Единственная на всю планету - 3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 25

— Я еще не отказывался, — буркнул тот. — Просто спросил…

— Теперь последнее, а потом я отвечу на вопросы, если они у вас будут. Когда вы подписывали свои контракты, вам их советовали внимательно читать. Было такое? И пунктом три было запрещено разглашение любой полученной здесь научно–технической информации или даже просто сведений о компании. И было написано, что в случае нарушения… Вижу, что все вспомнили. Так вот, все, что здесь происходит, полностью попадает под третий пункт, и я очень прошу отнестись к этому предельно серьезно. Деятельностью нашей компании интересуются не только конкуренты, но и иностранные разведки, и ваша болтовня или продажность могут обернуться миллиардными убытками и человеческими жизнями. Хочу сказать прямо, что в этом случае с вами никто не будет церемониться. Если у нас все получится, то теперешние оклады покажутся вам смешными, поэтому в ваших интересах приближать это время. Теперь вопросы.

— Почему нельзя употреблять спиртное? — спросил инженер из квартиры Сергея, вызвав смех и шутки.

— Потому что мы делаем все для увеличения функциональности ваших нервных тканей, а вы их хотите гробить спиртным. Это можно перебить воздействием, но тогда вас здесь нужно будет держать не месяц, а три. Можно устроить и это, но за ваш счет. Я посмотрю, во что обходится ваше дневное содержание, умножу на шестьдесят… Ну как почему? Месяц вам положено здесь находиться за счет компании, ну а потом придется платить. Вот видите, как пагубно действует спиртное? Вы уже не понимаете таких простых вещей.

Покрасневший инженер сел, а вместо него поднялась одна из немногих здесь женщин.

— Я хотела спросить, когда нас начнут облучать и не повлияет ли это излучение на потомство.

— Вас уже облучили, — ответил выступавший, вызвав шум. — Облучение очень кратковременное и производится раз в три дня. Эффект почувствуете на четвертый или пятый день. Кстати, у женщин заметно улучшается внешность. У мужчин это проявляется не так сильно. А на потомство влияет самым благотворным образом, как и на способности в этом деле у мужчин. Только здесь это лучше не проверять, подождите, пока вас вернут к семьям. Все вопросы? Тогда я сейчас выдам приготовленные для вас материалы. Аверьянов…

Весь день Сергей пытался разобраться в том, что ему дали. Поначалу все было понятно, и он даже пришел в восторг от предложенного подхода, только надолго его не хватило. Скоро пошли сложности и чем дальше, тем больше. Устав, Сергей отложил распечатки и задумался. Он знал, что о компании писали в прессе и выкладывали в Интернете. В основном шум был вокруг кабелей, потому что никто не мог понять, что же это такое. А потом появилось «Око» — и Интернет взорвался! Чего только тогда не писали! Возможность все видеть слепому или просто закрывшему глаза человеку вызывала восторг. Особенно удивляло то, что никто не мог понять, как сигналы от «Ока» попадают в мозг. Конструкторы хорошо защитили свое детище: при попытках его разобрать сгорала вся секретная начинка. Наверное, своими достижениями компания была обязана ученым с оптимизированным мозгом. Ему было непонятно, зачем нужны сотни таких ученых. Даже коню ясно, что не получится долго держать в секрете информацию о том, что здесь научились улучшать людей. Значит, на риск идут сознательно, и он оправдан. Что же тогда записано в их планах? Нет, он отсюда не уйдет! Лишь бы этот симпатичный дядька не врал, и их здесь не изуродовали! Остальное можно перетерпеть, тем более что должно пойти на пользу. Пользу он почувствовал, как и обещали, на четвертый день. Сергей, как почти все обитатели этого дома, каждый день ходил с час заниматься на тренажерах. Отчасти это было связано с тем, что здесь брали на карандаш плюющих на советы, отчасти из‑за того, что почти весь день сидел в кресле или лежал на кровати и не хотел заплыть жиром. Так вот, на четвертый день таких занятий он с удивлением обнаружил, что немаленькие, но уже дряблые, мышцы сделались каменными. А после шестого дня они начали заметно увеличиваться в размерах, вызвав у него взрыв энтузиазма к спортивным занятиям. Занимавшийся боксом Егоров заметил, что мышцы не просто усиливаются, они начинают быстрее двигаться. В кафе узнали, что те, у кого были заболевания, заметили полное исчезновение их признаков. Вроде все шло так, как им говорили, вот только не чувствовалось прогресса с мозгами. Первой заметила изменения одна из женщин, которая не замедлила со всеми поделиться.

