Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима) - Кинг Стивен - Страница 55

• Предыдущая
• 55/73
• Следующая

- Да.

- Так что же это такое? Если вы хотели меня заинтересовать, то безусловно преуспели.

Мэтт спокойно посмотрел на него:

- Мой хороший друг Бен Мерс должен был сегодня к вам наведаться. Ваша экономка говорит, что он этого не сделал.

- Совершенно верно. Я никого не видел сегодня с двух часов дня.

- Я не смог его найти. Он уехал из больницы вместе с моим врачом Джеймсом Коди. Его я тоже не смог найти. Не нашел и Сьюзен Нортон, подругу Бена. Она уехала из дому днем, пообещала родителям вернуться к пяти. Они беспокоятся.

Услышав это, Кэллахен подался вперед. Билла Нортона он знал.

- Вы кого-нибудь подозреваете?

- Позвольте вам задать вопрос, - проговорил Мэтт. - Отнеситесь к нему очень серьезно и подумайте, прежде чем отвечать. В последнее время вы не замечали в городе чего-нибудь необычного? - Первое впечатление Кэллахена превратилось теперь в уверенность: этот человек осторожно, чтобы не спугнуть, подводил его к какой-то своей мысли - судя по подбору книг, совершенно потрясающей. - Вампиры в Салеме Лоте?

Когда-то Кэллахен навещал тяжело больного раком пожилого человека, который, несмотря на боль, часами с воодушевлением рассказывал о жителях Урана, вознамерившихся уничтожить человечество. В некоторых случаях психоз может быть благословением - Кэллахен это знал.

Поэтому он просто сложил руки на груди и ждал.

- Мне и так достаточно трудно, - продолжал Мэтт. - Будет еще труднее, если вы не откажетесь от мысли, что я по болезни страдаю слабостью рассудка.

Услыхав свои догадки, без промедления высказанные вслух, Кэллахен лишь с трудом сохранил невозмутимость, но сдерживать ему пришлось не беспокойство, а восхищение.

- Наоборот, у вас вполне здоровый вид.

- Физическое здоровье не предполагает духовного, - вздохнул Мэтт, - и вам это хорошо известно. Если есть Бог, он, должно быть, наказывает меня за мою академическую оторванность от жизни. Второй раз в один день мне приходится делать дичайшее заявление без тени доказательств. Все, что я могу сказать в защиту своего здравого рассудка, это то, что мое утверждение легко поддается проверке. Остается только надеяться, что вы воспримете меня достаточно всерьез, чтобы произвести такую проверку прежде, чем станет слишком поздно, - он нервно засмеялся. - Прежде, чем станет слишком поздно... Прямо цитата из этого журнала.

- Жизнь полна мелодрам, - заметил Кэллахен, думая, что если это действительно так, в последнее время он видел их поразительно мало.

- Позвольте мне еще раз спросить, не заметили ли вы чего-нибудь необычного в конце этой недели?

- Связанного с вампирами?

- С чем бы то ни было.

Кэллахен добросовестно подумал.

- Свалка закрыта, - произнес он в наконец, - но ворота были выломаны, и я проехал внутрь. Дада Роджерса там не было.

- Еще?

- Ну... Кроккеты не пришли к мессе, а миссис Кроккет никогда ее не пропускает.

- Еще?

- Бедная миссис Глик, конечно...

Мэтт рывком приподнялся на локте:

- Миссис Глик? Что с ней?

- Умерла.

- От чего?

- Паулина Диккенс, кажется, думает, что от сердечного приступа, неуверенно ответил Кэллахен.

- Кто-нибудь еще в Лоте умер сегодня?

При обычных обстоятельствах такой вопрос прозвучал бы глупо. В маленьких городках смерти обычно отстоят друг от друга, несмотря на множество стариков.

- Нет, - медленно проговорил Кэллахен, - но смертность действительно в последнее время повысилась, верно? Майк Райсон... Флойд Тиббитс... маленький Макдуглас...

Мэтт устало кивнул:

- Странно. Да. Еще несколько ночей... и я боюсь, что...

- Давайте бросим ходить вокруг да около, - предложил Кэллахен.

- Прекрасно. Давно пора.

Мэтт рассказал свою историю с начала до конца, ничего не оставляя в стороне. К тому времени, как он завершил свой рассказ, вечерний кошмар закончился для Бена и Джимми. Для Сьюзен Нортон он только начинался.

