Единственная на всю планету - 3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 70

— Ой, мамочка! — воскликнула Лена. — Я сказала Валере, что только поменяю пальто, а сама с тобой заболталась! Все, побежала, а ты больше не реви!

— Постараюсь, — улыбнулась Ольга. — А ты не бегай, а то и в плаще запаришься.

— Я должен вам передать, что через три дня наша авиация нанесет удары по армии Сирии, — сказал крепкий мордастый американец, одетый, как и большинство здесь, в камуфляж. — Сухопутной поддержки не ждите, вы должны справиться сами. Но оружием поможем.

— Наконец‑то! — радостно воскликнул высокий смуглый араб. — Европейцы будут в этом участвовать?

— В этом будет участвовать Израиль, — сказал американец, — но вашим бойцам необязательно об этом знать. Вы передадите это известие другим?

— Не беспокойтесь, мистер Паркер. Я передам всем членам национального совета то, что вы мне сообщили. Вам удалось склонить турок к сотрудничеству?

— Они поддержат вас артиллерией, — сказал американец. — А солдат от них не ждите. Да, деньги для оплаты наемников на ваши счета перечислены.

— Благодарю, — поклонился араб. — Мы не подведем!

В шесть часов утра восьмого апреля в Дамаске были включены сирены воздушной тревоги. После того, как находившаяся в районе Кипра авианосная группа «Джорджа Буша» в составе одиннадцати кораблей двинулась к берегам Сирии, были приняты дополнительные меры к защите горожан, но все же оставалась надежда, что это только очередная демонстрация силы. Увы, этим надеждам не суждено было сбыться. В этот день удар по республике нанесли не только сорок пять истребителей–штурмовиков «Хорнет» американского авианосца. Почти одновременно с этим налетом с севера последовал удар группы американских самолетов с базы Инджирлик в Турции. Примерно через час после налетов американской авиации по позициям сирийской армии нанесла удары авиация Израиля. Сто вторая эскадрилья штурмовиков, сопровождаемая истребителями шестьдесят девятой эскадрильи, поднялись с авиабазы Хацерим и, подавив еще действующие средства противовоздушной обороны, выполнили боевое задание, не понеся при этом потерь. Одновременно с этим налетом армейские части были обстреляны артиллерией Турции. Понеся большие потери, армия не смогла сдержать наступления антиправительственных сил и вынуждена была отступить, оставив несколько городов, в которых радикальные исламисты тут же устроили массовую резню христиан. В течение последующих двух дней продолжались тяжелые бои, и американская авиация еще трижды наносила ракетно–бомбовые удары как по позициям армии, так и по городам, в первую очередь по Дамаску. А потом последовало заявление правительства России, в котором сообщалось, что с согласия руководства Сирийской Арабской Республики в ее воздушном пространстве запрещается появление любых летательных аппаратов. Обеспечение этого решения берет на себя Россия. Все виды воздушного транспорта вне зависимости от их назначения и государственной принадлежности будут немедленно уничтожаться. Через два часа последовал новый налет на Дамаск самолетов с «Георга Буша».

— Пойдете двумя звеньями, — сказал майору Фомину полковник Суботин. — Уничтожать все, что поднимется над землей. У правительства Асада авиации практически не осталось, а если какие‑то самолеты и есть, они летать не будут. Главное, не подбейте кого‑нибудь за границами Сирии. На сутки полета стержней для плазмы хватит, а потом вас сменят. Все ясно? Тогда идите готовиться, старт через полчаса.

— Это настоящая работа! — радовался Брагин. — Вломим американцам!

— Думаешь, они еще полетят? — спросил одевавший скафандр Дворников.

— А что мне думать, я и так знаю, — ответил ему Брагин. — Они, Игорь, плевать хотели на наши предупреждения. Даже если не собирались больше делать боевые вылеты, сейчас сделают из принципа. Как это так? Какая‑то Россия смеет что‑то запрещать Америке!

