Путь меча - Чейни Дэвид - Страница 17

• Предыдущая
• 17/74
• Следующая

— Меня зовут Оно, — сказала она. — Единственное мое желание — угодить вам.

Она подвела его к ванне, от которой шел пар. Йоши никогда не видел женщин с такими большими грудями. Это было немодно, но это возбуждало. Они свешивались, покачивались, касались мыльной воды. Оно сзади прижималась к нему. Она мылила и массировала его плечи, руки и спину, поглаживала и что-то ласково мурлыкала, в то время как ее нежные руки скользили по его коже. Он схватил ее за плечи и привлек к себе, она смущенно отодвинулась.

— Нельзя ли подождать, пока мы не ляжем в постель? — попросила она.

Йоши дрожал от страсти. Нежно, осторожно она прикасалась к нему, а он был готов закричать от сладкой боли предвкушения. Она вытерла его и отвела назад в его комнату, — там она разостлала одеяло и легла, вся раскрытая. Когда он овладел ею, она простонала: «Пожалуйста, скажите хозяину, хорошо ли вам со мной».

После он лежал совершенно расслабившийся и рассказывал ей о себе. Смягченный актом любви, он рассказал о детской дружбе с Генкаем и ужасных обстоятельствах его смерти. Слушая его, она смотрела на незакрывшиеся раны на плече и груди, которые нанес Чикара. Бедный юноша… как он, наверное, страдает от боли…

Оно прижала его голову к себе и гладила ее ласково и любовно. Ее груди заглушали его голос, она не все понимала, но ей было ясно, что он говорит с ней как человек с человеком. Как он отличается от бессердечных мужчин, останавливавшихся в гостинице, которые использовали ее и отбрасывали, не считая ее человеком.

Оно была продана хозяину гостиницы еще в младенчестве и работала там с тех пор, как помнила себя. Она не знала своих родителей: это были бедняки, которым пришлось отказаться от ребенка, чтобы выжить. Она знала только грубость и презрение. Ее волновали новые для нее чувства. Она постаралась сосредоточиться на том, что говорил Йоши. Да, он отправится домой в Окитсу. Она слушала его утонченную речь, так непохожую на грубые голоса, к которым она привыкла. Он был воспитанный человек, придворный, она никогда не видела никого, похожего на него. Она вытянулась и тихонько, по-кошачьи мурлыкая, стала ласкать его. Вскоре его голос стал тише, и он опять повернулся к ней. Теперь он гладил ее, его ласки становились все более страстными. Когда она слегка вскрикнула от наслаждения, он ответил сильным движением, немедленно вызвавшим оргазм.

Йоши оставался в своем помещении до середины следующего дня. У Оно почти не было возможности оторваться от работы. Она виделась с ним наедине только один раз, в пять часов — час обезьяны. Через час Йоши сидел за обедом вместе с группой паломников, сделавших остановку по пути к знаменитому святилищу Исе. Паломники разговаривали о событиях прошлой недели. Это были южане, и среди них оказались представители различных слоев: крестьяне, торговцы и служащие. У каждой группы были свои взгляды, вытекавшие из их собственных интересов. Крестьяне считали, что требования несогласных с правительством были справедливы. Торговцы и служащие находили, что эти требования не только были ошибочны, но что любого, оказывавшего сопротивление имперской страже, следовало казнить.

Один из обедавших, не принадлежавшим к группе паломников, защищал самураев. Он рассказал обедавшим о юноше, убившем одного из имперской стражи несколько дней тому назад, во время бунта.

— Он сопротивлялся и убил одного из самураев императора, а потом скрылся. Весь город ждет, чтобы он появился снова. Насколько я знаю, много добрых людей погибло на улицах из-за того, что этот человек оказал сопротивление властям. Разве он не дурно поступил? — рассказчик посмотрел на окружающих, ожидая ответа.

Йоши отставил свою миску с рисом.

— А может быть, имперская стража дурно поступила, когда напала на толпу, — сказал он. — И может быть, этот человек просто старался спастись или спасти друга.

Один из паломников принял участие в разговоре.

— Стража действует только на законном основании, Они представляют императора и канцлера Тайра Кийомори, — сказал он. — Они всегда правы. Если народ начнет сопротивляться, тогда наступит конец законности и наше общество погибнет.