— Проверьте свою память, — говорила она у выхода из кафе. — У меня она усилилась настолько, что легко запоминаю большие куски текста. Есть и еще изменения. У меня три года назад волосы вылезали клочьями и прическа сильно поредела, а сейчас взамен выпавших волос начали расти новые. И нос немного изменился.

Сергей проверил и убедился в том, что память действительно здорово улучшилась, хоть и не так сильно, как у той женщины. Но ведь и времени прошло совсем немного. Он постоянно пытался изучать распечатки и все‑таки сумел кое в чем разобраться, но потом мертво застрял и понял, что дальше не сможет продвинуться ни на шаг. День шел за днем, физические возможности росли на глазах, и у многих появились изменения внешности, но в мышлении не наблюдалось никаких изменений, кроме еще большего улучшения памяти.

Спортивные тренировки не занимали много времени, компьютеры без Интернета не привлекали, а для изучения выданных распечаток не хватало способностей. Люди перезнакомились и много времени проводили вместе, иногда делая вылазки в город.

— Уйти, что ли, в спорт? — сказал Валентин, снявший рубашку и рассматривавший свою мускулатуру в висевшее на стене зеркало. — Гения из меня не получилось, но что‑то вроде Геракла вылепили. Как ты думаешь, это не посчитают допингом?

— Охота тебе подставлять башку под чужие кулаки? — спросил лежавший на кровати Сергей. — Сегодня должно быть последнее облучение, может, оно поможет? Интересно, что нам скажут через три дня?

Три дня ждать не стали. На следующий день, после завтрака, всех попросили собраться в классе. На этот раз вместо «Ланового» к ним вышла миниатюрная и необыкновенно красивая девушка, на вид не старше восемнадцати лет.

— Не обращайте внимания на мой возраст, — улыбнулась она аудитории. — Я курирую программу вашей оптимизации и хочу сейчас поговорить с вами откровенно о том, что мы собираемся делать дальше.

— А разве вы уже не закончили? — спросила одна из женщин.

— То, о чем вам говорили, мы закончили, — кивнула она. — Только это не полная, а частичная оптимизация. Тело меняется сильно, а работа мозга, хоть и улучшается, но не слишком заметно. Если бы здесь были не слишком умные люди, они бы сильно поумнели, но таких здесь нет, поэтому изменения заметны только в части улучшения памяти. Без того, что мы проделали, вы для нас не представляли бы интереса. Но и сейчас пользы от вас будет немного, хотя сможете выполнять вспомогательную работу. Только мы не стали бы с вами возиться ради этих изменений. Все делалось в надежде, что хотя бы часть из вас согласится продолжить работу.

— А в чем разница? — спросила та же женщина. — Почему с нами не советовались раньше?

— Вы могли отказаться и раньше, — возразила девушка. — Правда, для этого пришлось бы разрывать контракт. Но все, что мы делали до сих пор, вам абсолютно ничем не грозило, наоборот, в результате вы получили кучу плюшек.

— А теперь есть опасность?

— Давайте я вам все расскажу, а потом вы сами все для себя решите. Прежде всего скажу о том, чего можно добиться в результате предельной оптимизации. Тело продолжает укрепляться, хоть уже и не так сильно. Я ее прошла и сейчас сильнее вас, — девушка показала рукой на Егорова. — Смеетесь? Дайте руку! — Она подошла к озадаченному физику и без видимых усилий вывернула ему руку, после чего вернулась на место и продолжила: — Нас мало интересуют эти изменения, поэтому перейдем к работе мозга. У каждого человека есть свой предел в оптимизации, который нельзя переходить. Трудность состоит в том, что определить его заранее нельзя. Но мозг сам начинает сигнализировать, когда этот предел близок, и нужно остановиться. Мы научились улавливать эти сигналы, опасность в том, что у небольшого числа людей они очень слабые, и прибор их не чувствует.