Напрасная прелюдия (ЛП) - Мейз Элла - Страница 19

— Ты не ответила на мой вопрос, Майя, — сказал он, когда мои глаза сами начали закрываться.

Я посмотрела в синеву его глаз, чтобы понять, не играет ли он со мной, но все, что там увидела, это вожделение и, по неизвестным мне причинам, крайнее раздражение.

— Да, — сказала я твердо, чтобы он понял, что я была серьезна и не играла с ним.

Он покачал головой, и похоть в глазах, которую я видела только секунду назад, исчезла.

— Поцелуешь меня с тем же запалом завтра, и я буду трахать тебя часами, пока ты не потеряешь сознание, а мой член будет все еще твердым внутри тебя.

Мои губы дернулись.

Он насупился.

— Почему ты всегда хмуришься при виде меня? — спросила я, разглаживая морщинку между его бровями. Если бы это было возможно, его взгляд стал бы еще более хмурым, как только я прикоснулась к нему. — В любом случае, завтра будет слишком поздно, ты потеряешь свою привлекательность, — прошептала я в его губы, в то время как мы не сводили друг с друга глаз.

Он вздохнул так, будто весь мир лежал на его плечах.

— Ты возненавидишь меня еще больше, когда проснешься, но черт с ним, я хочу тебя слишком сильно, чтобы переживать об этом, — сказал он.

Как только он приоткрыл рот и наши языки соприкоснулись, я вздохнула. Чувствовала, что поступаю правильно. В самом деле, его губы, его рот — все, что было его телом, ощущалось чудесно на моей коже.

Я не сказала ему, что не возненавижу его завтра, потому что это было бы бессмысленно. Через несколько дней я вернусь домой, и мы никогда не увидимся вновь.

Я поняла, в какой момент он полностью уступил. Его тело подо мной расслабилось, член наливался еще больше, а одну руку он убрал с моей задницы, чтобы схватить за шею.

Я качнулась на нем. Раз. Другой. И всё стало чувствоваться в десять раз лучше.

Прекрасное ощущение его тела подо мной, вкуса его губ, который в тот день навсегда отпечатается в моей памяти. Он снова вторгся в мой разум, отсекая в этот раз все чувства, кроме моего вожделения к нему. Уже только по этой причине я не могла злиться на него за то, что он проник в мой номер и каким образом проник.

Следующее, что я помню: мы стояли, его губы искали мои, будто он не мог позволить себе прервать нашу связь. Ладонями он обхватил мое лицо, заставляя открыть рот шире, так что кровь вскипала в венах. Его губы были такими мягкими, моля о большем, пока я совершенно не отдалась нашему поцелую.

Мы оба отчаянно нуждались быть ближе друг к другу. Мои руки были повсюду на его теле, пытаясь поглотить каждый его сантиметр разом. Я расстегнула пуговицу на его рубашке, и продолжила так делать, пока не добралась до брюк.

Его руки двигались от моего лица к бедрам. Тепло его ладоней опалило кожу, когда он схватил меня за бедра и притянул вплотную к себе, заставляя остро осознать пульсирующий жар между моих ног. Я выгнулась назад и позволила ему играть на струнах моего тела, чтобы самой насладиться прикосновением его губ. Чтобы я могла надышаться им.

Неспешность, но в то же время настойчивость действий, с которой мы продвигались, абсолютно сводила с ума. Он засосал мой язык себе в рот, и я захныкала, подняв одну ногу и захватывая его бедра сзади, чтобы лучше чувствовать его, пока он покачивал меня на своем члене. Но он сбросил мою ногу и, несмотря на все мои усилия, не давал к нему прильнуть.

Постепенно он к тому же перестал целовать меня и немного отстранился, я же дрожала и задыхалась.

На мгновение мы уставились друг на друга с недоумением. Быть с ним, осязать его руки и губы на своем теле — каким-то образом всё ощущалось по-другому. Я точно не могла сказать, чем это отличалось, но знала, что никогда не чувствовала такой искры, как сейчас, ни с одним из моих парней. Я никогда так не возбуждалась лишь от одного поцелуя. Поэтому я продолжала наблюдать за чудесной загадкой передо мной, пока он наконец не отбросил прочь свои сомнения и не дотронулся до меня.

