Единственная на всю планету - 3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 68

— Дальше неинтересно, — сказал Нор, прикручивая звук. — Ну что, лед тронулся?

— Погоди радоваться, — сказала Ольга. — На очереди Центральный банк. Только законченным кретинам не ясно, к чему все идет. Через Думу это протолкнут, но жизнь Думой не ограничивается. Сейчас всякая гнусь начнет с пеной у рта отстаивать свои шкурные интересы, прикрываясь общечеловеческими ценностями и обвиняя президента в диктатуре. О Европе и США не говорю: что бы мы сейчас ни делали, все равно будем виноватыми. Интересно, как на события реагирует остальной мир. Почему‑то мне не попадались такие репортажи.

— Мне попадались в Интернете, — сказал Нор. — Латинская Америка разделилась примерно пополам. Одна половина радуется и ждет, когда мы наваляем янки плюх, а вторая невнятно пересказывает сообщения американской прессы. Индия и Китай осторожничают и стараются держаться от наших разборок подальше. Кого‑нибудь интересует Африка? Нет? Я так и думал. Кстати, ЮАР, которая вместе с нами состоит в БРИКС, почему‑то выразила России осторожную поддержку.

— А Азия? — заинтересовалась Александра.

— Ну вы и спросили, — засмеялся Нор. — В Азии полсотни самых разных стран. Большинству мы не нужны и неинтересны, а меньшинство, как и повсюду, разделилось. Кто‑нибудь сомневался в том, что нас осудит Израиль? А вот Иран, наоборот, выразил поддержку. Они там даже решили в случае войны с Америкой оказать нам помощь. А как же! Ведь в России живут мусульмане! Целых двадцать миллионов. Это треть от их собственного населения. Ну что, я по всем прошелся?

— Нет, — засмеялась Ольга. — Ты нам не рассказал о том, как относятся к происходящему пингвины Антарктиды.

— Меня их мнение интересует не больше мнения прибалтов, — сказал Нор, — поэтому давай закончим с пингвинами и перейдем к тебе. В семье все работают, даже меня припахали, одна ты сачкуешь. Вот и скажи семье, чем думаешь заняться.

— Вообще или сейчас? — спросила Ольга.

— А есть разница? — спросил Егор.

— Есть. Понимаешь, папа, я хочу, чтобы магия реально работала и помогала людям, а много мы сможем наработать? Я могу всех магов, если не считать Гершевича, пересчитать по пальцам одной руки.

— Хочешь поискать способных к магии людей? — спросил Нор.

— Детей, — поправила его Ольга. — Причем хочу лепить из них не универсалов, а врачей. Пусть научатся лечить людей и делать оптимизацию. Ну и кое‑что дам для самозащиты. Если попадутся порядочные и сильные, постараюсь сделать их своими единомышленниками.

— Лев Николаевич похлопал бы тебя по плечу, — задумчиво сказала Александра. — Я не столь наивна. Знаешь, сколько найдется желающих наложить лапу на твоих воспитанников?

— А это смотря как поставить дело! — возразила Ольга. — Если создать клиники под эгидой корпорации и правильно поставить обучение, черта с два это у кого‑нибудь выйдет.

— Может получиться, — одобрил Егор. — На такое дело деньги выделим.

— Это будет еще нескоро, — сказал Нор. — Я прав?

— Когда ты был неправ? — вздохнула Ольга. — До того как закончится кризис, я ничем таким заниматься не буду.

— А чем будешь?

— Предложу свои услуги правительству по разгону несанкционированных митингов.

— Ты это серьезно? — уставилась на нее Александра.

— А что? — сказала Ольга. — Я могу в считанные минуты успокоить толпу человек в пятьсот, а разогнать страхом — раза в четыре больше. Или ты думаешь, что будет лучше, если людей с улицы станут гнать водометами и слезоточивым газом? Причем я смогу сразу выявить зачинщиков и направить их энергию в нужное русло.

— Два–три таких разгона, и от тебя начнут шарахаться люди, — сказал отец, — а потом попытаются убить. Такую толпу под контроль не возьмешь, а устроить тебе ловушку можно без проблем. Посадят где‑нибудь снайпера или двух. Надолго хватит силы Гарлы? А тебе она нужна для другого. Или нам нужно забыть о внуках?

— Какие внуки, папа? — сердито сказала Ольга. — Я очень хочу ребенка, но пока не могу себе его позволить. А разгонять митингующих можно и из машины. Если не нравится, придумай сам что‑нибудь другое.

— Николай Кулаков, — протянул руку вышедший из машины мужчина. — Я буду курировать ваш космодром со стороны корпорации.