Закончив, Мэтт с минуту помолчал, потом спросил:

- Ну что? Я сумасшедший?

- Во всяком случае, вы убеждены, что люди решат именно так. Несмотря на то, что вам удалось убедить мистера Мерса и вашего собственного врача. Нет, я не думаю, что вы сумасшедший. В конце концов, сверхъестественное это моя профессия.

- Но...

- Я вам расскажу одну историю. Не знаю, правда это или нет, но я этому верю. Лет пять назад один мой хороший друг - отец Раймонд Биссонет из Корнулэлла - написал мне, что его пригласили в отдаленный угол прихода хоронить девушку, которая "просто угасла". Его поразило, что гроб девушки оказался полон шиповника, а рот набит чесноком.

- Но это...

- Традиционная защита от встающих мертвецов. Народное средство. На вопрос Рэя отец девушки совершенно буднично ответил, что ее убил инкуб. Вы знаете, что это такое?

- Сексуальный вампир.

- Девушка была обручена с парнем, которого насмерть сбила машина за две недели до свадьбы. У этого парня - его звали Бэннок - на шее было большое родимое пятно клубничного цвета. Через два года девушка обручилась с другим. За неделю до второго оглашения она вдруг разорвала помолвку. Сказала родителям и друзьям, что Джон Бэннок приходил к ней ночью и она согрешила с ним. Ее теперешнего жениха, как писал Рэй, больше беспокоила мысль о ее умственном расстройстве, чем о возможности демонического визита. Но девушка умерла, и ее похоронили по старым церковным традициям.

Рэй решил написать не поэтому. Через два месяца после похорон во время утренней прогулки он заметил у могилы девушки молодого человека, молодого человека с красным родимым пятном на шее. У Рэя с собой оказался фотоаппарат: он делал снимки живописных уголков для своих родителей. Так что смог несколько раз снять этого юношу. Когда он показал фотографии в деревне, реакция была поразительная. Женщины падали в обморок и принимались молиться посреди улицы.

А на следующий день фотография молодого человека со всех снимков исчезла. Выцвела.

- И вы этому верите?

- Да. И подозреваю, что поверит большинство. Обычный человек вовсе не так предубежден против сверхъестественного, как это часто думают и пишут в художественной литературе. Писатели-мистики обыкновенно в сто раз меньше верят в духов и демонов, чем средний человек с улицы.

- Тогда... вы попробуете выяснить кое-что для меня? И не станете возражать против того, чтобы носить с собой святую воду или еще что-нибудь в этом роде?

- Вы сейчас встали на неверную теологичеескую почву, - серьезно сказал Кэллахен.

- Почему?

- Когда я выступаю, вооружаясь теми священными атрибутами, о которых вы говорите, я не просто Кэллахен, а агент Священной Католической Церкви. Тогда я - представитель Христа на земле. Я все еще достаточно верю в мистическую силу церкви, стоящей за мной, чтобы содрогнуться при мысли о легком согласии на ваше предложение. Церковь не что-то вроде духовного бойскаутского отряда. Церковь - это Сила... а Силу нельзя бездумно приводить в движение, - он сурово нахмурился. - Вы понимаете это? Жизненно важно, чтобы вы это понимали.

- Я понимаю.

- Видите ли, в этом столетии в католической церкви концепция зла претерпела радикальное изменение. Вы понимаете, что тому причиной?

- Наверное, Фрейд.

- Очень хорошо. В двадцатом веке католическая церковь выработала новое представление: Зло с маленькой "з". Нет больше рогатого чудовища с хвостом и копытами, нет Змея в райском саду. Дьявол по евангелию от Фрейда - не что иное, как гигантская совокупность нашего подсознания. Безличная. Безжалостная. Неприступная. Изгнание Фрейдовского дьявола так же невозможно, как сделка Шейлока - взять фунт плоти без капли крови. Католической церкви приходится пересматривать весь поход к злу: бомбардировщики над Камбоджей, война в Ирландии, восстания в гетто, биллион еще меньших зол, кружащих над миром тучей москитов. Сейчас церковь меняет свою старую кожу духовного целителя на облик социально активной, общественно сознательной фигуры. Церковные общины подыгрывают гражданским правозащитным движениям. Церковь обеими ногами вступает в мир.

• Предыдущая
• 55/73
• Следующая