Крепко схватив меня за руку, он потянул меня через открытые двери в свой номер.

Выйдя из ступора, я спросила:

— Почему?

— Потому, — ответил он.

После того поцелуя я все еще немного дрожала, но довольно хорошо помнила вскрики его подружки прошлой ночью.

Я дернула его за руку.

— Я слышала вчера вопли твоей подружки, не хочу заниматься сексом в твоей постели.

— Я не трахнул ее в своей постели. До тех пор, пока ты не умоляешь взять тебя на столе или у стены, ты в порядке. Ну, или в душе. И она не была моей подружкой.

— Я ни о чем тебя не умоляю, — сказала я, становясь злее от каждого сказанного его восхитительным ртом слова.

И после очередного рывка я высвободила руку из его крепкой хватки.

— Я помню иначе. Не я набросился на твои губы.

— А я не помню, чтобы ты сказал "нет", — огрызнулась я.

— Я простой парень. Ты сидела у меня на коленях.

— Этого достаточно, чтобы завести тебя? Девушка на твоих коленях?

— Не знаю. Не хочешь снова попробовать?

— Нет. Очевидно, что это было ошибкой. Каждый раз, когда ты открываешь рот, тебе удается взбесить меня еще больше.

Я развернулась, чтобы уйти, но его руки обвили мою талию, не давая сделать и шага. Я застыла. Я могла чувствовать прижимающуюся ко мне эрекцию, и я все еще хотела того, что обещало его тело.

Успокоения. Гармонии.

— Так я и думал, — пробормотал он, когда я не оттолкнула его.

Он начал посасывать мою шею около уха, и от его прикосновения я снова практически таяла.

— Если бы ты только мог заткнуться на несколько минут, — размечталась я, и он нежно укусил меня за шею, отчего все мое тело задрожало.

Развернув меня, он завладел губами, и в этот раз не было никакой нежности — именно так, как мне было нужно. Я открыла рот пошире, и он, не теряя ни секунды, устремился дальше, наши языки сплелись в борьбе, чтобы взять еще больше друг от друга. Я вплотную прижалась к нему, и он втянул мой язык в свой рот — вскружив мне голову от желания.

Ноги с обратной стороны коленей наткнулись на что-то мягкое, так что я прервала поцелуй, оглянулась и увидела, что стояла у края его кровати. Я даже не поняла, что мы двигались.

Его прикосновение было моей погибелью.

Он наклонился и одним плавным движением снял с меня трусики, его пальцы нежно ласкали мои бедра, и я ощутила, что стала влажной между ног.

— Сними ее, — проворчал он, указывая на мою футболку, а сам начал расстегивать брюки, буравя меня взглядом.

Почувствовав, как новая волна дрожи прошлась по спине, я заставила себя посмотреть на его грудь. Его тело было таким же великолепным, как и глаза. Шесть кубиков, которые Александр скрывал под дорогим костюмом, сократились, когда он скинул рубашку. Не удивительно, почему он был таким дерзким ублюдком.

Я облизала губы, уже представляя, как по моему телу скользит его сильное тело, когда он возьмет меня. Жестко. Я практически могла ощутить, как его кожа обжигает меня, а я держусь за крепкие и мускулистые плечи, прижимаясь к нему. Мой взгляд опустился ниже как раз вовремя, чтобы увидеть, что он избавился от своих боксеров.

Я наконец смогла выдохнуть. Мое дыхание было глубоким и прерывистым.

Когда он выпрямился, я не смогла оторвать взгляда от его твердого и толстого эрегированного члена. Прикусила губу, чтобы не застонать и не дать ему еще один повод сказать что-нибудь раздражающее меня.

— Рад, что ты одобряешь, — сказал он, снова открыв свой рот.

— Разве я это сказала?

— Тебе и не нужно было; это написано на твоем лице. Теперь твоя очередь. Снимай футболку.

Не было причин отдалять неизбежное, так что я молча скинула ее и отбросила в сторону.

Моя фигура была далека от идеала, но я не чувствовала стыда. Это была я. И это все, что я могла ему дать. Ни больше, ни меньше.

Он поднял бровь, и его голодный взгляд прошелся по всему моему телу. Когда я потянулась, чтобы расстегнуть бюстгальтер, он шагнул и сам сделал это, сосредоточив на мне взгляд своих голубых глаз.