— Игорь Юрьевич, — представился генерал, пожимая ему руку. — Командую этим объектом. Пойдем в штаб?

— Давайте чуть позже, — сказал Кулаков. — Для начала апреля просто замечательная погода, а у вас здесь сосновый лес. Прогуляемся немного, заодно поговорим. Скажите, у вас много свободного жилья?

— Только пять двух и трехкомнатных квартир, — ответил генерал. — Остальное все занято.

— Ладно, на первое время хватит, — сказал Кулаков. — Игорь Юрьевич, все перехватчики на этом объекте?

— Три дня назад перегнали последние. Сейчас демонтируем стартовые платформы.

— Можете этим не заниматься. Принято решение стартовать со взлетно–посадочной полосы.

— Это дело! — обрадовался генерал. — А то платформы вяжут нас по рукам и ногам. Я понимаю, что они обеспечивали скрытый старт, но какая сейчас скрытность? Американцы давно пересчитали пломбы в зубах моих пилотов.

— Дело не в скрытности, — сказал Кулаков. — Если вы начнете стартовать на плазме, выхлопом приведете в негодность бетон меньше, чем за месяц. Он не рассчитан на такие температуры. Мы это предусмотрели, просто были кое–какие технические сложности, да и погода зимой неподходящая. Вы будете использовать только одну ВПП, а на второй через два дня начнет работать бригада, которая должна за месяц покрыть ее керамическими плитами. Такого покрытия должно хватить на год интенсивной эксплуатации.

— Квартиры нужны для них? — попробовал догадаться генерал.

— Нет, рабочие прибудут со своими домиками, — ответил Кулаков, — Квартиры нужны для наших инженеров. На этой неделе мы вам поставим комплекс «Перун», который надежно прикроет объект от воздушных и космических атак. После этого можно будет убирать ракетные батареи.

— Первый раз слышу, — сказал генерал. — Новая разработка?

— Одно из наших изделий, которое только запускаем в производство. Вам ставим, можно сказать, опытный образец. Но он уже прошел испытания и показал стопроцентную надежность. Это система состоит из РЛС и четырех плазменных орудий наподобие тех, которые стоят на перехватчиках, только раз в пять мощнее. Электропитание у нее свое, а работа контролируется одним оператором. Пока дежурить будут наши люди, потом их заменят военными. Такими станциями планируется прикрыть крупные города и все стратегически важные объекты.

— А когда мы получим все машины?

— Перехватчики будут поступать по мере готовности, — ответил Кулаков. — Сейчас для вас готовят тяжелые машины с дополнительной защитой от радиации, поэтому провозимся дольше, но через две недели все получите. У вас должно быть шесть лишних пилотов?

— Лишних пилотов не бывает, — сказал генерал. — Мы и для этих машин будем их еще добирать. Но я понял, о чем вы. Готовы станции?

— Пока только одна, — уточнил Кулаков. — Вторая будет готова через пять дней, а третья — через десять. Выводить их в космос будем одновременно. К этому времени и у вас должна быть стопроцентная готовность. Подберите пилотов для станций, я их возьму с собой. В каждом экипаже будет наш инженер, но их все равно нужно кое–чему научить.

— Большие будут станции? — полюбопытствовал генерал.

— Раз в пять больше перехватчика, а вес примерно триста тонн.

— И как вы их уведете с Земли?

— С землей и уведем, — усмехнулся Кулаков. — Уйдут в космос вместе с окружающим грунтом. Потом станцию переведут на нужную орбиту, а мусор притянется планетой и сгорит.

— Две недели, — задумчиво сказал генерал, — а потом мир станет другим. Главное, чтобы нам дали это время, и не схлестнуться потом. Наверное, мы сейчас от всех отобьемся, но все равно понесем потери, да и Землю изгадим.

— Мы выгадали время, — сказал Кулаков. — Похоже, что европейцы ни до чего и не договорятся. Эта их объединенная Европа напоминает мне большой садово–огородный кооператив. Был я одно время в таком. Не могли толком решить ни одного вопроса. Нам это только на руку. А американцы напуганы. У них ведь тоже запущено несколько крупных военных программ, которые должны были дать Америке подавляющее превосходство. На их реализацию отводилось несколько лет, а теперь пришлось начать раньше. Одно дело производить атомное оружие, и совсем другое — пустить его в ход и получить такой же ответ. Там в руководстве сидят люди, которые прекрасно понимают, чем все может закончиться. Но их понимание — это не гарантия того, что не начнут. Они слишком привыкли к своему превосходству, а сейчас еще и боятся. Ладно, пойдемте в ваш штаб. Нужно обсудить все в деталях. Угостите чаем?