Она это может - Чейни Питер - Страница 14
- Предыдущая
- 14/42
- Следующая
Он спрашивает это деланно бодрым тоном. Думаю, этот Лефевр — один из тех субчиков, которые знают наперед все ответы.
Я достаю свое удостоверение агента ФБР, карточку французской полиции и кладу их на стол перед ним.
— Взгляните вот на это. Не пробуйте водить меня за нос, иначе я немедленно вас заберу. Мне все про вас известно.
Вид у него делается неважным.
— Что именно вам известно?
— Это не имеет значения. В данный момент я прошу вас всего лишь ответить на пару моих вопросов. Тогда все будет о'кей. Ну, а уж коли вы не ответите, то мне придется говорить с вами иначе.
Он пускается в подробные объяснения, что он — верный и искренний друг американского народа, что его самое сокровенное желание — умереть за Францию; одним словом, несет вздор, обычный для таких типов.
Я терпеливо слушаю. Даю ему выговориться. Когда он умолкает, я достаю из кармана авторучку, взятую мною у Риббэна.
— Вам знакома эта вещь?
— Да, конечно. Послушайте, месье… Я купил несколько комплектов таких ручек и карандашей. По четыре комплекта каждого цвета, а такого цвета у меня был всего лишь один комплект.
— Вы не припоминаете, кому вы его продали?
— Отлично помню. Разве это забудешь! Дня 3 или 4 тому назад я встретил одного американского джентльмена. Подумал еще, что он из вашей службы. Но не знаю. Он пришел, чтобы специально повидаться со мной, и был в весьма хорошем настроении. Не знаю, как бы это выразиться?
— Вы хотите сказать, что этот человек был «под мухой»?
— Да, пожалуй. Он только что покинул какое-то веселое общество, а вечером ему надо было побывать еще на одной вечеринке, день чьего-то рождения. Он полчаса хвастал, как замечательно жить на земле, и все такое. Ну и купил у меня набор этих ручек. Конечно, мне не особенно хотелось продавать их ему. Вы сами понимаете, в наши дни за такие штуки в Париже можно взять хорошие деньги.
— Можете этого мне не рассказывать, знаю! Так сколько же вы взяли с него?
Он пожимает плечами.
— Я отдал ему эту вещь за гроши. И только потому, что он — один из освободителей нашей страны. Я запросил с него всего лишь 2400 франков. Больше я не стал брать с него, потому что знаю, чем он занимается здесь.
— Замечательно. Кто же он такой и чем занимается?
— Месье, — говорит Фритц, — он у вас на службе. Его зовут Риббэн, Джордж Риббэн.
— Огромное спасибо, Лефер. Это все, что я хотел знать.
Значит, этот набор купил Риббэн. Я выпиваю виски, прощаюсь с Лефером и прошу его держать язык за зубами. Объясняю ему популярным языком, что его ждет, если он посмеет ослушаться. Потом возвращаюсь к стойке и заказываю себе стакан вина.
У меня появилась идея, а когда такое случается, я всегда чувствую себя счастливым. Итак, солнце светит, и я радуюсь жизни.
Теперь вы в курсе всех моих дел. Я добрался до игорного дома где-то около 11 часов. Ночь была темная и ветреная, и я не сразу нашел этот притон. Внешне это самый обычный аристократический особняк прошлого века. Здание стоит в глубине тенистого сада, обнесенного чугунной оградой с затейливой решеткой и массивными воротами. Заведение на меня производит унылое впечатление. Как мне кажется, расставь в саду несколько могильных камней, и вот тебе настоящее кладбище, разве что почище.
Я распахиваю ворота, прикрываю их за собой и иду к входу по длинной извилистой аллее. Перед домом разбит цветник. Сбоку стоит несколько машин, но я на них не обращаю внимания, потому что если отправляешься в игорный дом, то обычно оставляешь машину где-то на расстоянии. Парадный подъезд выглядит шикарно. Поднимаюсь наверх и неистово дергаю за ручку звонка.
Сам зажигаю сигарету и принимаюсь ждать. Большая дверь открывается передо мной не сразу. В полуосвещенном холле по стенам висят рыцарские доспехи и потемневшие от времени мечи. Мне приходит в голову, что таких странных игорных домов мне еще не встречалось. Да и пахнет здесь не так, как положено: затхлостью, пылью, стариной…
Открывший мне двери человек стоит на пороге и внимательно рассматривает меня. Это седовласый тип в полосатом жилете и коротком фартуке, обычный наряд старомодных французских слуг, которые в данный момент не на дежурстве. Глаза у него выцвели от времени, голос дребезжит, когда он спрашивает:
— Месье?