— Вы смотрите, — предупредил их Фомин. — Мы будем болтаться на восьмидесяти км, а у крейсеров и эсминцев авианосной группы есть ЗРК RIM-161, которые, если будете щелкать клювом, легко вас достанут. Поэтому ты, Николай, не отвлекайся на самолеты, а больше следи за кораблями, другой опасности там для нас нет.

Надевших скафандры летчиков автобусом доставили к перехватчикам. После этого все при помощи наземного персонала заняли свои места в машинах и провели предстартовую проверку оборудования. Сообщив в ЦУП о готовности, пилоты начали выводить свои машины на взлетно–посадочную полосу. Первым стартовал Фомин. При старте за перехватчиком образовывался расширяющийся факел плазмы такой яркости, что смотреть на него можно было только через очки с большим затемнением. В скафандре для этого был предусмотрен специальный фильтр, который пилот убирал только перед взлетом. Одна за другой шесть машин после короткого разбега уходили в небо и почти мгновенно исчезали за горизонтом.

— Ну что, Валентин Борисович, — сказал генерал полковнику Суботину, снимая противошумные наушники, — это первый настоящий боевой вылет.

— Вы правы, Игорь Юрьевич, — ответил полковник. — Ликвидацию спутников боем назвать трудно, так, работа. А сейчас мы будем драться с шансами получить в ответ. Только вряд ли у американцев получится реализовать эти шансы. Слишком хорошую дали технику, да и ребят выбирали из лучших. Я не ожидаю потерь, а вот их противникам не поздоровится. Я не сомневаюсь в том, что американцы наплюют на наше предупреждение. А вот в Израиле сами больше не полезут, будут смотреть, что получится у покровителей. Там народ умнее. Раз мы угрожаем, значит, что‑то за этими угрозами есть. Вот они и посмотрят со стороны.

— Отправили? — спросил подошедший к ним Кулаков. — Теперь сверлите в кителях дырки под ордена. Вы у нас надежда нации. Самолеты — это только начало, вам еще придется наносить удары по боевикам. После понесенных потерь сирийцы сами не справятся. А мы завтра запустим еще одну надежду, точнее две.

— Станции? — спросил генерал. — Но они вроде еще не готовы.

— Приходится спешить, — сказал Кулаков. — Все будет решаться в ближайшие дни. Прежняя система отношений между государствами рухнула, и сейчас должна возникнуть новая. А чтобы она возникла, и дело не закончилось общей свалкой, нужно по максимуму показать силу. Успели, и то не до конца, подготовить только две станции. Вот их и повесим над Америкой. Рабочего тела для плазмы хватит на удержание их в нужных районах на несколько дней, а потом, если мы их там оставим, будете доставлять стержни своими машинами. Наверное, пора уже перестать называть их перехватчиками. Боевые космолеты — это будет правильней. А Европа подождет своей станции еще несколько дней. И так наши инженеры будут уже на месте доделывать мелкие огрехи. Надеюсь, что их тоже чем‑нибудь наградят.

— Поедем в ЦУП, — сказал генерал. — Через двадцать минут они должны прибыть в район патрулирования. Американцы наши машины должны заметить еще на подлете. Интересно, как они будут реагировать.

Командующий авианосной группой кораблей адмирал Гарви Симмонс получил приказ нанести авиационный удар по Дамаску, и сообщение о том, что к границам Сирии со скоростью две мили в секунду приближаются шесть космических объектов, никак не повлияло на его решимость этот приказ выполнить.

— Это наверняка те машины русских, которыми они сбивали наши спутники, — сказал ему капитан Дерик Рассел.

— Передайте на корабли сопровождения приказ готовиться к отражению ракетной угрозы, — сказал адмирал. — В центр об этих целях доложили? Ну и прекрасно. Если оттуда что‑нибудь будет, немедленно сообщите.

— Может, подождать? — спросил контр–адмирал Джозеф Брукс. — Им нужно время для принятия решений.

— Вы сами верите в то, что командование отменит приказ? — сказал Симмонс. — Лично я — нет. А раз так, ни к чему и затягивать. Если у русских хватит наглости напасть на наших ребят, для них найдутся ракеты. Полсотни миль — это для них не высота. Заодно посмотрим, на что способны русские. Сколько у нас времени?