Еще один из присутствующих заговорил, и вскоре в беседе участвовали все сидевшие за столом. Большинство паломников приходило в ужас от мысли о возможности сопротивления императору или правительству Тайра. Вскоре Йоши оказался единственным, оправдывавшим действия неизвестного бунтовщика.

Пока они спорили, человек, начавший разговор, незаметно выскользнул из столовой. Он вышел из гостиницы и быстро пошел по направлению к императорскому дворцу.

Йоши был увлечен разговором и не заметил, как тот человек ушел. Он продолжал говорить, как вдруг обнаружил, что в комнату вошла Оно и что она дергает его за рукав. Он нахмурился и отмахнулся, ему хотелось закончить очень доказательное, по его мнению, соображение, но она не отставала.

— В чем дело? — нетерпеливо спросил он.

— Человек, который сейчас ушел, — прошептала сна, — это был сыщик из министерства юстиции.

Прежде чем уйти, Йоши взял Оно за руку и пожелал ей счастья.

— Пожалуйста, спеши, — взволнованно сказала она. — Задерживаться опасно.

— Будь здорова, Оно, — сказал Йоши, нежно гладя ее ушибленную щеку. — Я вернусь и награжу тебя за то, что ты мне помогла.

Она молча кивнула в смахнула слезу, глядя, как он быстро уходит полями, Если сыщик сообщил в министерство юстиции, что он в Киото, в городе ему негде спрятаться. А если имперские войска его найдут? Она содрогнулась, представив себе, как голову Йоши пронесут по улицам на острие копья.

Йоши следовало поскорее уйти из Киото. Он сказал Оно, что отправится в замок Окитсу, однако он навлечет опасность на Фумио, если попытается скрыться там. А куда еще ему обратиться? У него в душе рос неодолимый страх, свойственный беглецу. В отчаянии он решил вернуться в дом друзей Айтаки. Он попросит снабдить его одеждой и золотом, а потом отправится на север. Может быть, ему даже удастся уговорить Айтаку уйти вместе.

Он успел лишь немного удалиться от опасного здания, когда солнце уже село. Переходя дорогу под защитой деревьев, он услышал позади крики и увидел свет факелов вокруг гостиницы. Сотня с лишним самураев окружали гостиницу. У него все сжалось внутри, и на лбу выступили капли пота. Он только-только успел уйти.

Он ускорял шаги, бросался в заброшенные переулки, шел открытым полем и под группами деревьев и наконец достиг лесистых холмов к северу от Киото. Еще час панического бегства — и он нашел небольшую пещеру в самой густой части леса. Он замаскировал отверстие ветвями и камнями и, забираясь внутрь, уложил на место последний сучок. Он дрожал от страха и усталости. От имперских войск он скрылся, но опасность не миновала. В лесах ночью было страшно. В них жили разбойники, и неосторожный странник, попав к ним в руки, мог поплатиться жизнью.

Воспитание совершенно не подготовило его к положению; в котором он оказался. Пытаясь заснуть, он вспомнил страшное происшествие, о котором он слышал в детстве… Молодой человек ушел с фермы отца, чтобы попытать счастья в городе. Он был единственным сыном вдовца, и расставание было очень тяжелым. Радость и печаль смешались воедино — радость по поводу того, что Тойо, совсем еще мальчик, хотел сам проложить себе дорогу в жизни, и печаль при расставании с отцом, которого он горячо любил.

Тойо ушел совсем молодым, черты лица его еще не определились, жизнь еще не наложила на них свою печать. Несмотря на его молодость, искренность и целеустремленность Тойо произвели хорошее впечатление на одного плотника, и тот нанял его. Он работал усердно, и со временем его внешность изменилась: он стал выше ростом и фигура стала более массивной.

Через пять лет усердной работы в жизни Тойо предстояла важная перемена — он собирался жениться через месяц, и ему хотелось, чтобы отец разделил с ним его радость и успех. Он решил вернуться домой на короткий срок, чтобы пригласить отца на свадьбу. Его невеста не очень одобрительно отнеслась к этому его решению. Джинио, дочь хозяина Тойо, была девушкой нервной, впечатлительной, она просила его быть осторожным: на дорогах скрывались разбойники, выслеживавшие беспечных путников.

• Предыдущая
• 17/74
• Следующая