— Послушайте. Я мистер Сэйрус Дж. Хикс, я приехал в Париж по делам. Мне рекомендовал посетить вас мистер Поль Ларош. Вы знаете такого? У меня есть визитная карточка, которую он дал мне. Может быть, вы хотите на нее взглянуть?
Служитель помедлил с ответом:
— Я не особенно уверен в отношении имени, месье, но я хотел бы посмотреть на эту карточку.
Я показываю ему карточку, присланную мне генералом. Это обыкновенная визитка какого-то Поля Лароша, на обратной стороне которой что-то нацарапано.
Старик бросает один только взгляд на эту карточку и говорит еще любезнее:
— Прекрасно, месье, пожалуйста, вот сюда.
Мы пересекаем холл и идем по безумно длинному полутемному коридору. Мне он показался самое меньшее в милю длиной. Пол устлан толстым ковром, так что наших шагов совершенно не слышно. Я оглядываюсь и думаю, что молодчик, организовавший в этом месте игорный дом, не лыком шит, потому что любой человек, впервые попавший сюда, будет уверен, что дом вообще необитаем.
А мы все идем. Неожиданно до меня откуда-то доносится музыка, очень приятная музыка, тихая и мелодичная. Тут, наконец, мы добираемся до конца коридора. Старик подходит к двери и, отступив в сторону, приглашает войти.
И я попадаю в новый холл, очень большой и ярко освещенный. Посредине его стоит какой-то тип в черной одежде. Внешне походит на метрдотеля. Он подходит ко Мне с таким же вежливым: «Месье?»
Я повторяю ему все то же самое, что только что доложил старику.
Он тоже осмотрел карточку, после чего обратился ко мне:
— Отлично, месье. Вы предпочитаете сразу вступить в игру или сначала хотите перекусить? А может быть, вы пожелаете посмотреть небольшое представление?
— Я пришел сюда ради игры, — отвечаю я, — но пока я немного утомлен. Пожалуй, надо чего-нибудь выпить и посмотреть концерт.
Тут я запускаю руку в карман и вытаскиваю бумажник.
— Может быть, нужно внести какой-нибудь аванс? Он машет руками, улыбаясь мне.
— Нет, что вы, месье. Мы берем только 10 процентов при игре, никаких дополнительных плат не взимается. Благодарю вас.
Я отвечаю весьма учтивым поклоном. Он мне указывает на широкую лестницу в дальнем левом конце комнаты. Я двинулся в ту сторону. Ступеньки ведут меня к еще одному коридору. Там был весьма удобный гардероб, где я снял шляпу и пальто. Пройдя через две вращающиеся двери, я вошел в зал.
Ну… Передо мной была знакомая картина ночного клуба, которую можно увидеть, где угодно: на Бермудах, в Париже, Нью-Йорке, Мадриде, в любом месте. Как всегда, небольшая площадка для танцев перед эстрадой, закрытой плотным занавесом. Слева от эстрады — возвышение для оркестра. На нем человек двадцать парней в шикарных черных брюках и рубашках с пышными жабо, обычный аргентинский сброд. Играют они прекрасно. Мне нравится их музыка. Но вид у них настоящих бандитов, а их-то я навидался достаточно за свою жизнь! Вокруг площадки для танцев плотно расставлены столики с золочеными стульями. Сервировка отличная, красивое цветное стекло, букеты. Мне всегда говорили, что во Франции не хватает обслуживающего персонала, но здесь его хоть отбавляй. За столиками кое-где сидят люди, их немного, причем в основном женщины. Там и здесь стреляют в воздух пробки от шампанского, да и спиртное, видно, льется рекой.
Смотрю на часы. Без семи двенадцать. Я подхожу к столику в самом углу у стены. Это моя давно укоренившаяся привычка. Вскоре ко мне подходит официантка. Вид у нее усталый. Она спрашивает, что я хочу. Для начала я прошу принести виски. Она уходит и через пару минут возвращается с бутылкой, льдом и сифоном. Официантка сама наливает мне спиртное, и это тебе не та бурда, которой меня поили в последнее время. Я прошу не уносить водку.
- Предыдущая
- 14/42
- Следующая
