а тем более насчёт урегулирования англо-бурских отношений, так сразу мы упираемся в невидимую стену. Видимо, они считают дело уже решенным, а республики уже включенными в свою империю. Пусть даже при этом придётся пострелять. А потом, господа, в лучшем случае вас обложат налогом на добычу золота в свою пользу. А, зная англичан, могу сказать, что налог очень скоро станет непосильным. Нас оттуда выдавят за несколько лет. Ведь в своей империи они могут устанавливать какие угодно законы и налоги. И хорошо, если при этом вам удастся получить справедливую цену за то, что вы там оставите. К сожалению, все идёт к неизбежному концу. Радует то, что вы успели окупить свои расходы и поиметь неплохую прибыль.

Хозяин ненадолго задумался и продолжил:

— Как вы понимаете, Германия официально вмешаться в конфликт не может. Его Величество всегда готов поддерживать экономическую экспансию германского капитала, но задействовать флот против Британии даже для демонстрации солидарности с бурами не имеет смысла. Силы, к сожалению, несопоставимы. Поэтому вам следует ожидать только политической поддержки. Более того, могу уверенно сказать, что в случае конфликта, против Британии будет вся Европа. Чем более затяжным он будет, тем больше на Британию выльют помоев в прессе. Содержание большого воинского контингента вне зависимости от результата действий выльется в очень немалые расходы для британской казны. И если все это не приведёт к быстрому и однозначному положительному результату, то у вас появятся неплохие шансы на сохранение вашего бизнеса в Трансваале. Недавно обиженные Лондоном французы тоже готовы подергать льва за хвост, пока тот будет сильно занят кем-то другим. Но также неофициальном порядком. В конце концов в Европе найдётся немало сорвиголов и прочих идеалистов, готовых отравиться хоть на край света, дабы защитить некую эфемерную справедливость. И если будут организованы вербовочные конторы, способные доставить добровольцев на юг Африки, то … Хоть это и будет совсем не армия.